— Роуз, если ты имеешь хоть малейшее представление, как я оказалась в этой комнате, то немедленно приоткрой завесу этой страшной тайны, пока моя голова не лопнула от попыток хоть что-нибудь вспомнить.
— Несмотря на похмелье, ты выражаешься так же цветисто, мисс Алкоголик, — пропела Роуз, и Эшли поморщилась.
— Роуз, извини за вопрос, но я вчера дошла на своих ногах? — Эшли была так смущена, что с трудом могла смотреть на подругу.
— Шутишь?! — воскликнула Роуз, вытаращив на нее глаза. — Сколько же ты выпила?!
— Не помню. Кажется, два… нет, три бокала.
— Виски?
— Вина. Роуз, не дави на меня, просто скажи, что произошло. Моя голова раскалывается, и любое движение извилины отдается невыносимой болью.
— Не знала, что вино может так действовать на человека. Может, твой спутник что-то подсыпал тебе в бокал, намереваясь воспользоваться твоим беззащитным телом? — Тон Роуз был жизнерадостно- шутливым, но Эшли едва ли могла оценить это по достоинству. — Хотя это предположение имело бы смысл, если бы он не привез тебя сюда…
Это уже было кое-что, и Эшли ухватилась за эти слова.
— Во сколько это было?
— В начале двенадцатого. Я возвращалась с неудавшегося свидания — этот кретин оказался еще и подонком — и столкнулась с тобой и твоим сопровождением в количестве одного очень интересного мужчины, который казался очень-очень-очень недовольным твоим состоянием…
— Могу себе представить.
— Он вручил мне ключ и попросил проводить тебя до комнаты, поскольку не был уверен, что ты правильно изберешь направление и не вломишься к какому-нибудь бедолаге. Потом он предупредил меня, что является твоим боссом и что на завтрашний день он дает тебе отпуск, а послезавтра спустит три шкуры за то, что ты так напилась… Хотя насчет трех шкур это я уже от себя добавила, — со смешком призналась Роуз.
— О Боже… Сэт… как я теперь посмотрю ему в глаза?!
— А произошло что-то, из-за чего ты не сможешь этого сделать? — невинно поинтересовалась Роуз. — Он грубо облапал тебя, задрал подол, заставил станцевать стриптиз на столике, а потом затащил в постель?
— Нет!.. — в ужасе вскликнула Эшли.
— Значит, ты сожалеешь, что он не сделал этого?
Эшли наконец поняла, что Роуз ее просто дразнит. Слабая улыбка тронула ее губы, она набрала воздуху и выдала:
— Он… он поцеловал меня…
— Поцеловал? — Роуз смотрела на нее, как на сумасшедшую. — Вся драма из-за этого? Меня тоже целовал босс, но я не делаю из этого трагедии. Он сделал это слишком грубо и тебе не понравилось?
— Он не делал ничего грубого…
Лицо Роуз расплылось в улыбке.
— Значит, тебе понравилось.
— Я этого не сказала! — взвилась Эшли.
— И не надо.
— Я почти ничего не помню… — продолжала гнуть свою линию Эшли.
— Да, но то, что ты помнишь, тебе явно понравилось, — настаивала Роуз.
У Эшли не хватило бы сил опровергнуть эту истину.
— Наверное, да. А часом раньше я заявила, что мне нужны только деловые отношения. А сама потом таяла в его руках. Как после этого я буду смотреть на него?
— Да, ситуация безвыходная, — подвела итог Роуз.
— Вот именно.
— Ладно, пойду принесу тебе что-нибудь поесть, так ты быстрее придешь в себя и решишь, как жить дальше с этим чувством вины.
Роуз направилась к двери, а Эшли опять погрузилась в пучину отчаяния. Может, сразу покончить жизнь самоубийством? Потому что такого позора она просто не переживет, не говоря уже о том, чтобы вернуться на работу и посмотреть Сэту в глаза.
Она услышала шаги и подняла голову, чтобы попросить Роуз принести ей цианиду, но вместо подруги обнаружила Сэта. Как он мог тут появиться? Эшли со стоном рухнула на кровать и закрыла голову подушкой. Что же сейчас будет? Удивительная тишина стояла в комнате. Никакого взрыва негодования по поводу ее вчерашнего поведения. Нет, ждать просто невыносимо. Эшли приподняла край подушки и в образовавшуюся щель увидела ноги Сэта — он небрежно развалился в кресле возле кровати, закинув ногу на ногу.
— Зачем вы пришли? — глухо проговорила она. — Сейчас сюда вернется Роуз…
— Я встретил ее в коридоре и попросил повременить с визитом. А пришел я потому, что подумал, что после вчерашнего ты запросто можешь сбежать от меня.
Его голос был совершенно спокоен, но Эшли поразило вовсе не это. Сэт точно определил ее состояние и поступки, вытекающие из него. Она сама себе показалась наивной дурочкой.
— Удивительная догадливость, — пробормотала она, — вообще-то я думала о самоубийстве…
— Эшли, не могла бы ты… принять вертикальное положение, чтобы мы могли поговорить? Нам придется разобраться с этим, не так ли?
Она вдруг вспомнила, что лежит полуголая в кровати, не причесанная и не умытая, с головой, накрытой подушкой — вот это ребячество! — а он сидит как ни в чем не бывало, словно большей обыденности в его жизни не случалось.
— Мне надо привести себя в порядок.
— Учитывая твою склонность к суициду, нам предстоит жизненно важный разговор, а ты озабочена внешностью и вдобавок уподобляешься страусу.
Он смеялся над ней!
— Дайте мне хотя бы пять минут.
— Хорошо, пять минут, — согласился он.
За эти несчастные пять минут Эшли успела только расчесать волосы и надеть халат, который затянула так туго, что ей стало трудно дышать.
— Твои пять минут кончились, — объявил Сэт, вновь появляясь в ее комнате и окидывая ее красноречивым взглядом.
Эшли потупилась. Сэт подошел ближе и остановился. Она стояла перед ним, как жертвенный ягненок.
— Ну давайте, начинайте… — пробормотала она.
— Начинать что? — Его голос был по-прежнему мягок, но Эшли уловила в нем скрытый намек и залилась краской.
— Лекцию по поводу моего поведения.
Он вздохнул.
— А что, если мы разделим вину пополам?
Эшли неверяще уставилась на него.
— Вы предупреждали меня, что не стоит злоупотреблять спиртным.
— Но я мог остановить тебя и более действенным способом. И тот поцелуй… нас было двое…
Эшли судорожно вздохнула, когда он сказал это.
— Вы не должны были этого делать.
— Эшли, это всего лишь поцелуй. В первый раз ты держалась лучше.
— Наверное, в этот раз была ваша очередь свести все к шутке.
— Мы будем соблюдать очередность?
— Этого больше не повторится. По-моему, я вчера довольно четко изложила свои позиции.
— И сразу же опровергла их. Эшли, нам просто нужно принять все, как неизбежную данность.
