— Тогда сделай меня своей женой. Зачем откладывать? — При одной мысли о его объятьях ее охватил жар и закружилась голова.
Шон обнял ее крепче и поцеловал. У этого поцелуя был вкус кофе и чего-то неуловимо мужского. Боже, какой приятный вкус… Но тут он оторвался от нее, обжигая своим дыханием. Не в силах перевести дыхание, она шепотом спросила:
— Что теперь?
Увлекая Лору за собой, он сел на диван и посадил ее к себе на колени со словами:
— Теперь нам надо поговорить. — И начал нежно поглаживать ее по плечам.
— Ни о чем нам не надо говорить, — возразила она и снова потянулась к его губам, но он отвернулся.
— Нет, надо! Подожди. — Пока она ждала, он перевел дыхание, а потом кашлянул и начал: — Нам надо кое-что обдумать, обсудить наши планы…
Лора коснулась руками его лица.
— Нет. Чтобы строить планы, нужно иметь будущее, понимаешь? А у нас есть только настоящее. Если ты не можешь себя заставить, скажи мне прямо. А если можешь, то, пожалуйста, сделай это!
Лора не помнила, как они перебрались с дивана на постель. Почувствовав, что шелковая ткань соскальзывает с ее ног, она ахнула и ощутила шероховатость его мускулистой груди. Губы Шона касались ее лица, шеи… Она затаила дыхание, и тут его рука, задержавшись на ее колене, двинулась вверх, и сладостное предвкушение тут же сменилось нетерпением. Она не могла больше ждать.
— Не торопи меня, а то сама пожалеешь. — С этими словами Шон накрыл ее рот своим. «Как это чудесно», — подумала она, погружаясь в волшебный танец любви. Наслаждение росло, и Лора застонала — ей хотелось, чтобы он двигался еще быстрее, и он ускорял темп, пока они оба не достигли блаженства. Ее охватила дрожь экстаза, и сила страсти повергла ее в сладостное небытие.
Когда способность чувствовать вернулась, она открыла глаза. Шон тяжело дышал, лежа рядом с ней. На теле у него поблескивали капельки пота.
— Это лучше, чем разговоры, правда? — улыбнулась Лора.
Тихо рассмеявшись, он уткнулся лицом в ее шею.
Лора даже не заметила, как провалилась в сон. Проснулась она оттого, что почувствовала запах чего-то вкусного. Он знал, что ей захочется есть. Какой у нее замечательный муж!
— Спасибо тебе, Господи, — прошептала она. Потом закрыла глаза и улыбнулась. — Мне кажется, я больше на Тебя не сержусь.
Шон взял поднос и направился в спальню. Когда он повернулся, чтобы открыть дверь, в кармане у него зашелестел конверт. Письмо принесли только что. Это обеспокоило его, ведь обычно письма приходили в офис. Кто-то решил сыграть с ним злую шутку — скорее всего, Лакхерст. «Готовься к смерти». Не слабо. Но к тому времени, как он вернется из Парижа, негодяю наверняка надоест посылать анонимки. Если этот тип намеревается и вправду его напугать, то Шон лишь посмеется над ним. В течение десяти лет он постоянно подвергался опасности, которая никогда не предупреждала о себе.
Войдя в спальню, он улыбнулся. Лора сидела среди подушек, и ее улыбка могла с успехом затмить солнечный свет.
— Вот завтрак! — объявил он, осторожно поставив поднос перед ней. — Не ерзай, дорогая, — прольешь чай.
— Не буду, — согласилась она, взяла посыпанное сахаром печенье и стала жевать его, закатив глаза от удовольствия.
Шон засмеялся. Никогда еще он не видел человека, который умел бы так наслаждаться каждым мгновением. Но тут он вспомнил, в чем кроется ее любовь к жизни, и сразу посерьезнел.
— Почему ты такой мрачный? — упрекнула его Лора, строго сдвинув брови. — Не хмурься. От этого появляются морщины на переносице.
— Не разговаривай с набитым ртом, — сказал он, нажав пальцем на ее нос.
— Когда мы уезжаем?
