— Книгу? Какую книгу?
— Ну, что довольно предсказуемо, политический военный триллер. — Он усмехнулся, заметив, как от удивления она широко раскрыла глаза. — Говорят, что писать стоит лишь о том, что хорошо знаешь.
— Но это же здорово, Джош! Мои поздравления! — воскликнула Энни. — Значит, ты будешь знаменитым?
— Кто знает! Лучше не надеяться. Не хочешь ли кофе?
Пронзительный крик откуда-то сверху заставил их на мгновение застыть. Затем Джош вскочил и стремительно исчез в глубине дома. Вопль перешел в отчаянные, душераздирающие рыдания. Несколько секунд Энни сидела за столом, прислушиваясь к плачу, но, не выдержав, встала и отправилась вслед за Джошем.
Она обнаружила его сидящим на постели с девочкой на руках, которую он укачивал и нежно поглаживал по голове. Маленький ночник светился на столике около кроватки. Лицо Джоша было встревожено.
— Я могу чем-нибудь помочь? — тихо шепнула Энни.
— Наверно, ей что-то приснилось.
— А раньше такое случалось?
— Пару раз. Шшш, плюшечка, все хорошо. Шшш…
Увидев Энни, Зои повернулась к девушке и протянула к ней ручонки. Энни быстро подошла и взяла на руки малышку, крепко прижав ее к груди. Держа в объятиях маленькое, теплое тельце, Энни ощутила такую всепоглощающую нежность к этому бедному ребенку, что у нее перехватило дыхание.
— Хочу к папе, — всхлипывала Зои. — Где папа? Энни встретилась взглядом с Джошем. Он потер лоб рукой. Девушка опустилась на край кровати, стараясь, чтобы Зои оказалась между ними.
— Милая моя, — тихо начала она, — твой папа… твой папа тебя очень, очень любит и всегда будет любить, но ему нужно было уехать…
— Помнишь, Зои? — поддержал ее Джош. — Твой папа уехал на небо, плюшечка…
— А мама куда уехала? — Рыдания начали утихать.
— Туда же, куда уехал и папа.
— Там холошо?
— Там очень хорошо. — Джош откашлялся, закрыл глаза, и уголок его рта слабо дернулся. Внезапно на его лице проступило выражение страшной усталости от всех пережитых потрясений. Энни почувствовала, как душа ее дрогнула от прилива сочувствия и к мужчине, и к маленькой девочке.
— Твой папа был очень хороший и был нужен Богу, и Бог взял его на небо, — закончила Энни за него вдруг охрипшим голосом. Моргнула и поцеловала горячий, влажный лобик Зои, крепко прижатый к ее груди.
— А мне туда можно?
— Можно, но еще не скоро. Бог… Бог хочет, чтобы ты оставалась здесь… с нами, — твердо заверила малышку Энни, вдруг осознав странную интимность ситуации. Она поймала взгляд Джоша, и ее сердце невольно подпрыгнуло. «Оставалась здесь с нами»? Да что это такое она говорит?
— Правильно, куколка, — прошептал Джош уже более спокойным голосом. — А теперь давай-ка спать.
Зои забралась обратно в кроватку с усталым вздохом и прижала к себе медвежонка.
— Люблю Энни, — сонно призналась она. — Можно я останусь здесь с тобой и Энни, Джош?
Взгляд Джоша уперся в лицо Энни.
— Когда ты проснешься, мы оба будем здесь.
— Обещаешь?
— Обещаю. Спокойной ночи, Зои.
Джош с Энни вышли из спальни и закрыли за собой дверь.
— Джош, у тебя здорово получается, — мягко сказала она, когда они уже были на террасе. — Я восхищаюсь тобой. Более слабый человек кинулся бы наутек от такой ответственности, уж можешь мне поверить…
— Нечем тут восхищаться, — возразил он. — Что еще я мог поделать? Она такая маленькая, ей нужна защита и от жизни вообще, и от ее родственников в частности.
— Я все равно считаю, что ты отлично справляешься. Ты станешь… ты станешь замечательным отцом, — проговорила Энни и тут же почувствовала неловкость, заметив его удивленный взгляд.
— Да что ты? — усмехнулся он. — Знаешь, что мучает меня больше всего, Энни? То, что Макс погиб, делая мою работу.
— Что? — Она уставилась на него в полнейшем замешательстве.
— Я был на свадьбе в Корнуолле. Поэтому Макса вызвали вместо меня. Бог знает почему, но я не могу избавиться от чувства вины.
Горло девушки сжалось.
— Джош, но ты же не виноват, ты сам это знаешь, — негромко, но настойчиво возразила она. — Максу просто не повезло. Ты сам говорил, что он не мыслил себя без работы. Он умер, делая то, что считал своим долгом делать…
Она увидела, как лицо Джоша исказилось от страдания, и, забыв обо всем, импульсивно протянула руки и обняла его широкие плечи. На секунду он напряженно застыл, затем притянул Энни к себе.
Когда он прильнул к ее губам, она не стала сопротивляться. И тогда он поцеловал ее с долго сдерживаемой страстью, которая горько-сладкой дрожью наслаждения отозвалась во всем ее теле.
Тут он резко отодвинулся, прерывисто дыша. Энни подняла на него непонимающий взор. Она хотела его так сильно, что, подхвати он ее сейчас, она без единого слова протеста отдалась бы ему.
— Прости. — Его голос прозвучал хрипло и насмешливо. — Я забыл. Наши отношения отныне должны быть строго платоническими, не так ли?
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он уже отвернулся и уставился на темное море. Энни словно вросла ногами в пол, чувствуя себя совершенно растерянной. Чтобы прийти в себя, она сложила на груди руки и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Кажется, все идет к тому, что тебе придется временно выполнять роль матери Зои, — наконец произнес Джош, поворачиваясь к Энни. — Это не так легко, как кажется. Ты не против?
— Конечно, я не против, — тихо сказала она, осторожно усаживаясь и протягивая слегка дрожащую руку к своему бокалу с остатками вина. — Я думаю, что… что Зои нужно очень много внимания от окружающих ее взрослых. Она испугана и растерянна, и… — Энни слегка пожала плечами, — ну, если мое присутствие хоть немного заполнит определенный пробел в ее жизни, я буду только рада быть рядом с ней… И я уверена, что смогу общаться с ней, когда вернусь обратно в Лондон… — Она смешалась.
Какое-то время Джош молчал.
— Что ж, это очень разумно, Энни. Ты не перестаешь меня удивлять. Это ведь не совсем то, что прописал доктор для твоего отдыха здесь, верно?
Она снова пожала плечами.
— Перемена так же хороша, как и отдых.
— Но для Зои такой вариант не годится, — бесстрастно добавил вдруг Джош. — Зои нужна стабильность.
— В идеальном случае — да, но…
— Не стоит говорить об идеальном случае, Энни, — сказал он, грустно улыбаясь. — В идеальном случае Зои не стала бы сиротой в возрасте трех с половиной лет. Или, допуская, что в идеальном случае ты и я могли бы стать близкими друг другу, малышка Зои всегда имела бы вокруг себя людей, готовых обеспечить ее стабильностью, в которой она так нуждается. Но в нашем далеко не идеальном случае, она столкнулась, к сожалению, с обратным.
Энни выпрямилась и допила остатки вина из своего бокала. Его холодный анализ ситуации потряс ее так, словно это был физический удар. Она вдруг почувствовала себя странно осиротевшей и судорожно глотнула воздух.
— Значит, ты говоришь, что мне нужно… убраться? — спросила она прямо.
Он пожал плечами и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
