— Ну что, полегчало тебе? — спрашивает врач. — Доволен ты моим лекарством?
— Еще как полегчало! — говорит Санджив. — Очень доволен.
У него и в самом деле крайне довольный вид, глаза радостно блестят, зрачки сужены, застывший взгляд выражает блаженство.
— Очень даже полегчало, — повторяет он. — Мне бы еще чуточку этого вашего лекарства.
— Нет проблем, — говорит доктор. — Мне тоже кажется, что оно тебе подходит. И раз уж мы встали на путь выздоровления, следовательно, нужно изменить дозировку и принимать побольше. Итак, я дам тебе еще десять граммов моего снадобья.
— Всего десять граммов? Но это же совсем мало! — робко говорит Санджив.
— Гляди сам, — отвечает доктор, запуская руку в ящик стола.
Он вынимает бумажный пакетик, свернутый таким же манером, как и в первый визит Санджива, но раз в пять-шесть больше по объему. Да, десять граммов действительно намного больше, чем предполагал Санджив. Он в восторге.
— И потом, хватит вдыхать его, — командует доктор, — я тебя научу делать себе уколы, это очень просто.
— Ну, раз вы так велите, тогда конечно, — говорит Санджив. — Прямо и не знаю, как мне вас благодарить!
— Да никак, — отвечает тот. — Не нужно меня благодарить. Я опять возьму с тебя всего десять рупий и ничего не попрошу взамен. Разве только самую малость — капельку твоей крови; для тебя ведь это сущий пустяк.
Ты не против?
— Да берите сколько хотите! — щедро предлагает Санджив.
— Но это должно остаться между нами, — предупреждает его Гопал. — Кровь, сам понимаешь, дело священное, ею вроде как скрепляют договор.
— Конечно, ясное дело, — с понимающим видом говорит Санджив.
— Ну а тебе от этого никакого вреда не будет. Значит, ты дашь мне немножко крови — так, не больше литра. Нет возражений?
— No problem, — гордо заявляет Санджив.
— И в дальнейшем ты можешь приходить когда захочешь. А теперь засучи рукав.
18
— Этот парень в жутком состоянии! — констатировал Бельяр несколько дней спустя.
Стоя у открытого окна, он наблюдал в крошечный бинокль за Сандживом, который бессильно завалился на сиденье своего экипажа у ворот «Космополитен-клуба» под палящим солнцем, хотя вполне мог укрыться в тени деревьев.
— Ты не хочешь сходить посмотреть, что с ним?
Благодаря успешному лечению Гопала Глория теперь спала как убитая и перестала проявлять особый интерес к вентиляторам. Был самый разгар дня, время сиесты.
— Не могу! — простонала Глория, не размыкая век, — оставь меня в покое!
— А я тебе говорю, сходи и посмотри, — настойчиво повторил Бельяр. — Мне кажется, с ним что-то неладно.
Шатаясь и зевая, Глория поплелась через библиотеку к стоянке велорикш.
Пролетевшие над ее головой реактивные грузовые самолеты расчертили небо пухлыми белыми трассами, которые таяли на глазах. Ветви альбиций безмятежно шелестели на ее пути, а жабы, недвижно застывшие в своем прудике, как всегда, активно заглатывали кружащуюся мошкару. Глория вышла за ворота и на миг остановилась: действительно, вблизи Санджив выглядел совсем скверно.
Надо сказать, в последнее время услуги молодого рикши оставляли желать лучшего. С ним и впрямь творилось нечто странное. Насморк, прошедший было за два-три дня, возобновился и терзал его с удвоенной силой. Мало того, он начал кашлять, сгорбился как древний старик. Его знаменитая благожелательность и та все чаще давала сбои. Он утратил былое усердие, стал раздражителен, жаден до денег, а главное — необыкновенно скрытен. Однако он все еще питал доверие к Глории, и когда та тихонько растормошила его и деликатно спросила, как дела и чем объяснить эти перемены, откровенно указал причину — снадобье доктора Гопала да еще слишком частые сеансы донорства.
