— На это я и рассчитываю, — мягко произнес Шон, взяв ее руки в свои. — Но теперь нас предупредят об их появлении. Новости здесь распространяются со скоростью света. Если злоумышленник — англичанин, его немедленно вычислят.
— Но каким образом? По этим улицам каждый день проходят сотни людей.
Он задумчиво кивнул, играя ее пальцами.
— Да, но на Монмартре всё друг о друге знают, как в твоей родной деревне. Если какой-то незнакомец займется расспросами, о нем сейчас же начнут судачить, и мы своевременно обо всем узнаем. Именно поэтому я и решил приехать сюда, а не в какое-то отдаленное место, где я никого не знаю.
— Значит, здесь ты знаешь всех?
— Конечно, нет, зато Валентин действительно знает всех. Они постоянно грызутся между собой, но, случись у кого-то беда, становятся одной семьей. Я понял это, когда осудили Доминика Ренодена.
Лора улыбнулась.
— И ты стал для них героем, когда спас его?
Он наклонил голову и поцеловал ее в мочку уха.
— Что-то вроде этого. Они закатили отличную пирушку в мою честь.
Лору волновали его прикосновения, но она не хотела заходить слишком далеко и резко поднялась.
— Расскажи! Я все хочу знать! — потребовала она.
— К сожалению, я мало что помню, — рассмеялся Шон. — Начали мы в «Л'Элизе Монмартр». Шампанское лилось рекой, танцовщицы стояли в три ряда и задирали ноги выше головы. В тот вечер я увидел больше женского белья, чем любой галантерейщик. Потом мы перешли в «Мулен де ла Галетт».
— И что потом? — нетерпеливо подгоняла его Лора.
— Дальнейшие события слились в одно яркое пятно. Очнулся я под столиком, и на шее у меня болталась нижняя юбка одной из танцовщиц. Понятия не имею, как она туда попала. С тех пор я не пью больше одного бокала шампанского зараз.
Лора расхохоталась.
Глава восьмая
Пальцы Шона вдруг стали играть пуговицами ее воротника, а взгляд искрящихся зеленых глаз сосредоточился на ее шее. Но Лора знала, что не должна допускать продолжения.
— Шон, мне кажется… нам не стоит рисковать…
Тут послышался громкий стук в дверь, за которым последовало веселое приветствие:
— Друзья, скорее прячьтесь под одеяло — мы пришли!
Лора отскочила от Шона как раз вовремя: дверь открылась, и в комнату вошли три человека. Шествие возглавляла Лулу — она бросила на кровать охапку яркой одежды и белых манжет. За ней следовал Валентин. Он держал в руках чемодан — из тех, что Шон оставил в гостинице.
— Утащил из твоего номера в «Ленуаре». Это единственный чемодан, который пролез в окно, — пояснил Реноден. — Впрочем, мадам не понадобится много вещей, пока ты с ней. — И он повернулся к человеку, который походил на него, но был моложе и казался не таким худым. — Доминик!
— Вот вам средства к существованию, — объявил незнакомец, прислонив к стене старый, заляпанный краской мольберт и кожаный чемодан. — Если вам понадобится что-то еще, скажите мне. — Он улыбнулся Шону и с интересом, изогнув бровь, взглянул на Лору. — Я полагаю, мадам Уайлдер? Доминик Реноден, к вашим услугам, — представился он, отвесив глубокий и изящный поклон.
— Очень приятно, мсье Реноден, — ответила Лора, протянув ему руку. Не довольствуясь рукопожатием, он громко чмокнул Лору в губы. Ошеломленная его дерзостью, она замерла, а Доминик с лукавой улыбкой произнес:
— Выдающаяся дама! А лягаться она умеет?
В ответ на этот наглый вопрос Лора пнула его в коленку. Все, включая Шона, громко рассмеялись, и звонкий голос Лулу восторженно произнес:
— Она — нашего поля ягода! Да здравствует Маленький Лебедь!
— Это просто сумасшедший дом! — воскликнула Лора, стараясь перекричать шум. — Я знала, что мне здесь понравится.
— Вон туда, — указал путь Валентин. Обняв Лору за талию, Шон пошел за ним, к столику рядом с танцевальной площадкой.
Судя по всему, их поджидали. Как только они сели, рыжеволосая женщина, поприветствовав их как старых друзей, вручила два бокала вина. Шон кивнул в знак благодарности и послал ей воздушный поцелуй. Раскачиваясь на стуле, Лора подняла свой бокал, тоже приветствуя хозяйку.
Шон не мог оторвать взгляд от Лоры, облачившейся в новый наряд. Глубокий вырез блузки чуть ли не наполовину открывал грудь, которая высоко вздымалась при каждом вдохе, а белоснежные кружева едва прикрывали соски. Свои роскошные волосы она собрала в свободный узел, подражая Лулу, и слегка намочила обрамлявшие лицо локоны, чтобы они не распрямлялись. На шее была широкая черная бархотка — как раз в том месте, к которому ему так хотелось прижаться губами. А почему бы и не сделать это? Обняв Лору, он поцеловал ее под самой лентой.
— Шон! — И она игриво отпихнула его. Тут оркестр начал играть вальс, от которого Штраус заскрипел бы зубами.
— Потанцуем? — спросил Шон. Ему нужен был любой повод, чтобы подержать ее в своих объятьях. Сделав еще один глоток вина, Лора с готовностью кивнула.
Сквозь толпу танцующих Шон провел ее туда, где не было ярких огней и всюду плясали загадочные тени. Он прижимал ее к себе так крепко, что в приличном обществе это вызвало бы нарекания. Но в ночном Париже позволялось все. Пока они вальсировали, Шон думал: «Хорошо, если бы не было ни прошлого, ни будущего, а это мгновение длилось вечно». И почти поверил, что он и вправду местный художник, ищущий вдохновения в парижской ночной жизни вместе со своей прекрасной моделью по прозвищу Маленький Лебедь.
Когда Лора, поддерживаемая Шоном, поднялась по лестнице в их новое жилище, было уже полчетвертого утра. Войдя в мансарду, они в изнеможении рухнули на кровать. Издав тяжелый стон, Шон прикрыл глаза ладонью.
— Это был кошмар, тебе не кажется?
Она пододвинулась к нему поближе.
— Самый замечательный кошмар в моей жизни. Мне никогда еще не было так хорошо. — Она быстро и нежно коснулась его губ своими, жалея о том, что не может позволить себе большего. — Спасибо тебе, Шон.
— И тебе, — ответил он, поцеловав ее в ответ. — Я уже давно так не веселился. Знаешь, ты была на высоте. Они все в тебя просто влюбились. — И он провел пальцем по ее щеке. — Как я.
Лора резко отстранилась и села на край кровати.
— Не надо! Мы ведь решили, что этого не будет.
— Боюсь, что слишком поздно.
Она оглянулась и пристально посмотрела на него. Похоже, Шон говорил серьезно, и в глазах его не было никакой грусти.
— Шон, я даже не вправе тебе пообещать, что у нас будет завтра. Я могу умереть сегодня ночью.
— Я тоже, — ответил он, садясь рядом с ней. — Лора, пойми: у нас есть настоящее. До встречи с тобой я думал только о будущем — зарабатывал деньги на черный день, избегал любых отношений, чтобы не заботиться ни о ком, кроме матери. Впрочем, даже ее я оставил на попечение другого человека. Но благодаря тебе я понял, что потерял. Ты умеешь наслаждаться жизнью по-настоящему.
