«Сколько мне положили?.. Ах да, деньги».
— О'кей, Тим. Сколько?
Он снова широко улыбнулся:
— Триста.
Зу едва не свалилась со стула.
— Триста?! Тебе удалось вытянуть из них триста?! Но я думала…
Тим покачал головой.
— Я прекрасно помню, что называл тебе меньшую сумму. Просто не хотел раньше времени обнадеживать.
Зу улыбнулась:
— Но триста тысяч долларов!..
Тим довольно рассмеялся:
— Неужели ты думаешь, что агента самой Зу удовлетворили бы двести тысяч?
Она поднялась со стула и подошла к окну. Офис Тима располагался на цокольном этаже и из него не было видно затянутое смогом лос-анджелесское небо. Только тротуар, дорога и нескончаемый поток машин.
— Просто не верится, — проговорила она тихо. — Я получила роль…
Тим крутанулся на своем кресле, и оно тихонько скрипнуло.
— Мы получили роль, дорогая.
— Да, — сказала она. — Мы получили. Спасибо тебе, Тим.
— Но есть одна проблема.
У Зу сразу упало сердце. Проблема. Конечно, как же без этого?..
— Съемки начинаются через десять дней… в Нью-Йорке.
— Через десять дней?
Он кивнул:
— Это ведь телевизионная постановка. Не кинематограф. График покажется тебе очень напряженным. Долгих репетиций не будет, так что советую тебе быть готовой сразу.
Зу хлопнула в ладоши:
— Я буду готова, Тим. Мы им покажем! Вот увидишь!
У нее заныли скулы. Господи, когда она в последний раз так много улыбалась?..
Она не заметила, как Тим подошел к ней.
— Мне кажется, это стоит отпраздновать, — проговорил он, положив руку ей на плечо.
Напряжение охватило Зу.
— Давай поужинаем, — предложил он. — Выбор ресторана за тобой. Пусть будет подороже и поромантичней.
Зу убрала плечо из-под его руки и поправила прическу.
— Тим… — проговорила она не сразу. — Я не могу… сегодня.
Он опять подошел к ней и положил руку на плечо.
— Ты не можешь сегодня или… вообще не можешь?
Она посмотрела ему в глаза. В них не было мольбы, но была надежда. Однажды Тим Данахи уже дал старт ее карьере, помог ей совершить первый большой шаг в профессии. Теперь он сделал это снова. И снова надеется. Но на этот раз Зу не хотелось обижать его. Теперь она уже была гораздо внимательнее к чувствам, переживаниям и нуждам окружающих. Особенно к чувствам Тима. Она была перед ним в большом долгу.
— Еще слишком рано, Тим. Уильям ушел так недавно…
Рука его упала с ее плеча.
— Конечно, дитя мое. Я понимаю. В другой раз, да?
Зу наклонилась к нему и поцеловала в щеку.
— Договорились, — сказала она и тут же попросила: — А теперь… ты не мог бы выйти на минутку? Мне нужно сделать один личный звонок.
Брови его поползли вверх, но он сказал:
— Конечно. Тебе, понятно, нужно позвонить домой.
Зу молча кивнула.
Тим вышел из кабинета и притворил за собой дверь. Зу проводила его глазами, затем сняла трубку и набрала номер «Ферст Пасифик». Она получила роль. Теперь необходимо добиться от банка удовлетворительного решения по Седар Блаф.
Пока ее соединяли с Джоном Бернсом, она опустилась в скрипучее крутящееся кресло, стоявшее за столом Тима. В глаза бросился последний номер «Вэрайети», лежавший на столе. Она стала машинально листать журнал, понимая, что теперь ей вновь придется читать его: надо быть в курсе того, что происходит в Голливуде. Ей снова нужно будет стать заметной и агрессивной. Раньше у нее это получалось, получится и теперь. И неважно, будет ли на этот раз рядом Эрик или нет.
Эрик… Какого черта она подумала о нем?
— Джон Бернс слушает.
Она быстро собралась с мыслями:
— Мистер Бернс, это Зу Хартман.
Слыша как бы со стороны свой уверенный голос, которым она рассказала ему про то, что добилась роли, Зу улыбалась. И готова была поклясться, что на его губах также играет улыбочка. Самоуверенная. Ей захотелось сжать пальцами его щеки и назвать молокососом. А потом еще отвесить хорошую затрещину.
— Я смогу выплатить вам пока сто тысяч против требуемых пятисот, — сообщила она. — И после этого мы с вами поговорим о том, каким образом можно будет оформить новую закладную на оставшуюся часть долга.
— Которая составит четыреста тысяч долларов, — заметил Джон Бернс. После паузы он сказал: — А знаете, у меня идея. Почему бы вам не оформить новую закладную на всю сумму? То есть на пятьсот тысяч?
Тон его из нахального стал снисходительным. Зу сперва даже не поняла, к чему он клонит.
— Таким образом у вас останутся эти сто тысяч, которые вы заработаете. Вам ведь нужны деньги, не так ли? Седар Блаф — большой особняк, и вам наверняка влетает в копеечку одно его содержание?
Содержание?.. Зу как-то не задумывалась над этим. До самого последнего времени, когда ей нечем было заниматься, она сама с Марисоль вела все хозяйство, если не считать того, что раз в неделю приходили садовник и человек, который обслуживал бассейн. Но теперь, когда она вновь включается в работу…
Только с чего это Джон Бернс вдруг стал таким сердечным?
— Да, — неуверенно ответила Зу, — так, конечно, было бы удобнее.
Интересно, подслушивает ли их разговор секретарша Тима? А может быть, и сам Тим?..
— Отлично. В таком случае я составлю предварительный договор. Не смогли бы вы по этому поводу заглянуть к нам в пятницу? Скажем, часам к трем?
— Часам к трем?
— Да. И, кстати… Мы тут устраиваем небольшой торжественный прием. Не согласились бы вы оказать честь и услугу нашему банку и сняться пару раз вместе с нашими сотрудниками? Преданный клиент доверяет «Ферст Пасифик». А?
Зу едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться вслух. Интересно, пришла бы им в голову эта мысль, если бы ей не дали роль Джан Векслер? И, если уж на то пошло, согласились ли бы они в этом случае продолжать с ней разговор о Седар Блаф?
«Голливуд, — подумала она, — ты не меняешься».
— Конечно, — проговорила она. — С удовольствием. Увидимся в пятницу.
Она повесила трубку и вышла в приемную. Тим сидел на краешке стола своей секретарши. Они о чем-то перешептывались.
— Все, — проговорила Зу. — Спасибо.
