Пейн вполне мог сойти за него.
— Ты ошибаешься, — холодно проговорил Пейн, — это я тебя убью.
— Почему же ты до сих пор этого не сделал? — рассмеялся Мак, и смех у него получился немощным и хриплым.
— Потому что мне нужно, чтобы она пришла ко мне.
У Мака застыла кровь, когда он понял, что задумал Пейн. Он вовсе не собирался убивать Мака в экипаже. Он хотел, чтобы Мак гнался за ним по задворкам Лондона до этого места. Он вел Мака, как лиса ведет охотничьих собак. Если не считать того, что лиса была теперь в своей норе, готовая уничтожить охотничью собаку, которая по глупости преследовала ее до этого места.
— Она никогда сюда не придет, — сказал Мак. У него кружилась голова, говорить было очень трудно.
— Она придет сюда, чтобы посмотреть, как ты умираешь. — Пейн опустился перед Маком на одно колено. — Я предупредил констебля, что нашел Пейна, и он умчался с этой новостью. Со мной она будет в безопасности, ее место рядом с мужем, который о ней позаботится.
— Будет она, как же, черта с два.
— Изабелла уже давно пытается уйти от тебя. Я думал, что ей это удалось, когда три года назад она тебя бросила, только нет, ты опять появился. Преследуешь ее, добиваешься ее расположения, когда она ясно дала тебе понять, что не хочет тебя. За это ты должен умереть.
Мака сковал страх, когда он понял, что Пейн давно наблюдает за Изабеллой. И никто из них не знал об этом. Он, Мак, не знал об этом. Значит, он плохо охранял ее.
— Изабелла — единственное, что меня волнует, — прохрипел Мак. — Черт, почему я спорю с тобой? Ты же сумасшедший.
— Она тебя нисколько не волнует. Ты слишком любишь себя и совершенно не думаешь о том, чего хочет она, что ей нужно. Поэтому я и знаю, что ты не настоящий Мак, не ее настоящий муж. Я души в Изабелле не чаю. Я буду обеспечивать и защищать ее, любить до безумия. Я стану боготворить ее, как она того заслуживает.
— Если ты думаешь, что Изабелла хочет, чтобы перед ней преклонялись, ты ее плохо знаешь. Ей нравится собственная независимость.
— Она хочет, чтобы о ней заботились, — покачал головой Пейн, — и я буду жить, чтобы заботиться о ней. Не для того, чтобы доказать отцу, что я могу сам что-то делать, не для того, чтобы доказать Харту, что я не прожигатель жизни. Ради нее. Даже мое искусство не так важно, как она.
Боже милостивый, как это унизительно — слышать правду из уст Пейна. Да, Мак много лет отчаянно пытался заставить своего отца гордиться им, даже когда самому себе твердил, что ему это безразлично. Он жил так, будто продолжал что-то доказывать отцу, даже когда тот умер.
Мак понял, что пытался показать себя даже перед Хартом, Кэмом и Йеном. Трое братьев смогли претворить свои излюбленные идеи в практический способ зарабатывания денег, тогда как Мак посвятил себя искусству ради себя самого, как он объяснил Пейну, пока они ехали в экипаже. Ради себя самого? Теперь Мак сомневался. Может, он решил не делать попыток выставлять или продавать свои картины, потому что испугался провала?
Изабелла никогда не считала Мака бесталанным.
— Я действительно люблю ее, — спокойно сказал Мак, весь его гнев куда-то пропал.
— Тогда почему ты не остался с ней? Почему ты постоянно сбегал, оставляя ее незащищенной перед любым мужчиной, имевшим на нее виды? Поэтому я знаю, что я настоящий Мак Маккензи. Потому что я никогда бы не поступил так с Изабеллой. Я бы обращался с ней как с ангелом. Ты никогда не понимал, какая женщина была у тебя в руках.
Проклятие, этот человек гипнотизировал. Маку необходимо было сосредоточиться.
— Она никогда не придет к тебе, — повторил он. — Она поймет разницу.
Пейн проворно встал на ноги и взвел курок. «Отлично, я разозлил сумасшедшего с револьвером в руках».
— Она придет. Она придет и останется со мной, — проговорил Пейн.
«Изабелла, будь умницей, не приходи. Дай мне лучше погибнуть».
Пейн ушел, вокруг его колен колыхался килт Маккензи, У Мака затуманились глаза, и его охватило отчаяние.
Он никогда не увидит Изабеллу. Он никогда не увидит, как она наклоняется к нему и ее рыжие волосы щекочут ему лицо. Он никогда не увидит, как вспыхивают в гневе ее зеленые глаза, никогда не вдохнет запаха розового масла, которым пахнет ее кожа. Он никогда не коснется ее гладкой и мягкой, как лепестки роз, кожи, никогда не возьмет в руки упругую округлость груди.
Сознание перенесло его на бал у лорда Аберкромби, и он снова танцевал с Изабеллой, которая была в изумительном бальном платье из голубого атласа и с желтыми розами в волосах. Ее красота резала как ножом. Изабелла разговаривала с ним спокойным, как легкое вино, голосом, и он упивался ею.
«Обнажи свою душу», — посоветовал Йен.
Он не сделал этого. Он позволил ей снова любить себя, но не раскрыл ей всего себя. Он знал это, и это знание жгло его изнутри, не давая покоя.
«Я вытащил ее из родного дома и женился на ней, потому что если бы я не сделал этого, если бы дал ей право выбора, она бы никогда меня не выбрала».
Но он изменился. Он бросил все и упрямо шел по жизни. Ради нее.
«Ради нее? — спросил ворчливый внутренний голос. — Или чтобы она сочувствовала тебе и признала твои мучения?»
Будь все проклято, он даже спор с самим собой выиграть не мог.
«Изабелла, пожалуйста, мне необходимо увидеть тебя еще раз».
Он любил решительную и наивную дебютантку, которую встретил в ту ночь на ее первом балу. Он любил молодую женщину, в которую она превратилась, довольно смелую, готовую шагать по жизни в ногу с Маком, терпеть его распутных друзей и голых натурщиц. Мак обожал хвалиться, как спокойно относится к его скандальной жизни пристойная молодая жена, но он никогда не понимал, насколько сильной была Изабелла, чтобы выносить это. Ни ее воспитание, ни образование в Академии для избранных не могли подготовить к жизни с таким человеком, как Мак, даже внушающая восхищение мисс Прингл была бы здесь бессильна. И все же Изабелла справлялась.
Мак любил ту женщину, какой стала Изабелла: ею восхищалось общество, она была способна сохранять независимость и смотреть в лицо своим соседям вопреки тому, что семья отреклась от нее, а ее брак распался. Общество не винило Изабеллу, общество винило Мака.
«Я хочу любить тебя, Изабелла. Не как прежний скандальный Мак и не как исправившийся Мак. А как тот Мак, каким я являюсь на самом деле.
Тот, который любит тебя».
…У него уже не будет шанса сказать ей об этом.
Глава 22
Время остановилось. Комната мягко плыла у него перед глазами, на него смотрели со стены яркие
