были иные планы, потому что он вновь пустил в ход все свои излюбленные приемы искусного обольстителя, чтобы убедить ее остаться. Она вновь поверила ему и осталась, у них была страстная ночь любви, а наутро Стелла открыла глаза и обнаружила, что он снимает ее, обнаженную, в постели. Она пришла в ярость и потребовала уничтожить пленку, но он заверил ее, что сделал это исключительно для собственного удовольствия. А еще через месяц вышел клип «Рождение Авроры», снятый Фредди Данлеем, и Стелла с ужасом узнала в обнаженной красавице, изображенной как пробуждающаяся утренняя заря, себя. Невозможно описать те чувства, которые она испытала при этом.
Стелла собрала свои вещи и в тот же день ушла от Фредди. Она наняла адвоката, чтобы подать на него в суд, но тот, связавшись с адвокатом Фредди, окончательно добил ее, сообщив, что, оказывается, у Данлея имеется вполне законный документ с ее подписью, передающий ему все права на фото- и видеокадры с нею. Тогда Стелла припомнила, что и в самом деле подписывала какую-то бумагу, которую Фредди подсунул ей, сказав, что это стандартный договор на аренду квартиры, а она настолько верила ему, что подписала, даже не удосужившись прочитать.
Вот так она и оказалась в этой безвыходной ситуации. Стелла тяжело вздохнула и поднялась с качелей. Пора идти спать, хотя она сомневалась, что удастся быстро заснуть.
Впрочем, не так уж все плохо, думала Стелла, лежа в кровати с открытыми глазами. Нет худа без добра. Благодаря этому кошмару в ее жизни появился Рассел. Замечательный, великолепный, притягательный Рассел, к которому ее влечет словно магнитом. Однако мимолетная радость ее померкла так же быстро, как и вспыхнула.
Что будет, когда он узнает о второй пленке? А рано или поздно он ведь все равно узнает. Как он отреагирует, что скажет, когда она признается, что понятия не имеет, что на ней запечатлено? Поверит ли, что все это было сделано против ее воли и что это не рекламный трюк, как, похоже, считают все остальные?
Если пленка действительно существует и она еще откровеннее «Авроры», ее работе в «Добровольцах» придет конец. Ее не возьмут не то что в совет директоров, даже марки на конверты клеить не разрешат. А про работу в школе можно вообще забыть.
Стелла зарылась лицом в подушку. Ее несчастья, судя по всему, еще далеко не закончены. Судя по всему, они только начинаются.
На следующее утро ее мобильный зазвонил, когда на часах было только семь. Еще до конца не проснувшись, Стелла схватила телефон и, даже не взглянув на дисплей, ответила.
— Привет, дорогая, это Кэти. Ты можешь мне помочь?
Стелла зевнула.
— Для тебя все что угодно, — пробормотала она.
— Ловлю на слове, — усмехнулась Кэти. — В таком случае просыпайся скорее. Наша няня заболела, а у нас с Рико куча работы в кафе. Присмотришь сегодня за детьми, а?
Четырехлетняя Эстер и шестилетний Дэнни были настоящими живчиками, с ними не соскучишься, а заодно не останется времени для тягостных мыслей и невеселых раздумий.
— С удовольствием. Привози их.
Полутора часами позже Стелла сидела на скамейке в маленьком садике позади коттеджа и заплетала Эстер косу, а Дэнни тем временем уверял их обоих, что у него под кроватью живет динозавр.
— А он страшный? — полюбопытствовала Стелла.
— Нет, нисколечко, — ответила за брата Эстер. — Наш дино очень добрый.
— Ага, — подтвердил Дэнни, — только ужасно прожорливый. Он поедает мои чипсы и крекеры, а у папы выпивает все пиво, а когда наестся, то засыпает и храпит.
Эстер захихикала и захлопала в ладоши, а Дэнни забавно изобразил, как храпит динозавр.
— А еще вчера к нам приходил дядя Рассел и, наверное, скормил ему мои старые ботинки, потому что теперь мы нигде не можем их найти. — Его черные глазенки хитро блеснули. — Поэтому сегодня мне пришлось надеть новые, которые мама купила мне к школе. Вот. — Он выставил вперед правую ногу и продемонстрировал новые коричневые ботинки. — Красивые, да?
