— Беседка. Она очень старая, но все еще в хорошем состоянии. Это мое любимое место, здесь мне особенно хорошо думается. Зайдем?
Мэг, как загипнотизированная, пошла за ним, словно он не предложил, а приказал ей войти.
Внутри царили полумрак и прохлада. Вдоль двух стен стояли диваны, покрытые слегка поблекшими гобеленами, а у третьей — два кресла и изящный столик, на котором стоял светильник в форме невиданного цветка.
— Здесь очень красиво, — пробормотала Мэг.
— Давайте присядем и поговорим. — Димитрис непринужденно уселся на один из диванов, а Мэг осталась стоять.
— О чем? — дрогнувшим голосом спросила она.
— О вас. Расскажите мне о себе.
— Зачем? — изумилась она.
Почему-то Мэг была уверена в том, что он начнет расспрашивать о Дорис, и предложение поговорить о ней привело ее в замешательство.
— Мне просто интересно. Вчера за ужином вы все время молчали.
Дорис не дала мне и слова вставить, едва не ляпнула Мэг, но вовремя прикусила язык.
— Дорис обо всем прекрасно рассказала. У нее это получается гораздо лучше.
— Она подавляет вас, — заявил Димитрис, и Мэг не сдержала нервного смешка.
— Иногда, — согласилась она, — а вообще Дорис замечательная девушка. Мы дружим очень давно.
— Сколько вам лет?
Опять он за свое. Однако, если она не ответит, Димитрис вполне может принять это за кокетство. И Мэг ответила:
— Двадцать шесть. Я не замужем, живу в пригороде Лондона и работаю менеджером по работе с клиентами в авиакомпании. Для вас это исчерпывающая информация?
— Теперь вы злитесь.
— Нисколько, — заверила она. — Теперь ваша очередь.
— Что? — Он в точности скопировал ее тон.
— Рассказывать о себе. Я надеюсь на ответную любезность.
— Тридцать пять лет, не женат, учился в Штатах, потом вернулся в Грецию. У меня собственная фирма. После автокатастрофы я на некоторое время отошел от дел, поскольку не испытываю особого желания появляться на публике в образе Дарта Вейдера. Для вас это исчерпывающая информация?
Мэг стало стыдно.
— Простите, я была груба, — удрученно пробормотала она.
— Нет, это я был слишком бесцеремонен.
Мэг подняла голову, всматриваясь в его глаза, но они по-прежнему были черными и непроницаемыми.
— В последние месяцы я был вне общества и успел изрядно одичать, почти превратился в отшельника, — продолжил он, и Мэг уловила в его голосе отзвуки самоиронии. — Сначала я жутко злился, потом много думал. Как бы то ни было, из-за своего вынужденного затворничества я частично утратил хорошие манеры. Прошу меня извинить.
— Вы вовсе не утратили их, — запротестовала она. — И вы совсем не похожи на отшельника.
— Почему вы так решили?
Мэг отвернулась и пожала плечами. Не объяснять же ему, что она часто полагается на свою» интуицию. Димитрис выжидательно молчал, и Мэг поняла, что он не удовлетворен ее ничего не значащим жестом и ждет настоящего ответа.
— Я посещала курс лекций по психологии в колледже. А еще я много общаюсь с людьми — это основная составляющая моей работы. Вполне естественно, что у меня накопился кое-какой опыт в том, что касается оценки людей и даже, если хотите, видения их внутреннего мира… Этим опытом я и руководствовалась, произнося эти слова. Кроме того, в наш век современные средства связи не оставляют шанса остаться в информационной изоляции. Они позволяют постоянно быть в курсе всех дел даже в случае некоторых… э- э-э… осложнений, — неловко закончила она.
— Иными словами, я вовсе не такой, каким пытаюсь предстать перед вами? — спокойно поинтересовался он.
Вопрос почти загнал ее в ловушку, и Мэг смутилась. Она именно так и подумала, но не желала в этом признаваться.
— Все мы играем какие-то роли. У одних получается лучше, у других — хуже, — почти философски заметил он в ответ на ее молчание.
Мэг так и не смогла ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. За короткое время Димитрис успел слегка разозлить ее, потом заинтриговать, удивить и поставить в тупик. Он казался ей сотканным из противоречий. Его настроение при внешней невозмутимости и даже непробиваемости было переменчивым. Мэг почти воочию увидела, как внутри него бурлит если и не вулкан, то весьма приличный гейзер эмоций. В конце концов, он же наполовину грек, а греки весьма темпераментны, как и все южные народы. Но, наверное, вторая, «американская половина» позволяет Димитрису весьма успешно сдерживать все внешние проявления деятельности этого «гейзера»…
Мэг тут же отругала себя за излишнюю впечатлительность. Это было не чем иным, как ее фантазией, не имевшей ничего общего с действительностью. Все дело в извечном женском любопытстве и в столь же распространенной «болезни» всей женской половины человечества — придумывать различные гипотезы, строить догадки, развивать предположения, которые при достаточной правдоподобности тут же невольно принимаются за чистую монету. Дейв иногда шутил, что женщине ничего не надо объяснять, достаточно бросить незначительную фразу, и она все додумает или придумает сама, даже усилий никаких прилагать не надо. И еще, что женщина верит в то, во что хочет верить… Впрочем, это, кажется, относится и к мужчинам.
Ее притягивала загадочность Димитриса, ореол таинственности, созданный собственным воображением Мэг из-за этой повязки, которая и была ключевым моментом во всей цепочке ее умозаключений. Она видела в Димитрисе то, что хотела видеть. Плюс искреннее сочувствие и сострадание, испытываемое к этому человеку в связи с ситуацией, в которую он попал. Несмотря на его самоиронию и выдержанность, она наверняка знала, что ему пришлось ох как несладко.
Но теперь ей нужно быть вдвойне острожной, потому что ее воображение уже разыгралось, а извечное женское любопытство подвело под монастырь не одну представительницу прекрасного пола.
— Если следовать вашей теории, то какую роль играете вы? — неожиданно для себя выпалила Мэг.
Димитрис вновь удивленно приподнял брови, на этот раз, очевидно, пораженный ее бестактностью, но Мэг отступать не собиралась, хотя щеки ее медленно, но неуклонно начали пылать. Почему-то ей было очень важно услышать ответ на этот вопрос.
— Возможно, вы скоро узнаете это, — спокойно сказал он и поднялся, как бы подводя черту. — За нашим увлекательным разговором я совсем забыл про завтрак. А ведь Дорис считает, что вам нужно набрать несколько фунтов! Так что не будем разочаровывать вашу подругу и пока прервем нашу экскурсию. До следующего удобного случая.
Почему-то последняя фраза прозвучала для Мэг не столько обещанием, сколько угрожающим предупреждением.
Они пошли в сторону дома. Димитрис шел на шаг позади Мэг. Она почти физически чувствовала его взгляд. Он жег ее так, что зудела кожа между лопаток, и от этого взгляда хотелось втянуть голову и броситься наутек.
— Не забудьте, завтрак в половине девятого. У вас есть еще минут десять.
Она заверила, что не забудет, и поспешила скрыться в своей комнате.
11
К собственному удивлению, в комнате Мэг обнаружила Дорис.
— Привет, где ты была?
— Ты же знаешь, я всегда рано просыпаюсь. Чтобы скоротать время до завтрака, я прогулялась по
