добродушного прапорщика разными байками. Тот лишь неопределенно кивал, погруженный в свои мысли.
Наконец, когда «ГАЗ», проехав бригадное КПП, миновал плац и остановился у двухэтажной казармы, где размещались разведрота и рота антитеррора, Фомин не выдержал и с укоризной сказал:
– Вот теперь я знаю, у кого язык без костей.
На что водитель лишь задорно рассмеялся.
Возле казармы разведчиков поджидали командир группы Звягин и снайпер Овсянников.
– Равняйсь, смирно, – скомандовал Фомин, разведчики вытянулись во фронт, а прапорщик, приложив правую руку к виску, сделал несколько шагов вперед и доложил по уставу: – Товарищ старший лейтенант, разведгруппа прибыла с тактических учений.
Но его перебил Звягин:
– Вольно. – И добавил явно не по уставу: – Я в курсе ваших успехов, Петр Романович.
За полчаса до приезда разведчиков командир группы был на совещании у адмирала Бастагина. Оказалось, что их «командировка» на Запад уже начала давать свои результаты. Завербованный агент прислал план операции «Руно». Операции, по которой чеченцы собирались изъять из тайника золото и вывезти его в Европу.
Сергей Пелевес (и Звягин был с ним полностью согласен) скептически относился к этой информации, подозревая изощренную дезу, при помощи которой сепаратисты хотят ввести в заблуждение командование федеральных войск. Уж слишком оперативно сработал агент.
У адмирала на этот счет была прямо противоположная точка зрения.
– Слишком детально расписан план. Для того чтобы подготовить такую дезу, недели мало. Скорее всего, наш «казачок» получил доступ к бумагам боевиков, вот и решил воспользоваться, раз все равно попал как кур в ощип. Но как бы там ни было, проверять придется.
Время, отведенное для проверки, оборачивалось для морпехов краткосрочным отпуском.
– У вас четыре дня на отдых, – сообщил своим бойцам Звягин. – Пятый используем для подготовки к рейду. На шестой уходим в горы. Вопросы есть?
Вопросов, как всегда, не было.
Несмотря на надежные документы, в Нарчик Малик Негаев решил все же не заезжать. Числящийся в «пропавших без вести» бывший милиционер из Ростова к берегам родного Каспия добирался на попутках. Так легче не привлекать к себе внимания. Последним «извозчиком» стал черноусый водитель- дальнобойщик, управляющий многотонной «Вольво».
Водила доставлял в Москву раннюю капусту. Чтобы побольше заработать, в дальнюю дорогу отправился без напарника, а потому, возвращаясь домой, устал, как собака, и своего пассажира попросил только об одном – не молчать, потому что боялся заснуть за рулем.
Малик же был не особо настроен на длинные пустые разговоры. Внутри стыл холод страха перед возможным разоблачением. Но ехать все же нужно было, и бывший оперативник нашел для себя выход, начав пересказывать в деталях длиннющий сериал, который недавно видел по видео.
К большому удивлению Малика, его душещипательный рассказ суровому на вид водиле пришелся по душе. Он даже несколько раз к месту вставлял свои комментарии. Наконец на темной трассе желтый луч фар выхватил отметку «20», до города оставалось двадцать километров.
– Притормози здесь, – попросил водителя Малик, указывая на обочину. Черноусый надавил на педаль тормоза, сворачивая на край трассы. Проводил взглядом выпрыгивающего из кабины спутника и сожалением произнес:
– Жаль, брат, что ты так рано выходишь.
На что тот лишь развел руками и с неловкой улыбкой растворился в темноте.
«Вольво» шумно унеслась, и Малик снова вышел на дорогу. С противоположной стороны с погашенными огнями стоял черный внедорожник «Тойота Лэндкрузер».
Фары джипа несколько раз призывно вспыхнули, автомобиль проехал несколько десятков метров вперед, развернулся и остановился возле Малика. Из распахнувшейся двери выбрался Заурбек Негаев. На нем была новенькая милицейская форма, полковничьи погоны отливали золотом, а на высокой тулье форменной фуражки примостился двуглавый орел.
