Он прижал ее к себе и яростно воскликнул:
— Ты не умираешь! Слышишь?! Мы едем в Париж — танцевать всю ночь напролет, есть круассаны, пить кофе и самое лучшее шампанское…
— Ради Бога, не говори о еде! — Оттолкнув его, Лора снова нагнулась над перилами.
На этот раз он обнял ее нежнее.
— Лора, у тебя просто морская болезнь. От этого не умирают.
Но она не поверила — ей казалось, что он и сам не очень верит в свои слова.
— Дорогая, когда мы приедем в гостиницу, ты ляжешь в постель, а я пошлю за доктором, — шепнул ей на ухо Шон, как только они сошли на берег в Кале. Взяв Лору на руки, он отнес ее к наемному экипажу.
По дороге она немного вздремнула. Когда они приехали, Шон усадил ее в кресло, а сам отправился к стойке, чтобы зарегистрироваться. Лора позвала его, и он сейчас же вернулся.
— Что случилось? — У него было такое обеспокоенное лицо, что она не смогла сдержать улыбку.
— Мне уже гораздо лучше, дурнота почти прошла. — Это было правдой — ей даже захотелось есть. — Может, мы закажем чаю с галетами? — Тут она заметила, как у него распрямились плечи.
— Закажем все, что ты захочешь, — ответил он.
Когда пришел врач, Лора с аппетитом уплетала куриное рагу.
— Добрый день, мадам Уайлдер, — поприветствовал он ее. Лора улыбнулась этому непривычному обращению. — Морская болезнь уже отступила? — осведомился врач, после чего представился: — Доктор Грилле — к вашим услугам.
Лора протянула ему руку, и красивый молодой человек запечатлел на ней длительный поцелуй. Она украдкой взглянула на Шона. Тот нахмурился.
— Очень приятно, — сладким голосом ответила Лора, чтобы подразнить Шона. — Хорошо, что вы пришли так быстро, но мне кажется, что я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Видите, мне уже лучше, и аппетит появился, — продолжала она, указав на полупустой поднос с едой. — Наверное, мы с мужем зря так волновались.
— Тщательный осмотр все равно не помешает, — произнес Грилле, лукаво улыбнувшись. — Вы подождете за дверью, мсье Уайлдер?
— Нет уж, — мрачно проговорил Шон. — Если жена говорит, что чувствует себя хорошо, значит, так оно и есть. — И он вручил доктору несколько банкнот. — Вот вам за беспокойство. Спокойной ночи.
Лора прижала руки к груди, чтобы унять громкий стук сердца. Пусть даже Шон притворялся, но сам факт, что он изобразил ревность, радовал.
— Ты был великолепен! — сказала она, как только врач ушел.
— Скорее я был смешон, — угрюмо заявил Шон, усевшись на кровать.
Лора хотела заверить его в обратном, но не успела она оторвать голову от подушек, как перед глазами вдруг все поплыло. Заметив это, он положил руки ей на плечи.
— Ложись и не беспокойся, это начал действовать опий. Ничего страшного.
— Опий?! — Она резко села.
— Я попросил добавить его тебе в чай. Чтобы ты покрепче спала.
— Я не позволю накачивать меня наркотиками! — возмутилась Лора. — Как ты мог?!
— Лора… — Он придвинулся к ней и нежно обнял. — Я обещаю, что этого больше не повторится. Черт, как я сразу не сообразил?
— Обними меня покрепче, — произнесла она и притянула Шона к себе, зарывшись лицом в его жилет. — Я так испугалась сегодня! А я терпеть не могу бояться…
— Знаю, — ответил он. — Все будет в порядке. Вот увидишь.
— Не уходи, когда я засну, хорошо?
— Хорошо, — пообещал он, коснувшись губами ее виска. — Обещаю, что никуда не уйду.
Облегченно вздохнув, Лора еще немного полежала в его объятиях, а потом погрузилась в сладкий мир снов, где ничто ее не волновало.
Глава четвертая
Лора повернулась на бок и по-детски потерла глаза сжатыми кулаками.
Убрав у нее с лица непокорную прядь, он поцеловал ее в лоб.
— Как ты себя чувствуешь?
Она негромко засмеялась и потрясла головой.
— Все как в тумане. Мы позавтракаем?
— Конечно, — сказал Шон, поднявшись с постели, и стал поправлять на себе одежду. — Сейчас. Ничего, если я ненадолго тебя оставлю? Мне надо купить билеты на поезд.
— Разумеется, иди. Я уже выздоровела. — Она встала и направилась к умывальнику.
Через некоторое время они сидели в буфете и пили кофе с молоком, как он ей и обещал. Лора казалась немного усталой, но Шон надеялся, что это только из-за лекарства.
— Ну, расскажи мне о нашем деле в Париже, — бодро улыбнувшись, потребовала Лора.
— О нашем деле? — переспросил он, изогнув бровь.
— Только не говори, что не позволишь мне поиграть в детектива! Ну же, расскажи. — И она подмигнула ему.
Шону захотелось немного приукрасить свое поручение, чтобы Лора могла поразвлечься и на время забыть о своем горе. Но в конце концов он решил обойтись без обмана. Ведь он сам настаивал, чтобы они были честны друг с другом.
— Мой, вернее, наш заказчик — мистер Фредерик Бартон, директор Национальной галереи. Он велел мне изучить картину, которую выставляет на продажу мсье Шарль Бомон. Если она окажется подлинной, я, то есть мы купим ее на деньги заказчика и привезем в Англию.
— А потом?
— Это все.
— Я думала, это будет что-то более…
— Опасное? Не расстраивайся, все может оказаться не так уж скучно. Ты ведь любишь рисовать — значит, и искусство тебя интересует. Похоже, что мсье Бомон — обладатель большой коллекции, которую никто еще не видел. Как бы то ни было, он утверждает, что у него есть Рембрандт. Разве это не интересно?
— А как ты узнаешь, подлинник это или нет?
— Я хорошо разбираюсь в творчестве Рембрандта. Я даже выявил две подделки, которые раньше приписывались ему. Именно поэтому мне и поручили нынешнее дело.
— Ты же говорил, что никогда не изучал живопись! — изумилась Лора.
— Зато я изучал историю искусств, и Рембрандт всегда был моим любимым художником. Я прочитал все, что о нем написано. Я путешествовал, изучал его картины в музеях, и постепенно это превратилось в хобби. Я знаю все его произведения. Конечно, кроме тех, которые находятся в частных коллекциях вроде бомоновской.
— Ты меня поразил, — призналась Лора, широко раскрыв глаза.
— Вот и чудесно, — произнес Шон, вставая и протягивая ей руку. — А теперь — в Париж, миссис Уайлдер. Обещаю, что скучать вам не придется.
В парижскую гостиницу «Ленуар» они прибыли поздно вечером. Оба устали с дороги, но Лора выглядела хорошо, и это немного успокоило Шона. А ведь скоро настанет время, когда она заболеет и уже не поправится. При мысли об этом у него каждый раз сжималось сердце. И тем не менее он знал, что ради нее должен казаться веселым, улыбаться и шутить, как бы это ни было трудно. Он не осознавал до конца
