– Уверен, на вас будет огромный спрос.
Когда они подъехали к международному аэропорту Лос-Анджелеса, Питер заметил напряжение Эмили. Со щек сошел румянец, тело под мягкими складками шелка застыло.
– Я пойду с вами, Эмили, если вы не против. Хочется взглянуть на новое здание.
– Да, конечно.
Питер и Эмили притягивали к себе взгляды – темноволосый интересный мужчина и красивая блондинка. Если бы Эмили была одна, эти взгляды напугали бы ее. Но она была не одна. Рядом с ней шел Питер. Через некоторое время Эмили осмелилась ответить на взгляды встречных мужчин, и они оказались не угрожающими, а одобрительными.
Темные глаза Питера улыбались ей точно так же. Одобрительно, нежно, ободряюще, словно Питер знал, что для нее это был огромный шаг, а он находится здесь, чтобы не дать ей сбиться с этой едва наметившейся тропки.
Эмили никогда не забудет доброты Питера. Теперь она знает, что в мире есть двое добрых, нежных мужчин – Роб Адамсон и Питер Дэлтон.
– Пожалуйста, пожелайте Эллисон удачи в открытии «Шато Бель-Эйр», – попросила Питера Эмили, прежде чем отправиться на посадку в самолет компании «Эр Франс».
– Передам, но я знаю наверняка – Эллисон считает, что если даже к открытию у нее будут лишь голые стены и усыпанные опилками полы, ее все равно ждет триумф, потому что на стенах будут развешаны ваши фотографии.
Частное открытие «Шато Бель-Эйр» состоялось в четверг вечером в начале июля. Приглашенные были в смокингах, вечерних платьях и драгоценностях. На лицах гостей, знакомившихся с элегантным отелем во время приема с шампанским, который предварял изысканный ужин в великолепной комнате «Версаль», читалось явное одобрение. Приглашенные были людьми богатыми, могущественными, знаменитыми и знающими, что почем. Им были необходимы сведения о лучших гостиницах Лос-Анджелеса, гостиницах с просторными конференц-залами, где можно заключать многомиллионные сделки, с роскошными номерами для интимных уик-эндов и романтических встреч.
– Роб, как мило, что ты пришел!
Эллисон улыбнулась океанской синеве глаз, которые она не видела с февраля, с Аспена. Она на мгновение почувствовала ностальгию, сожаление, что это было так давно, страх, что… Но нет, особая связь, особая теплота никуда не исчезли.
– Я не мог не прийти, Эллисон. Это настоящий шедевр.
– Спасибо, Роб. Разумеется, фотографии… – автоматически начала Эллисон. В этот вечер она таким образом отвечала на все комплименты: разумеется, фотографии Эмили Руссо, вот что создает эту неповторимую атмосферу!
– Она здесь? – спросил Роб.
– Эмили? Нет. Месяц назад она перебралась в Париж.
– Понятно.
Эллисон увидела печаль в глазах Роба и напряженное выражение красивого лица. Между Робом и Эмили что-то произошло. Роб пришел, чтобы встретить триумф Эллисон, но еще он пришел в надежде увидеть Эмили.
– Эллисон, ты видела Эмили перед отъездом?
– Да.
– И как она?
– Она казалась печальной… немного потерянной… после ухода из «Портрета», – сказала Эллисон синим глазам, которые явно переживали.
– Потерянной, – эхом отозвался Роб. «Потерявшаяся девочка».
– Но потом…
– Потом?
– Потом… не знаю. Не могу точно определить… я просто почувствовала, наверное… Эмили, похоже, стало лучше.
– Лучше?
– Да. Лучше. – Эллисон слегка нахмурилась, жалея, что не может сказать ничего более определенного, такого, что прогнало бы озабоченность и тревогу из глаз Роба. – Я получила от нее несколько открыток. Она занята… естественно… и, по-моему, чувствует себя в Париже совсем как дома.
Кто-то, желавший поздравить Эллисон, ненадолго прервал их с Робом беседу.
– Элейн с тобой? – спросила Эллисон, когда они снова остались одни.
– Нет. А как ты? Роджер, Роджер с разбитым сердцем, говорит, что в твоей жизни появился кто-то другой. Он здесь?
– Сердце Роджера не разбито! Но он прав. Кто-то есть. Он не мог быть здесь сегодня вечером, – мягко ответила Эллисон. Питер был в Нью-Йорке на генеральной репетиции «Гамлета».
– Похоже, для тебя это очень важно, – с улыбкой сказал Роб.
– Да, он очень важен для меня, – тихо ответила Эллисон. Она улыбнулась синим глазам. – Я бы хотела, чтобы ты с ним познакомился, Роб. Я знаю, вы понравитесь друг другу.
– Я бы хотел с ним познакомиться, Эллисон. Это когда-нибудь произойдет?
– Да. – Эллисон знала, что когда-нибудь Роб и Питер встретятся. Любовь Эллисон и Питера все еще была очень личной, милой тайной, о которой знали лишь немногие. Эллисон внезапно захотелось поделиться своей чудесной тайной с Робом. – На самом деле, Роб…
На этот раз их разговор был прерван кем-то, кто хотел поговорить с Робом. Потом кто-то, а потом еще кто-то и еще кто-то хотели поговорить с ней. Когда Эллисон освободилась и стала искать Роба, он уже ушел.
Эллисон хотела сказать: «На самом деле, Роб, вы встретитесь в следующем месяце на премьере “Любви”». Роб Адамсон наверняка будет среди знаменитостей, которые получат тисненые приглашения на торжественную премьеру «Любви». Роб придет, и Эллисон с гордостью, счастливая, радостная, представит своего хорошего друга Роба своему любимому Питеру.
Глава 24
Первого августа в семь часов вечера, за сутки до премьеры «Любви» в Калифорнии, Эллисон приехала в поместье Уинтер.
– Я купила тебе платье для премьеры. – Эллисон передала удивленной подруге бледно-голубую коробку, перевязанную золотой лентой. – Или, во всяком случае, для нашей частной вечеринки, которая состоится после премьерного приема. Я купила его в бутике Дэйтона для будущих мам, очень современном, по-моему, там продают одежду для беременных актрис и голливудских жен. Разумеется, меня никто не узнал и не спросил, почему это я покупаю эффектное платье для беременной. Я даже немного огорчилась, у меня было заготовлено с десяток достойных ответов. – Глаза Эллисон заговорщически блеснули. – В любом случае я заплатила наличными и убедилась, что за мной никто не следил!
– Эллисон, – тихо прошептала Уинтер, открывая бледно-голубую коробку. Слезы выступили у нее на глазах, когда она вынула шелковое платье – сочетание бледно-лилового и цвета слоновой кости. Одежда Уинтер, которую она купила в марте и начале апреля, чтобы проходить до конца беременности, была никакая, лишь бы что-то носить в течение долгих месяцев затворничества. – Какое красивое!
– Правда красивое, да? – Эллисон улыбнулась.
– Как будет весело! А ты что наденешь?
– Для премьеры «Любви» у меня шифон пастельных тонов. – Очень романтично, решила Эллисон, когда на прошлой неделе покупала это платье.
– А для «Ромео и Джульетты»?
– Золотое ламе, очень облегающее, совершенно в духе Пятой авеню. А Питер на обоих побережьях взял напрокат смокинги.
– Ну и бурный у вас будет уик-энд! «Любовь» в Вествуде, «Ромео и Джульетта» на Манхэттене. В субботу вечером вы будете сидеть в «Таверне», пить до рассвета шампанское и ждать рецензий.
