– Необычайно жаркое, влажное лето закончилось серией нераскрытых убийств, – объяснил Ник, пожав плечами. Задумчивые темно-синие глаза Брук продолжали пристально смотреть на него. Ник улыбнулся. – Ну, продолжай, произнеси это вслух: «Ты выглядишь ужасно, Ник».
Брук слегка нахмурилась. Она думала совершенно о другом. «Ты такой красивый, Ник». Именно так все говорили о нем: великолепный, сексуальный, обольстительный Ник Эйдриан, лейтенант с томными глазами. Брук никогда раньше не задумывалась об этом. В конце концов, считая сегодняшний вечер, она его видела всего лишь четыре раза в жизни.
– По-моему, ты голоден, Ник.
Они ели сыр и крекеры, пили шампанское и разговаривали об убийце-маньяке.
– Они действительно называют его так? – Ник был явно раздражен кличкой Манхэттенский Потрошитель.
– Да. – До приезда Ника Брук посмотрела выпуск новостей. Все телестанции использовали это прозвище. Завтра эти слова – «Манхэттенский Потрошитель» – появятся в заголовках газет.
– Что заставляет их прославлять преступников? Нет ничего доблестного в том, что совершает этот человек. Он – воплощение зла, неимоверного зла. – Ник чувствовал, как растет его гнев.
– Точно так же они говорят о террористах, руководящих похищением людей или взрывом бомб, – спокойно сказала Брук.
– Это тоже приводит меня в бешенство. – Ник улыбнулся, и чувство гнева исчезло.
– Райан Джентри, – спокойно назвала Брук имя убитой женщины. – Я читала статью о ней в последнем воскресном номере «Таймс».
– Самая очаровательная актриса Бродвея, – кивнул головой Ник.
– Они все были особенными, разве не так? Молодыми, талантливыми и преуспевающими.
– Да. Совсем как…
– …моя сестра.
– Совсем как ты. Самый молодой помощник окружного прокурора Нью-Йорка.
– Я даже не подумала о себе. Я не такая, как эти женщины, – улыбнулась Брук.
– Нет, такая. – Серые глаза Ника были серьезными и выражали беспокойство. – Тебе нужно быть очень осторожной, Брук.
– Я осторожна, – заверила его Брук, но это не было правдой. Она могла бродить по Манхэттену, так погрузившись в обдумывание какого-нибудь судебного дела, что ничего не замечала вокруг. Ей надо быть осторожнее, хотя это и не имеет никакого отношения к убийствам Манхэттенского Потрошителя. – Эти женщины не были убиты случайно, на улице, – добавила Брук. – Они находились у себя в квартире.
– Да. Не обнаружено никаких следов взлома, и все они были одеты как на свидание.
– Тогда это должен быть мужчина, которого они все знали.
– Если и есть такой мужчина, то мы не сможем найти его. Не похоже, чтобы между этими тремя женщинами была какая-то личная связь.
– Ладно, тогда это должен быть кто-то, о ком все они знали и кого, у них не было причин бояться. Кто- то известный, кого и ты, и я… – Брук замолчала.
Именно это пугало Ника. Убитые женщины были умными, сообразительными, опытными; их нельзя было обвести вокруг пальца. И вместе с тем они впускали – приглашали – этого ненормального к себе домой. И, несмотря на успехи Брук, на ее блестящий ум, на ее проницательность и хитрость высокопрофессионального специалиста, было в ней что-то вроде доверчивой наивности.
– Есть одна-единственная вероятность. Он может быть кем-то, кого мы все легко бы узнали. Кто еще?
– Кто-то с правдоподобной легендой.
– Например?
– Например, пишущий книгу о карьере женщины восьмидесятых годов. Это сейчас очень модно.
– Хорошо. Итак, преступник или просто известен и они хотели бы встретиться с ним, или же он подбирается к ним через то, что для них имеет самое большое значение, – через их работу.
– Все это кажется таким безнадежным, Ник. С чего ты начнешь?
– Это вовсе не безнадежно, Брук. Просто на это потребуется время, – спокойно ответил Ник. «И это может стоить жизни еще нескольким женщинам», – подумал он, почувствовав холодный как лед страх.
Через три дня, когда Брук вошла в кабинет Эндрю, Ник и Эндрю сидели за столом и внимательно разглядывали несколько фотографий размером восемь на двенадцать. Их лица были угрюмыми.
– Эндрю? Ник?
– Брук!
Эндрю и Ник быстро собрали фотографии в стопку и прикрыли их папкой.
– Что это? – Что это за фотографии? Выражение их лиц подсказало Брук, что ей бы не захотелось увидеть эти картинки.
– Шеф полиции и окружной прокурор приняли решение, что окружная прокуратура немедленно должна присоединиться к расследованию преступлений Манхэттенского Потрошителя.
– Манхэттенский Потрошитель? Именно так мы называем это… его… это?
