Абериль задыхался, очевидно устав от этой гонки; проктор сделал рывок и потянулся за оружием, висевшим на его плече. Наконец дьякон медленно повернулся и направил ствол автомата вниз. После выстрелов земля ушла из-под ног Молата, и он еще успел заметить сломанную кость и открытую рану на голени.
Проктор безуспешно попытался встать, но над ним склонилась какая-то тень.
– Пожалуйста… нет… – проревел он. Чудовище не знало жалости. Его морда вряд ли могла выражать какие-либо чувства, и Мола л разумеется, ошибался, когда минуту назад приписывал ему способность играть и забавляться. Оно схватило его зубами, похожими на резаки, и перед глазами проктора мелькнули окровавленные брюки униформы. Трехпалые двойные передние конечности с когтями размером с садовые грабли обхватили туловище жертвы. Сквозь собственные вопли Молат еще успел услышать автоматную очередь, но силуройн уже успел искромсать его ноги и теперь грыз тазовые кости.
– Если бы я вздумал присоединиться к какому-нибудь культу, пожалуй, сейчас самый подходящий случай, – произнес Гант, глядя на небеса и адаптируя глаза к яркому солнечному свету.
– Лучше повременить, – ответил Кормак. – Сейчас у нас есть цель, и этого достаточно.
Но и самого агента не отпускало чувство тревоги. Скеллор легко вывел 'Бритву Оккама' на низкую орбиту и тем явно демонстрировал свою мощь. Он словно вел шахматную партию на поверхности планеты и в любой момент мог смести со стола и доску, и фигуры. Ян старался сосредоточиться на этой игре и особенно на одной из фигур, чья роль еще не вполне была ему ясна.
Шрама можно было без труда отличить от других драконидов по его вооружению, одежде и – по шраму, из-за которого он и получил свое имя. Кормак помнил рассказ Мейки о том, что драконид мог бы удалить шрам, но оставил его из гордости, а теперь это 'украшение' служило признаком идентификации.
– Итак, кто же идет на нас оттуда? – спросил Ян. Зная ответ, он ждал только подтверждения.
– Солдаты, – отозвался Шрам, опередив Ганта.
– Выглядит так, будто вся армия Теократии наступает на нас, – заметил голем, тоже приглядываясь к драконидам. Потом, посмотрев вправо и влево, он добавил: – Мы не успеем обойти это войско с флангов.
– Мы пройдем сквозь него, – сказал Шрам.
Вокруг катеров на открытых местах и в зарослях травы собрались тысячи драконидов, каждый – точная копия Шрама. Аппетит у них оказался отменным: меж катеров лежали обгоревшие трупы, и дракониды, видимо, не хотели упускать случая полакомиться мясом. Тем временем некоторые из них со знанием дела проверяли найденное здесь же оружие. Какой бы варварской ни казалась эта картина, Мейку она просто восхитила, и Кормак опасался, как бы в своем увлечении она не пренебрегла осторожностью. Биолог сновала среди драконидов, снимая показания приборов, – возможно, теперь женщина не опасалась получить ранение, ведь в ее теле функционировали неведомые чужеродные механизмы.
– А вы подоспели вовремя, – усмехнулся Кормак. Драконид хрюкнул и окинул взором своих собратьев.
Потом он вздрогнул, словно от электрического импульса, и зашипел:
– Вы позволите мне жить.
То были слова дракона. Или все-таки Ян сейчас разговаривал с его отпрыском?
– Закон Правительства. – Кормак указал на сборище драколюдей. – В преступлениях обвинялось одно существо, но теперь я не вижу единого организма.
Так оно и было – еще не успев убрать свои приборы, Мейка заметила:
– Здесь отсутствует пятьдесят процентов массы дракона. Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, будто умрет, но будет жить.
Кормак опять обратился к Шраму:
– В своих решениях ЦСБЗ будет исходить из настоящего, и обвинения в геноциде по-прежнему могут быть предъявлены.
Ян спрыгнул с катера. Шрам с Гантом последовали его примеру, и все трое присоединились к Торну и Фетану, те как раз прослушивали радиопереговоры, воспользовавшись наушниками частично разобранного шлема Патрана.
– Что слышно? – поинтересовался Кормак.
– Леллан приказала своей армии вернуться в подземелье, – ответил Торн. – Некоторые командиры возмутились, но все выполняют приказ. Похоже, она не считает целесообразным держать войска на поверхности. Вероятно, у них заканчиваются припасы. А что выяснили вы?
– Армия Теократии идет сюда, и они уже слишком близко, чтобы мы успели увернуться от столкновения, – ответил Гант.
– Армия с выпотрошенными мозгами, – уточнил Кормак.
Торн кивнул и устремил взгляд на зловещую тень в небе.
– Зачем ему все это? Почему он просто не выжжет всю поверхность планеты?
– Думаю, – Ян тоже глядел вверх, – по какой-то причине он хочет взять нас живыми, чтобы затем использовать в своих целях или просто позабавиться. Не вижу причин, которые могут сдерживать его.
– Выходит, он не так уж всемогущ, – заметил Торн.
– Вот именно, – кивнул Кормак. – Он еще во власти человеческих слабостей: хочет заставить страдать своих врагов, любит покрасоваться. Остается надеяться, что он не сможет преодолеть свои слабости.
– Пока вы еще не ушли с головой в философские рассуждения, давайте-ка лучше подумаем, как нам быть дальше, – предложил Фетан.