— Очень, — закивала головой Стелла, потом осторожно спросила: — А что, дядя Рассел вчера был у вас?
— Ну да, я же сказал. Правда, было уже поздно, но я еще не спал и слышал, как он расспрашивал маму про тебя.
Стелла почувствовала, как у нее запылали щеки.
Спокойно! — приказала она себе. Уж кому-кому, а Кэти можно доверять, она не проболтается. А если бы вдруг и рассказала Расселу о второй пленке и об угрозе Фредди опубликовать ее, то непременно сообщила бы ей сегодня, когда привезла детей.
— Хочешь знать, о чем дядя Рассел расспрашивал маму? — допытывался Дэнни.
— Да, Стелла, — послышался сзади глубокий мужской голос, — хочешь знать, о чем я расспрашивал его маму?
Стелла тут же покрылась гусиной кожей, но еще некоторое время хранила молчание. Доплетя косу Эстер, она чмокнула девочку в щеку и не вставая повернулась лицом к Расселу.
— Хочу ли я знать? — Их взгляды встретились, и она уже больше не могла оторвать от него глаз.
— Я могу рассказать, — авторитетно заявил Дэнни. — Я не спал и все…
Стелла не дала ему закончить.
— Разве ты не знаешь, Дэнни, что ябедничать нехорошо? Возьми-ка Эстер за руку и покажи ей грядки с помидорами. Можете сорвать по одному.
Дэнни недовольно поджал губы, но послушался и повел сестренку в сторону огорода.
Стелла продолжала разглядывать Рассела. Он был свежевыбрит, волосы аккуратно зачесаны назад, и, даже несмотря на то, что Стелла в данный момент была сердита на него, она не могла не признать, что выглядит он как всегда неотразимо. И ее, как и прежде, влечет к нему, о чем свидетельствовала дрожь возбуждения, пробежавшая по телу. Какой же он красивый и привлекательный!
Рассел не без труда оторвал взгляд от Стеллы.
— Помидоры?.. А откуда там помидоры? Кто их посадил?
— Твои последние арендаторы. Кэти говорит, что они какие-то ученые, специализирующиеся в сельском хозяйстве, и занимаются выведением новых сортов помидоров.
— Гм, интересно. Надо взглянуть. — Он направился было вслед за детьми, но Стелла проворно вскочила и схватила его за руку.
— Эй, постойте-ка, мистер Проныра! Не кажется ли вам, что вы нарушаете мое право на неприкосновенность жилища?
Рассел остановился и окинул ее пристальным взглядом с ног до головы. Волосы у нее были сегодня стянуты в небрежный хвост на затылке, и несколько непокорных медовых прядей уже выбились из резинки и щекотали шею и плечи. Одета она была в розовый топ на бретельках и широкую розово-оранжевую юбку, складки которой шевелил ветерок. Он хотел пошутить, что сегодня Утренняя Заря окрашена в розовые тона, но по твердой линии поджатых губ понял, что лучше не стоит. Вместо этого он коснулся кончиками пальцев ее носа, который она намазала цинковой мазью.
— Значит, ты все-таки послушалась моего совета и решила спасти свой хорошенький носик от обгорания?
— Уж если речь зашла о носах, скажи, почему ты суешь свой нос в мои дела?
— Я же сказал, что хочу помочь тебе выбраться из этого положения, а как я могу сделать это, не зная существа дела? Ты же не хочешь поделиться со мной. Кроме того, вчера вечером ты не позволила мне вернуть тебе поцелуй и сбежала, а я терпеть не могу оставаться в должниках. Я пришел, чтобы отдать долг.
Щеки Стеллы вспыхнули.
— Ну знаешь… — Она попыталась изобразить возмущение его поведением, но не выдержала и рассмеялась. — Ты просто невозможный. Ну что мне с тобой делать?
Рассел увлек ее за угол коттеджа, спрятав от взоров детей.
— Для начала, — сказал он, целуя ее в шею, — могла бы довериться мне.
