позвонить в последнюю минуту, а у нее будет «занято»…
Мэг натянула стеганое одеяло на голову и замерла под этим покровом, пытаясь приглушить душившую ее боль. Но вместо этого у нее покатились по щекам слезы. Вдруг ей стало ясно, что Стивен и не собирается звонить. Он оказался хладнокровным и расчетливым человеком. И продолжения их романтической истории не будет.
Она откинула одеяло с лица, закрыла глаза и стала упрекать себя за то, что еще удивилась этому повороту событий. Конечно же, Стивен не позвонит. С чего бы он вдруг стал звонить ей? Разве у нее когда- нибудь были нормальные, счастливые взаимоотношения с мужчинами?
Она смахнула слезы и снова принялась ждать, когда же придет сон.
Утром в понедельник ей было еще хуже. Открыв глаза, Мэг поняла, что ей необходимо принять душ, одеться и, надев профессиональную маску адвоката, явиться в суд к девяти часам. К тому времени она должна быть полностью готова к допросу «перспективных» присяжных, чтобы безошибочно выбрать из них именно тех, кто потом признает Арнольда Бэнкса невиновным. Она должна будет вести себя так, как будто все ее мысли только об этом судебном процессе.
Но сначала надо заставить себя подняться с постели.
Каким-то образом ей удалось это сделать. Она выпила полчашки кофе и съела три чайные ложечки кукурузных хлопьев. Затем достала из шкафа платье, выбрав его наугад. Украшать себя драгоценностями она и не собиралась.
Перед уходом Мэг посмотрела на себя в зеркало. Придвинувшись к нему почти вплотную, она ужаснулась темным кругам под глазами, помятому лицу. «Плакать нельзя, — подумала она. — Сейчас плакать никак нельзя. Мне пора идти и делать вид, что ничего не случилось. Надо заставить свой мозг работать. Надо жить дальше…
…Не вздумай плакать!»
В глазах невыносимо защипало. Это лезли упрямые слезы. Мэг решительно отвернулась от зеркала и прошла к выходу. Мимо чемодана, который стоял в коридоре и который ей так и не пришлось открывать.
Когда Мэг вышла на улицу, ее ослепило яркое солнце. Она стала ловить такси. Сегодня идти до суда пешком она не могла: ноги практически не держали.
Доехав до места, она расплатилась с шофером, вышла из машины, пересекла тротуар и поднялась по ступенькам крыльца, двигаясь словно под гипнозом и не чувствуя ничего, кроме своей боли. Оказавшись в вестибюле, она остановилась и посмотрела на расписание, висевшее на стене. Ее слушания должны были состояться в комнате № 8 на третьем этаже.
— Привет, адвокат! — вдруг вывел ее из состояния транса чей-то очень знакомый голос. Мэг обернулась, и от этого резкого движения у нее закружилась голова.
Данни крепко взял ее за плечо, заметив, как она пошатнулась.
— Эй, ты в порядке?
Мэг кивнула:
— В полнейшем, Данни. Привет. — Она поправила ремешок сумочки и откинула со лба волосы, только сейчас с удивлением обнаружив, что забыла дома как следует причесаться. — Что ты здесь делаешь?
Данни раздвинул губы в полуулыбке:
— Мне кажется, нет ничего странного в том, чтобы встретить частного детектива в здании суда.
— Ах да, верно.
— Предварительные слушания по делу, которым я сейчас занимаюсь.
— Ну и как?
Он внимательно посмотрел на нее:
— Да что с тобой, черт возьми?
— Ничего. Я задала тебе вопрос: «Ну и как?»
— Я сейчас не об этом. Ты паршиво выглядишь, подруга.
— Спасибо, ты всегда умеешь поднять мне настроение.
Он придвинулся к ней ближе:
— Что случилось, Мэг? Ты уверена в том, что с тобой все в порядке?
Она отошла от него на шаг назад.
— Я же говорю, все нормально.
Он улыбнулся:
— ПМС[15]?
Мэг отвернулась от него. Ей захотелось сказать: «Не будь ребенком». Но тут же передумала, решив, что лучшим ответом будет молчание.
Он снова взял ее за плечо.
— Извини, я пошутил. Просто у тебя такой вид, как будто твои мысли витают где-то за миллион миль отсюда.
«За миллион миль…» Мэг устремила неподвижный взгляд через вестибюль. Сколько отсюда до Бермуд? Пятьсот миль? Тысяча? Или расстояние длиной в целую жизнь?..
— Все нормально, Данни. С самого утра трещит голова, только и всего.
Он обнял ее за талию.
— В таком случае вперед, адвокат. Позволь мне проводить тебя до твоей комнаты. Между прочим, как поживает твой друг мистер Бэнкс?
Она вымученно улыбнулась, преодолевая поднимающуюся дурноту. Ну почему она так и не смогла заставить себя влюбиться в Данни? Почему она не влюбилась в доступного мужчину?
— Сегодня у меня определение состава присяжных.
Данни присвистнул:
— Если тебе попадутся слепые или глухие кандидаты, отбирай их смело. Кроме них мало кто поверит в Персию твоего клиента.
Мэг стало совсем дурно.
— Опять извиняюсь, — тут же проговорил Данни, заметив это. — Это несправедливо по отношению к тебе.
Мэг покачала головой:
— Все нормально. Так ты проводишь меня или нет?
— Показывай дорогу.
Они пересекли вестибюль в сторону лифтов. Мэг рада была обществу Данни. Возможно, его болтовня поможет ей как-то отвлечься… У нее было такое ощущение, будто ее только что переехал грузовик. Большой. С прицепом.
Они поднялись на третий этаж и направились по коридору в сторону двери с табличкой «№ 8». По дороге Данни пригласил ее на ленч.
— Отпразднуем твою победу, — пояснил он.
— Никакой победы еще нет.
— Значит, будет. Я тебя хорошо знаю.
Мэг снова улыбнулась.
— Как только развяжешься с этим, — продолжил Данни, — сразу сможешь переключиться на дело Райли. Баскомб и компания, конечно же, не откажутся взять его.
Мэг замерла на месте:
— Какое дело?!
— Райли. Если, конечно, ему будет суждено добраться до суда. А это произойдет, если вовремя не успеть дать всем, кому надо, «на лапу». Но дельце мрачное, ничего не скажешь. — Он даже поежился. — Настоящий подарок желтой прессе. Когда речь заходит о сенаторе…
Мэг схватила Данни за руку:
— Что ты несешь?! Что с сенатором Райли?!
Он отдернул свою руку:
— Черт возьми, полегче, Мэг! Ты что, ничего об этом не слышала? Где тебя носило на выходные?
