ее доводы все же победили отцовскую злобу, и Джулиус остался наследником Дассета.
Бернард свернул Кабала с дороги в лес. Клэр не могла понять, зачем.
– Что-то случилось?
– Вот это-то я и хочу узнать.
В лесу, подальше от дороги, они остановились. Клэр не успела ничего сказать, как Бернард приподнял ее и произнес:
– Повернись.
Она перекинула ногу и оказалась сидящей у него на колене.
Бернард нахмурился.
– Что будет, когда ты вернешься домой? Тебе придется прятаться от отца?
– Скорее всего. – Клэр была тронута его заботой.
– Мне это не нравится. Выходит, отдавая тебя отцу, я подвергаю опасности твою жизнь.
– Я знаю, что должна за все заплатить. Ничего не изменилось… вот только две недели у меня была передышка.
Бернард нахмурился еще больше.
– Он станет бить тебя.
Клэр почти ощутила силу отцовского удара и подавила дрожь.
– Возможно. Он – мой отец и имеет на это право.
Бернард выругался. Клэр было приятно сознавать, что Бернард, если бы мог, защитил бы ее от отцовского гнева. Но он не может.
– Бернард, пойми, что отцу я сейчас нужна целой и невредимой, чтобы в приличном виде предстать перед священником и дать обеты вместе с Маршаллом. Маршалл приезжает завтра, и его присутствие обеспечит мне защиту. Обещаю, я напомню отцу, что Маршаллу не понравится невеста в синяках. А отец не посмеет оскорбить Маршалла.
– Все это очень сомнительно, Клэр.
Она прижалась щекой к черной розе на его плаще. Точно она знала только одно – она любит благородного, красивого, смелого рыцаря.
– Спасибо за беспокойство, – сказала она. – Но тебе, однако, не помешает подумать о себе. На меня отец сердит, но от тебя придет в бешенство. Этот обмен может пройти не так гладко, как ты надеешься.
– У меня более чем достаточно причин, чтобы не доверять твоему отцу. Я выбрал рыночную площадь, потому что на ней много ходов и выходов. При первой же попытке вероломства с его стороны мы ускачем. – Он приподнял пальцем ей подбородок. Выражение его лица смягчилось. – А это значит, что нам придется искать другой способ, как выйти из этого положения, и ты, возможно, не попадешь домой еще несколько дней. Тебя это очень расстроит?
Она улыбнулась. Побыть еще немного с Бернардом!..
– Не очень.
Он едва коснулся губами ее рта.
– Тогда поедем и выясним, ждет ли нас твой отец.
Глава пятнадцатая
Бернард решил не появляться в Дерли, пока не подойдет время для передачи выкупа. Легче избежать поимки за пределами городских стен. Поэтому почти целый час они с Клэр прятались в роще около ворот, наблюдая за теми, кто входит и выходит: члены гильдий и крестьяне, священники из кафедрального собора и торговцы из отдаленных мест.
Бернард не сомневался, что Сеттон жаждет этой встречи. Ему нужна Клэр из-за желанного союза с Юстасом Маршаллом. И Бернард ему нужен, раз посмел не только открыто противостоять ему, но и потребовать изрядную сумму в золоте.
А Бернард хотел всего лишь справедливости. То, что теперь он предпочел золоту Клэр, уже не имеет значения. Он заключил с Сеттоном сделку, и сдержит слово. Если он не вернет Клэр отцу, как обещал, то сам будет не лучше Сеттона. Он боялся за Клэр. Что отец может с ней сделать? Пусть у отца есть право наказывать дочь, но думать об этом больно и тягостно.
– Уже пора, – тихо произнесла Клэр.
Она стояла около Кабала, укутавшись в плащ. Опрятная, с высоко поднятой головой и прямой спиной. Готовая ко всему.
– Сразу из ворот, – сказал ей Бернард, – мы проедем по городским окраинам и пересечем реку по западному мосту. Таким образом, мы появимся на рыночной площади через Хайгейт.
– Ты не хочешь проехать через центр города?
– Лучше этого не делать. Хайгейт шире и просторнее других улиц. Я смогу оглядеть рыночную площадь издали, и у меня будет место, где при необходимости можно развернуть Кабала.
Она понимающе кивнула. Он положил руки ей на плечи.
– Собор у нас за спиной, а дом шерифа перед нами. Ты знаешь, где находится контора Саймона?
– На Хайгейт, около переулка Воров, – с улыбкой ответила она. – Мне всегда казалось это подходящим местом.
– Так оно и есть. – Он оценил ее иронию, но главное – она знает, где найти Саймона.
Он сжал ей плечи.
– Клэр, самый опасный момент – это передача выкупа. Как только ты окажешься на земле, я не смогу дотянуться до тебя в случае беды. Поклянись, что, если начнется драка, ты побежишь к епископу или к шерифу. Любой из них укроет тебя, пока не минует опасность.
Она положила ладони на нашитый на его груди красный крест.
– Я клянусь. А теперь ты поклянись, что придешь за мной, и мы найдем другой способ получить твой выкуп.
Как он может дать такую клятву?
– Клэр, я не могу…
Она недовольно тряхнула головой.
– Клянись, Бернард. Прежде всего, ты должен быть жив и невредим! – Ее глаза наполнились слезами. – Я не убегу и не оставлю тебя одного драться, если ты не поклянешься!
Он мог без дрожи в руках противостоять сарацинам, а тут от слез этой женщины у него подгибались колени. Бернард обнял ее и крепко прижал к себе.
– Я клянусь, что, если передо мной окажется больше шести противников, я не стану с ними сражаться. Довольна?
– Шесть!
– Если я на коне, а они пешие, то с шестерыми я справлюсь.
Он услышал, как она глубоко вздохнула.
– Тебе наплевать, что я волнуюсь.
– Ничего подобного. Семь – это уже чересчур, но не шесть.
Он невозможно самонадеян, но Клэр вспомнила, как он справился с четырьмя отцовскими воинами. Говоря о шестерых, он вовсе не хвастается.
Им уже пора ехать, а она плачет у него на груди! Ей следует пожелать ему удачи, но слова не идут.
– Пойдем, – сказал он. – Чем скорее с этим покончить, тем лучше.
Клэр обвила руками его шею и крепко прижалась к нему.
– Я буду скучать без тебя, – прошептала она и отошла.
«Я буду скучать без тебя». Бернард взглянул на свои руки. Как же он смог ее отпустить? Дурак. Но она не призналась ему в любви, сказала только, что будет скучать.
Зазвонил кафедральный колокол, призывая священников на полуденную молитву. Значит, надо ему поторопиться. Бернард вскочил на Кабала и, возможно, в последний раз поднял Клэр и усадил впереди себя. Он крепко обхватил ее за талию и направил коня к городским воротам под звуки колоколов, сливающиеся с ударами собственного сердца.
– Ты будешь скучать по мне? – спросил он, отчаянно пытаясь собраться с мыслями.
– Очень сильно, – ее голос прозвучал по-прежнему еле слышно.