Он уже не мог обходиться без внутривенных уколов, и теперь его жизнь проходила между двумя шприцами, из которых один врачевал, а другой обескровливал его.
Пока он говорил, Глория пристально смотрела на него и ответила не сразу.
— Ждите меня здесь, — сказала она наконец, — я сейчас вернусь.
— Ну вот, я ведь предупреждал: опасайся этого типа, — напомнил Бельяр, когда несколько минут спустя она обрисовала ему ситуацию. — Теперь видишь, на что он способен. Хотя тебе-то он как раз помог, ничего не скажешь. Эй, что ты делаешь?
— Переодеваюсь, — ответила Глория, наугад вытаскивая из шкафа платье. — Ты был прав, но я не могу это так оставить. Он мне за все ответит.
Бельяр демонстративно пощупал ей лоб:
— Да ты, милочка, никак рехнулась! Очень не советую тебе встревать в эти дела, — сказал он тоном знатока. — Что сделано, того уж не исправишь. Оставь все как есть. Не ходи к нему. Подожди! Вернись! Да вернись же!
Однако двадцать минут спустя Санджив, весь в испарине, выкатив глаза от изнеможения, доставил Глорию на улицу Пагоды Каранисварар.
Гопал тотчас принял ее; зрачки доктора за стеклами очков казались все такими же огромными, а улыбка — такой же сверкающей. Глория молча села напротив него.
— Сразу видно, что вам лучше, — сказал доктор, — вы прекрасно выглядите. Я полагаю, мой курс лечения вам подходит. Значит, мы продолжим его, но сегодня я хотел бы начать с небольшого сеанса релаксации. Релаксация отлично помогает при бессоннице.
— Плевать я хотела на вашу гребаную релаксацию, — ответила Глория. — Вы подлый негодяй!
— Простите, не понял, — удивился Гопал.
— Сволочь вы последняя, — продолжала Глория. — Мне известно, как вы обошлись с малышом.
— С малышом? — переспросил Гопал.
— С тем парнем-велорикшей, — уточнила Глория.
— С которым же из них? — улыбнувшись, осведомился доктор.
— Мерзавец! — прошипела Глория. — Мне следовало бы донести на вас, чтобы упрятать за решетку, а впрочем, я так и сделаю: донесу и упрячу вас за решетку!
— Прекрасно, — сказал врач, невозмутимо занося этот новый симптом — раздражительность — в свой блокнот. — Очень хорошо! — И он на минуту смолк. — Я понял, в чем дело, — сказал он наконец. — Мне все ясно. Но, боюсь, вы забыли о собственных интересах; придется вызвать моего сотрудника.
— Предупреждаю вас, без глупостей, — сказала Глория. — В отеле знают, что я здесь.
— Ну, естественно, — ответил врач. — Сейчас мой сотрудник все вам разъяснит. — Он протянул руку к большому телефонному аппарату и нажал кнопку; тотчас же на другом конце комнаты отдернулась портьера и оттуда показалась сухощавая фигура управляющего, с его жесткой щеточкой усиков, ледяной усмешкой и ястребиным взором.
Два часа спустя Глория вернулась к себе; полураздетый Бельяр дремал на кровати. Макияж Глории потек и размазался по лицу; первым делом она кинулась к мини-бару налить себе спиртного.
— Что случилось? — спросил карлик. — Посмотри, на кого ты похожа!
Глорию трясло, руки плохо слушались ее, виски лилось мимо стакана.
— Ты даже не представляешь, — прошептала она, — ты даже представить себе не можешь…
— Отчего же, могу, — спокойно ответил Бельяр. — Ты наткнулась на управляющего, не так ли?
В принципе Бельяр пользовался лишь теми сведениями о жизненных перипетиях Глории, которые
