других обстоятельствах такой вопрос мог показаться недопустимым, однако в данном случае следовало заранее разрешить все сомнения.
— Разве мы платим недостаточно? Или вас не привлекает возможность уничтожить лучших специалистов из так называемых антитеррористических сил Большого Сатаны?
— Борьба с Большим Сатаной может быть занимательной для ваших людей, герр Фазиль, но, как я уже говорил, мусульманские догмы интересуют меня не больше, чем пресловутые идеи западной демократии.
Фазиль снял свои очки и прищурился еще сильнее. Крупный нос совершенно нелепо смотрелся на его изможденном лице. На почти лысом черепе отражался свет неоновых ламп.
— Вы говорили откровенно, и я ценю подобные вещи. Поэтому, мистер Ран, я расскажу вам все, что могу рассказать. — Фазиль прочистил горло. — Как вам известно, учения готовились в течение нескольких месяцев. Их цель — совершенствование навыков вновь созданных антитеррористических соединений, входящих в структуру НАТО. Кого бы вы выбрали, чтобы сделать эти учение как можно более приближенными к реальности?
— Невозможно, чтобы эти трое и в самом деле были столь хороши, как вы утверждаете. Простите, герр Фазиль, я вовсе не намерен сказать, что вы... — Он замолчал, подбирая подходящее слово.
— Лгу?
— Я этого не говорил. Но всего три человека?
— Эти трое несут ответственность за гибель многих героев, сражавшихся за дело ислама. Они совершили вылазку в самое сердце исламского мира и уничтожили то, что мы тщательно создавали в течение многих лет. Эти трое ответственны за бойню, учиненную на борту “Импресс Британия”.
— Там действовали английские “САС”, — поправил его Ран.
— Британская специальная воздушная служба начала действовать после того, как с ирландцами, захватившими судно, уже покончили. Каким-то образом одному из этих троих удалось заранее проникнуть на борт. Нет, это и в самом деле... неординарные люди. Вы помните захват посольства Большого Сатаны в оккупированной евреями Палестине?
Ран пошил эту историю. Человек, услугами которого он неоднократно пользовался, поставил оружие тогдашним мусульманским боевикам. Во всяком случае, такие ходили слухи.
— Всего три человека, — тихо повторил Фазиль, складывая пальцы рук и улыбаясь. — Можно не сомневаться, что именно этим троим поручат играть роль противника, которого предстоит обезвредить новичкам. Нам, мистер Ран, предоставляется неповторимая возможность продемонстрировать народу Германии и всем европейцам истинное лицо Большого Сатаны. Прольется столько крови, что им не удастся утаить правду. Одним ударом мы покончим с существованием так называемых антитеррористических соединений. Создание и подготовка новых сил займет у НАТО не меньше года. При этом не забывайте о факторе устрашения. Они убедятся в собственной уязвимости. Вы продемонстрируете, что они, несмотря на свою подготовку и снаряжение, беззащитны как школьники.
— Вы упомянули о школьниках. Давайте поговорим о настоящих школьниках. Мне кажется не стоит убивать их немедленно. Мы сможем их использовать, чтобы торговаться. Не исключено, что для вас будет полезнее отпустить их. В качестве жеста доброй воли.
— Нет. Но вы можете сохранить им жизнь до тех пор, пока это будет целесообразным. Не забывайте, мистер Ран, удар в сердце более чувствителен, чем рана, нанесенная в конечность.
Ран не случайно затронул этот вопрос. Он не давал ему покоя с тех пор, как он согласился принять участие в осуществлении плана. Человеческие жизни мало волновали его, но и стать человеком, которого усиленно разыскивает полиция всего мира, ему мало улыбалось.
— Что, если вместо того, чтобы сломить их дух, вы еще больше из разъярите?
Фазиль снисходительно улыбнулся.
— Но кто окажется виноватым, мистер Ран? Ваши наемники...
— Они не наемники.
— Ладно. Ваши... так как же мне их называть?
