— Зырян, — вздохнула я. — Это МОЁ расследование. Это Я вытянула все ниточки. Наконец, я просила меня подстраховать, а не ломать мне всю игру. Не нравится второстепенная роль — вперед, но я умываю руки и ты ко мне претензий не имеешь.
Зырян побагровел, открыл рот, но вдруг его захлопнул и мирно сказал:
— Хорошо.
Я кивнула, достала сотовый и набрала номер Марины, оставшийся на определителе с ее прошлого звонка.
— Алло! — бодро сказала она.
— Здравствуйте, Марина, это Марья, помните меня?
— Помню, — сказала она с недоумением.
— Я около вас, вы мне разрешите на секундочку забежать? Надо кое-что уточнить.
Она помолчала, после чего с некоторым неудовольствием в голосе спросила:
— А по телефону нельзя уточнить? Я ребенка укладываю.
— Много времени я не займу, обещаю.
— Ладно, — вздохнула она. — Сейчас предупрежу охрану.
Я отключилась и кивнула парням:
— Идем!
И мы пошли.
В холле я уверенно бросила секьюрити:
— К Росомахиным, Марина должна была вам позвонить, — и не притормаживая пошла к лифтам. Я опасалась, что Марина могла обмолвиться о количестве гостей.
Пронесло.
Мы выгрузились на Маринином этаже, парни стали в углу, а я позвонила в дверь.
Через минуту — достаточно долгий срок! — она открылась и Марина, в шелковом халатике и тапочках с помпончиками появилась на пороге.
— Извините ради бога за поздний визит! — сердечно сказала я и вошла в квартиру, проталкивая хозяйку впереди себя. Тут, как по волшебству сзади нарисовались парни.
Марина в ужасе смотрела на них, поняв, что случилось что-то недоброе.
— Успокойтесь, все нормально, — сказала я.
Она перевела взгляд на меня и вымолвила:
— Это что?
— Это мои друзья, не стоит их опасаться, — я ободряюще похлопала ее по плечу. — Мы собственно к Олегу. Он дома?
— Нет, — полузадушенным голосом пискнула она.
Черт возьми! Я оказалась права. Когда тот мужик из «Таракана» сказал, что фамилия у Олега — Росомахин, меня как кольнуло. Марина тоже Росомахина. И она знает Ларису…
— Вот черт, — вздохнула я. — Парни, вы пока выйдите в подъезд, а? Не в службу, а в дружбу. Видите, человек вас боится.
— А чего нас бояться, — мрачно сказал Зырян, но все же вышел.
— Свисти если что! — сказал напоследок Толик, кивнув на сотовый.
Я проводила их взглядами — черт возьми, я уж как-то привыкла к ним, и не замечаю их вида матерых уголовников. Потом обернулась к Марине и в упор спросила:
— Лора где?
— Не знаю! — снова пискнула она.
— Позвать может этих? — кивнула я на дверь. — Они по-другому спросят.
Марина со страхом посмотрела на меня и тут раздался голос:
— Не орите, ребенка разбудите.
Я повернулась — в дверях, ведущих вглубь квартиры стояла Лариса Воронова в длинной ночной рубашке. Я в первый раз видела ее живьем, однако не признать ее было сложно. У нее все так же была девичья хрупкая фигурка, русая коса по пояс и длинное лицо Мадонны с икон.
— Ну, здравствуй, — медленно сказала я.
— Пошли в комнату, — пригласила меня Лариса.
Мы вошли в гостиную, Марина тут же засуетилась:
— Девочки, может, вам печенья?
— Неси, — кивнула я.
— Рассказывай, чего искала меня, — сказала Лариса. В кресло она не села, встала у полок со всякими декоративными финтифлюшками.
— Муж тебя твой разыскивает, — вздохнула я. Почему-то мне до ужаса было жаль Ларису, сама не знаю почему. — И деньги свои тоже.
— Муж? — захохотала она, — деньги? Слышишь, Маринка, тут за деньгами приехали!
Она стояла у полок, и хохотала, отвернувшись от нас. Худенькие плечи вздрагивали под тонким белым батистом, и в какой-то момент я поняла — она больше не смеется. Она рыдает.
— Лорик! — вскрикнула Марина, бросила на стол поднос с печением и кофе, и кинулась к ней. — Ну успокойся, прошу тебя, что теперь?
«То ли я дура…», — снова подумалось мне.
— А нету денег-то! — снова повернула ко мне зареванное злое лицо Лариса. — Тю-тю! Ноги они сделали!
— Не шути так, — предостерегла я ее. — За такие деньги…
— А то я совсем дура, и не понимаю, что за такие деньги бывает? — иронично усмехнулась она.
— Ты лучше скажи, где деньги, может их еще вернуть можно, — сказала я.
— Деньги? — снова истерично захохотала она и повернулась к Марине. — Ну что, Маринка, ты часом не в курсе, где твой муж, а?
Марина села прямо на низкий столик и тихо заплакала.
— Девчонки, можно по порядку? — попросила я.
— Да отчего же нельзя? — зло сказала Лариса. — Слушай!
С Олегом Лариса познакомилась случайно. Ей было тогда всего шестнадцать лет, когда она задержалась на дне рождения у подруги и поэтому возвращалась домой поздно ночью. Автобусы уже не ходили, родителям она звонить не захотела — девчонки выпили немного шампанского, и Лариса жутко боялась, что отец унюхает запах спиртного. Разумеется, произошло то что и следовало ожидать. В темной улочке на нее напал какой-то отморозок. Времена такие были — проституток не было, большинство девушек было «порядочными», то есть на них надо было жениться, а потом уж заниматься сексом, так что изнасилований в те годы было полно.
Однако Ларисе повезло — ее успел спасти проходящий мимо парень. Он в лучших традициях хэппи-энда и принца девичьих грез настучал насильнику, и тот уполз, поскуливая и зализывая раны. А парень галантно проводил девушку до самого дома, и назначил свидание.
— Лучше бы меня тогда изнасиловали, — всхлипнула Лариса и закрыла лицо руками.
Но как бы то ни было, Олег — а это был именно он, и Лариса начали встречаться. Сначала все было прекрасно — Олег красиво за ней ухаживал, дарил цветы. Лариса, абсолютно не привыкшая к такому, конечно же размякла и влюбилась без памяти.
Однако — ничто не вечно под луной, как сказал поэт. Прошло месяца три, и Ларисиному принцу наскучила молодая глупышка. У него появилась новая пассия — Раечка, дочка продюсера «Наутилуса Помпилиуса». Лора, рыдая, устроила ему скандал на тему — чем она меня лучше? На самом деле я думаю — что ничем, как ни крути, а Воронова — красавица. Скорей всего в Раечке Олега привлекла новизна, не все люди могут пользоваться всю жизнь одним сортом зубной пасты. Однако Олег сказал Лоре: «Я музыкант. У меня нет денег на раскрутку. А Раин отец — продюсер». И Лариса поняла — от счастья с любимым ее отделяет лишь энное количество дензнаков.
Иногда люди, нежно шепча «Я тебя люблю», тут же прячутся в кусты, как только доходит дело до каких — то жертв и поступков ради любимого. Но не такова была Лора. И она методично принялась изыскивать средства. Родители ей давали мало, и никакими методами разжалобить их было невозможно. Отец считал,
