– Простите?
– Я сказала: Анна Ошибка.
– Вам придется пройти освидетельствование, мисс Ошибка.
– Весь этот год я только и делаю, что прохожу освидетельствование, – со смехом отвечаю я.
С этим покончено. Теперь нужно разделаться с домом, сдать на хранение мебель... что еще? Отвезти машину агенту по продаже, позаботиться о велосипеде Поля... С пианино придется расстаться, и еще надо подать официальное заявление об уходе... Человек обязан по крайней мере вести себя прилично, и почему, собственно, я должна вести себя неприлично, если сама во всем виновата...
Со спешкой тоже покончено. Незачем больше пересчитывать дни и часы, будто это драгоценные камни, отданные мне на сохранение. Моя работа окончена. С ошибками или без ошибок, но работа доведена до конца. Теперь можно раздавать дни и часы направо налево. Прежде чем заняться мебелью, я доставлю себе удовольствие и зайду в «Тип-Топ» выпить чашечку кофе. А потом выпью еще одну чашечку кофе перед встречей с агентом и, может быть, еще одну после встречи. Понятно? Я окончила свою работу.
Как сумела. Какая участь ей ни уготована.
«Хотя полжизни уж осталось позади», мои годы, растрачены не впустую, потому что сбылась «мечта моей юности – сложить башню из песен, башню с высоким парапетом». Не помешали мне ни «праздности соблазны, ни страсти, что нельзя смирить», ни «огорченья и заботы, ни горечь, что нельзя избыть». «Пусть до вершины еще далеко», я могу спокойно смотреть вниз на свое прошлое.
Я сложила башню из песен, башню с высоким парапетом.
Я сложила башню.
– Что это у нее с лицом? – спрашивает Мохи.
– А тебе какое дело? – защищает меня Рыжик.
– Никакое, она некрасивая! Она всегда была красивая, и вчера была. А сегодня некрасивая.
– Некрасивая? Почему?
– Потому что она вот здесь некрасивая. – Мохи показывает пальцем на мешки у меня под глазами.
– Нос... он стал длинный, – вглядывается в меня Севен.
– А волосы колечками, как в цирке, – вдруг замечает Блидин Хат. – Как у клоуна!
– Она совсем тощая, – добавляет Блоссом.
– И ноги тощие.
– И голова тощая.
– Потому что она лысая, вот почему!
– Ага, ага!
– У нее глаза, как у совы!
– Потому что она старая.
– Она не старая. Моя нэнни старая, а все равно красивая.
– У нее на костях ничего нет, как у призрака.
– Ага, ага! Это призрак, призрак!
– Ага... смотрите. Ничего нет, как у призрака.
– А рот, он очень большой.
– У нее лисьи зубы.
– У нее уши лопоухие.
– Точно. У нее ничего не осталось на костях, как у призрака. У мисс Вонтопоп.
– Она приходит к нам домой, когда темно!
– Мисс Воттот?
– Это все потому, что она не может говорить.
– Мисс Поппоф!
– Мисс Воронтокок!
– Эй, мисс Фоффопоп!
– Мит Воттот!
– Видите? Это потому, что она не может говорить, видите?
– Нет. Это потому, что она не может говорить.
– Ага, ага, это призрак.
На следующий день я не являюсь в школу, хотя наш повелитель-звонок звенит громче обычного и голоса детей призывают меня тоже громче обычного. Я встаю слишком поздно, моя одежда в беспорядке... если это может служить оправданием. И на следующий день я тоже не являюсь в школу, потому что накануне у меня был трудный вечер. А если это не может служить оправданием, я не являюсь потому, что не в силах вновь запрячься в колесницу жизни, пока не переступлю через унижение, разъедающее мою