Ран закурил сигарету. Обычно Фазиль, который, по-видимому не выносил дыма, в подобных случаях стремился побыстрее закончить разговор. Затянувшись, Ран понял, что сделал глупость — в помещении и без того нечем было дышать. Он бросил сигарету на пол и раздавил башмаком.
— Понимаю, что вы имеете в виду. Виноватыми окажутся те, кому не удалось нас остановить.
— Большой Сатана составляет сердцевину натовского союза. Сможет ли он кого-то защитить, если ему не удастся уберечь своих лучших людей? Смогут ли после этого его союзники, его так называемые друзья рассчитывать на него? Нет. Пройдет немного времени и все забудут, кто несет ответственность за то, что они назовут террористическим актом. А вот люди, которые не смогли его предотвратить останутся в памяти. Смерть ни в чем не повинных граждан лишний раз наглядно продемонстрирует европейцам всю порочность дружбы с Большим Сатаной. А разгром отборных сил НАТО выявит их полную беззащитность. Поэтому, мистер Ран, я считаю, что мы не должны отступать от первоначального плана.
Ран облизал губы. Нечасто ему приходилось сталкиваться с людьми, способными его испугать. Речь шла отнюдь не о физической угрозе: Ран мог убить Фазиля голыми руками. Внушаемое Фазилем чувство страха имело гораздо более глубокие корни.
— План должен быть реализован с предельной точностью, мистер Ран.
Ран встал из-за стола, пытаясь уверить себя, что вспотел исключительно из-за жары.
Глава 4
Роберт Аргус наблюдал за тремя из четырех экранов мониторов. Внезапно ему припомнился разговор с полковником Лидбеттером и гибель Файнберга, некогда бывшего четвертым членом подразделения, нынче именуемого “Бутон розы”.
В живых остались только трое. Файнберг пожертвовал жизнью, управляя обреченным самолетом, чтобы спасти жизни невинных людей.
“Бутон розы” представлял собой ответ на классический вопрос, предназначавшийся знатокам кинематографии: “Назовите последние слова, произнесенные персонажем, сыгранным Орсоном Уэллсом в фильме “Гражданин Кейн”.
Расположенные перед Аргусом четыре экрана отнюдь не предназначались для того, чтобы следить за продвижением каждого из членов подразделения к центральному кабинету, в котором он сейчас находился.
Количество мониторов представляло собой простое совпадение, равно как и то, что сейчас Аргус видел на экранах всех троих членов команды одновременно.
Эйб Кросс, бывший лейтенант и командир спецподразделения СЕАЛ, высокий, с вьющимися волосами выглядел совершенно заурядно. Типичный гражданский. Сам Аргус относился к подразделениям СЕАЛ с чрезвычайным уважением. Многие считали, что сравниться с ними способны разве что британские “САС”. А Кросс, несомненно, относился к числу их лучших специалистов.
Бэбкок — темнокожий, подтянутый, широкоплечий, бывший офицер сил “Дельта” — являл собой полную противоположность Кроссу. Типичный военный в классическом смысле этого слова. Как нельзя лучше проявил себя в операции против шиитских террористов, ради которой впервые и было создано подразделение, еще раз отличился во время освобождения судна “Импресс Британия”, захваченного боевиками Ирландской Республиканской Армии. Бэбкок представлял собой наглядное доказательство того, что никакой опыт не способен заменить врожденные способности.
И наконец Дарвин Хьюз, у которого опыт успешно сочетался с природным талантом. Сын техасского рейнджера, младший офицер в Отделе стратегических служб вор время второй мировой войны. Отделе, явившемся прообразом ЦРУ и сил специального назначения. Высокий, мускулистый, с седыми волосами и неизменно интригующим выражением глаз.
Невероятное сочетание энергии юности с опытом зрелого человека, способным направить эту энергию в правильное русло. Принимал участие практически во всех военных конфликтах со времен второй мировой войны. Не отмечен высокими чинами, но повидал сражений больше, чем многие генералы. Человек, которого не сломили ни годы, ни испытания.
Все трое встретились у двери кабинета, прямо перед камерой монитора. Хьюз поднял глаза на камеру и приветственно помахал рукой.