— Через два часа. Сегодня вечером мы должны быть в Дувре. Я послал в гостиницу за твоими вещами, скоро они прибудут. Тебе понадобится горничная?
— У меня ее никогда не было. А тебе понадобится камердинер? — поддразнила она.
— Доедай скорее. Я налью тебе ванну, — улыбнулся он.
Открыв кран и присев на край ванны, он задумался. Что, если этот нежданный медовый месяц на деле окажется полным опасностей? Впрочем, за годы работы он привык рисковать. А на сей раз ему нужно лишь проверить подлинность картины — это поручение мистера Бартона, директора Национальной галереи. Если картина окажется настоящей, он просто привезет ее в Англию и спокойно получит большой гонорар. Не то чтобы он сильно нуждался в деньгах, но ведь их никогда не бывает слишком много.
Лора разочаруется, когда узнает, какое у него скучное задание. Он говорил ей про рискованность своей работы, и она мысленно уже приготовилась к убийствам и погоням. Если бы не печальные обстоятельства, то ее жажда приключений показалась бы Шону забавной. При мысли о том, что Лора скоро умрет, у него каждый раз сжималось сердце. В ней было что-то, трогавшее его до глубины души, неведомым образом воздействовавшее на все его чувства.
Похоже, что наполовину он был в нее влюблен, хоть это и чистое безумие. Однажды он уже любил, и эта любовь обернулась для него трагедией. Любовь заставила его потерять всякую власть над собственной жизнью, и он больше не собирается поддаваться этому чувству. Даже когда Камилла Нортон, с которой он был помолвлен, бросила его, Шон не слишком расстроился — разве что самолюбие слегка пострадало. Вот если от него уйдет Лора, все будет совсем по-другому, и поэтому нужно немедленно принять какие-то меры. Отказываться от ее близости будет ужасно трудно, но другого выбора нет. Привязаться к ней и душой и телом, а потом смотреть, как она умирает, будет невыносимо тяжело. Его сердце умрет вместе с ней.
— Я готова, — послышался голос Лоры.
Шон отвел взгляд. Она стояла перед ним обнаженная — полотенце небрежно перекинуто через плечо, блестящие волосы присобраны на затылке. От зовущего взгляда подернутых поволокой глаз его бросило в жар. Несмотря на твердое решение, которое он только что принял, Шон едва не поддался чувству, но все же взял себя в руки и поспешно вышел, бормоча что-то невнятное насчет багажа.
— Неужели тебе нужны все эти вещи? — проворчал Шон, втаскивая на борт тяжелый чемодан. Второй чемодан нес запыхавшийся носильщик.
Рассмеявшись, Лора посторонилась, чтобы дать ему пройти.
— Конечно, нет. Что за радость покупать только то, что нужно?
С этими словами она подошла к перилам. Там, впереди, была Франция — ей даже казалось, что она уже видит вдали какую-то неясную серую полосу. Лора была оживлена и взволнованна — ведь завтра они уже будут в Париже. «Город огней»! Как она мечтала об этом!
— Путь будет долгим, — заметил Шон, подойдя к ней. — Ты любишь море?
— Обожаю! — ответила она. — У меня внутри все дрожит от нетерпения! — Вдыхая соленый и влажный морской воздух, она прижалась к обнявшему ее Шону.
— Ты увидишь все достопримечательности, — сказал он, взяв ее за подбородок. — Тюильри, могилу Бонапарта, Триумфальную арку, Лувр…
— А что еще? — нетерпеливо спросила Лора.
— Тебе этого недостаточно? Тогда я покажу тебе самое высокое сооружение в мире — ты довольна? Это трехсотметровая башня в центре города, ее построили к выставке. Правда, она слишком уродлива и вряд ли произведет на тебя впечатление.
— Нет-нет, мне обязательно понравится.
— Пойдем-ка лучше в каюту, пока ты совсем не промокла. Ветер усиливается.
Лора послушно последовала за ним, но через полчаса выскочила обратно на палубу, перегнулась через перила и извергла свой завтрак за борт. После этого она бессильно упала в объятия Шона и, зажмурив глаза, прошептала:
— Я не знала, что это наступит так скоро… Я еще не хочу… умирать.