– Здравствуй, сынок, рад тебя видеть, – Заурбек крепко обнял племянника.
– Я тоже, – тихо ответил Малик. Холод внутри него все еще не растаял. Недаром старики говорят, что ожидание смерти страшнее самой смерти.
– Нечего нам здесь отсвечивать, – внезапно спохватился полковник и распорядился: – Садись в машину, нужно немедленно отметить твое возвращение.
Забравшись в салон, Малик увидел за рулем мрачного вида кавказца в цивильной одежде.
– Домой мы не едем, – когда джип тронулся с места, обратился Заурбек к водителю. – Люди пошли нынче ненадежные, могут заложить. Так что едем в мой охотничий домик, вот там и отметим твое возвращение как положено.
Малик промолчал, от него ничего не зависело, и он это хорошо понимал. «Лэндкрузер» свернул с основной трассы и поехал по едва заметной грунтовой дороге, ведущей в горы.
В последние годы ездить в темное время суток в горы мало кто решался. Можно запросто напороться на бандитов или, того хуже, на мину.
Решив отправиться в свой охотничий домик в горах, Заурбек знал, что делает. Заместитель начальника районного отделения в своей вотчине был полноправным хозяином, даже большим, чем сам начальник РОВД.
Наконец внедорожник миновал крутой поворот и выехал на широкую поляну. Яркий свет фар выхватил большие железные ворота, которые при появлении хозяйского авто распахнули двое безмолвных рабов, когда-то подаренные Заурбеку самим Шамилем Хромым. Они уже давно утратили не только человеческий облик, но и свойственные людям инстинкты, прекратили попытки бегства, сопротивления, радуясь, что их кормят, а за провинности лишь бьют, а не убивают, как это делают чеченцы в горных аулах.
Охотничий домик оказался двухэтажным каменным строением с деревянной террасой и множеством вспомогательных строений. Территория усадьбы занимала почти полтора гектара земли с реликтовыми деревьями, и была огорожена высоким деревянным забором. Здесь при желании можно было незаметно для посторонних глаз разместить большой отряд. Впрочем, боевики, шастающие по Кавказу, неоднократно бывали в гостях у полковника милиции Негаева.
Внедорожник подкатил к террасе, недовольно чихнул мотором и замер.
Первым на землю ступила нога хозяина, Заурбека Негаева, следом вышел его племянник, оглядываясь по сторонам. Полковник указал на вход в дом и приобнял родственника за плечо:
– Ну, что, пошли, отметим твой приезд.
– А как же твой человек, дядя? – оглядываясь на темный силуэт водителя, спросил Малик.
– Он – воин Аллаха, и ему лучше не видеть нашу трапезу, – поучительно ответил старший Негаев, подталкивая племянника к двери.
Малик бывал в домике дяди неоднократно, и сейчас, войдя в зал, с удовольствием отметил, что здесь все осталось как и прежде. Так же горел камин, отбрасывая на стены уютные блики, и весело трещали сухие поленья, распространяя приятный аромат древесины и ровное тепло. Со стены свисала огромная шкура бурого медведя, на ней хозяин развешал охотничьи ружья, кинжалы. Оружие было богато отделано золотой и серебряной инкрустацией. Со стены напротив на вошедших пялилась огромными темными глазами голова крупного оленя, а под ней в рамках из красного дерева висели многочисленные фотографии хозяина с его лучшими охотничьими трофеями.
В центре зала стоял небольшой овальный стол, заставленный различными закусками и угощениями, в высоком хрустальном графине брильянтовыми проблесками играл марочный коньяк.
Вплотную к столу были придвинуты два глубоких кресла. Заурбек, указав на одно из них, сказал племяннику:
– Присаживайся, Малик, и обойдемся без церемоний. Времени у меня мало, а поговорить нужно о многом.
