подошла.
— А куда деваться? — буркнула я, достала маникюрную пилку и принялась полировать когти.
— Слушай, Марья, — пробасил Толик из-за руля, — меня один вопрос мучает.
— Ну? — отозвалась я, не отрываясь от полировки.
— Я вчера ездил на ту поляну. Как та баба-то успокоилась? На теле ведь не ранки, да и на отравление не похоже.
— Молнией ее пришибло, — спокойно ответила я.
— Как молнией? — переспросил Толик.
— Обыкновенно, — я подула на когти, стряхивая мельчайшие опилки и подняла на него взгляд. — Молния в нее ударила под сердце, со спины вышла.
Толик с Зыряном переглянулись.
— Какая к черту молния в декабре месяце? — бормотнул Зырян.
— Фиолетовая, — пояснила я.
Мы помолчали, потом Толик сказал:
— А ведь и верно было там под грудью и со спины два следа каких — то странных.
— Ну, Марья, ты даешь, — только и смог сказать Зырян.
— Да ладно вам, — оборвала я его. — Зырян, я что тебе за уборку должна?
— Девку найди — и в расчете, — как-то задумчиво отозвался он.
Остаток пути мы молчали. Толик следил за дорогой, я дремала. Что делал Зырян, мне видно не было.
Въехав в Екатеринград, Толик меня окликнул:
— Ну, Марья, просыпайся.
Я протерла глаза и недовольно отозвалась:
— Чего надо-то?
— Говори куда ехать.
Я еще раз протерла глаза, потянулась, зевнула и объяснила дорогу. Через десять минут мы были у «Белого таракана». Назвал же кто — то …
Толик лихо припарковался у самых дверей, и я лениво выползла на улицу. Хотелось спать, если честно.
Хлопнули дверцы, и мои соратники бодренько выкатились на морозный воздух.
— Идем, что ли? — посмотрел Толик на Зыряна.
— Идем, — согласилась я за него.
Дым в «Белом таракане» стоял коромыслом. На маленькой круглой эстраде почем зря драл глотку бородатый дядя с гитарой, выводя заунывные рулады, какие — то молодчики — либо бородатые и лохматые, либо наоборот с бритым черепом — хлестали пиво и тискали подружек. В общем, все было именно так, как Марина, подруга Ларисы мне и описывала. Видимо, за прошедшее десятилетие в этом славном местечке мало что изменилось.
— Держитесь рядом, я тут человечка пойду поищу, — прокричала я своим защитникам, пытаясь перекричать дядю на эстраде.
Они синхронно кивнули, и я стала деловито проталкиваться через толпу.
Того мужика-пушера я отыскала в два счета. Оказывается, он тут служил барменом, стоял за стойкой и меланхолично протирал бокалы.
— Привет, — склонилась я над стойкой и улыбнулась ему.
— Чего надо? — хмуро отозвался он, глядя куда-то мне за спину.
— Поговорить, как всегда.
— Я на работе.
— Сотку баксов дам, — как всегда прямолинейно пообещала я.
Он кинул на меня безразличный взгляд и гаркнул:
— Вадик!!!
В поле моего зрения появился двухметровый качок. Я тоскливо посмотрела на него и подавила желание перекреститься. Черт возьми, и чем я думала? У этого наркодилера недоделанного тут друзей — товарищей полный бар, что Зырян с Толиком сделают?
— Чего? — лениво отозвался Вадик.
— Постой тут, мне отойти надо на минутку, — сказал ему мужик и кинул полотенце, которым он протирал бокалы.
Вадик молча протиснулся за стойку, а я опять чуть было не перекрестилась — теперь уже от облегчения. Мы протиснулись на улицу, обогнули подвыпившую компанию и встали около нашего джипа.
— Ну? — спросил мужик, почесывая в паху.
— Помнишь, мы с тобой в прошлый раз говорили и ты про некоего Олега упоминал? — спросила я.
— Ну? — снова изрек мужик после минутного молчания.
— Адресок бы его.
— А хрен его знает, — пожал мужик плечами.
— Да я тебе сейчас такой хрен покажу, не унесешь! — зловеще начал Толик.
— Да погоди, все нормально, — досадливо отмахнулась я от него и снова обратилась к мужику : — А кто знает?
— Слушай, ну ты и вопросы задаешь, — мужик честно нахмурился, изображая мыслительный процесс, по истечении которого выдал: — А хрен его знает. Он с нашими уже много лет не общается. Ты б меня еще про двенадцатую пятилетку спросила!
— А что такое пятилетка? — теперь нахмурилась я.
— Молодо-зелено, — неодобрительно посмотрел на меня мужик.
— Ну ладно, — сдалась я. — Про адрес этого Олега ты ничего не знаешь, тогда скажи хотя бы его фамилию.
— Фамилию-то чего б не сказать — Росомахин он, — снова индифферентно сообщил мужик.
— Росомахин? — озадаченно посмотрела я на него.
— Росомахин, — подтвердил мужик.
— Или я дура… — в глубокой задумчивости произнесла я коронную фразу, вытащила бумажник и отдала мужику сотку.
— Все что ли? — обрадовался он.
— Все, — кивнула я.
Мужик обрадовался, быстро заныкал деньги в карман штанов и на прощание сказал:
— Ты это, если что, еще подъезжай, я тут всегда тусуюсь.
Ну вот, а в прошлый раз закопать хотел. И еще говорят что за деньги не купить эмоции. Как же! Еще один визит в сие заведение — и этот мужичонка меня полюбит. От всего сердца.
Мы проводили его долгими взглядами, сели в джип и Зырян недовольно произнес:
— Что-то я твоих методов понять не могу.
— Методы у меня обыкновенные — товарно — денежные, — сообщила я. — У них есть инфа, у меня — деньги. Вот и произвожу обмен.
— Да что мне твой обмен — ты мне скажи нафиг ты ему ни за что сотку баксов дала!
— А вот тут ты сильно ошибаешься, Зырян. Инфа у него суперценная. Так что, Толик, поехали в гости!
Дорогу я помнила отлично, на этот раз гаишников трясти не пришлось. Еще пятнадцать минут — и мы остановились перед домом из желтого кирпича.
— В общем так, други мои, — сказала я соратникам. — Там женщина и маленький ребенок. Дом приличный. Охрана. Так что — дебоши не устраивать.
— Поучи еще, — презрительно бросил Зырян.
— Я не учу я обрисовываю ситуацию, — терпеливо разъяснила я. — Так что — делаем так. Заходим в квартиру — я беседую, вы меня подстраховываете.
— Да уж лучше я сам побеседую, — властно сказал Зырян.
