де-факто признать легитимность его режима.
Но ситуация неопределённости с партизанской войной (которая, как ранее уверяли «великие» российские политики, невозможна[391]) оказалась тупиковой. Точнее она стала тупиковой из-за неспособности соответствующих должностных лиц принимать адекватные решения. Занятые растащиловкой внутри страны, они не могли (в лучшем случае) на эффективные меры или (в худшем случае) просто продавали интересы Родины.
Мало того, в середине 1996 года должны были пройти выборы президента, а это создавало дополнительный трагизм ситуации. Чечня как гиря висела на ногах действующего президента. А он и так не отличался большой подвижностью.
Что делать с Чечнёй? «Споры вокруг неё не прекращались. В преддверие выборов конкуренты Ельцина делали на неё особую ставку. Каждый заявлял, что у него в тайном кармане есть единственно правильный план, способный удовлетворить всех. Чтобы и волки были сыты, и овцы целы».[392]Ох уж эти предвыборные обещания! Если хоть одно из них полностью было выполнимо и если бы их реально хотели выполнить, те кто обещал!
В условиях демократии не редкость, когда идут выборы и нужно одурачивать электорат.[393] Потом все возвращается в нормальное состояние, ибо интересы волков и овец может соединить только чудо, что бывает крайне редко. Но ловятся на эту сказку постоянно.
1996 год был «годом очередных президентских выборов. Это означало, что все слова и поступки вовлечённых во власть людей уже выстраивались по законам предвыборной схватки. Любое событие, происходящее в стране, теперь оценивалось политиками и их политтехнологами только с точки зрения потерянных или приобретённых в игре очков. Новые опасности, нависшие над страной — во многом являлись порождением этой борьбы за власть».[394] Где уж там до интересов страны.
13.1.1.1. Оппозиция предъявляла претензии президенту: «В феврале с.г. Борис Николаевич сделал два заявления: в Москве перед отлётом на Урал и в Челябинске:
«Убери войска во всей Чечне — начнётся резня. Не убери — нечего мне лезть в президенты: народ меня не поддержит».
«Можно войска из Чечни вывести, а если Дудаев не прекратит войну — опять ввести».
Давайте вдумаемся в эти слова. Что означает «вывести и опять ввести»? Положить ещё десятки тысяч российских солдат и не меньше мирного населения! Для Ельцина главное — «лезть в президенты», и его не смущает, каких жертв будет стоить такая предвыборная тактика».[395] Заметим, что это не единственное доказательство готовности президента на все ради выборов.[396]
Но ведь и его политические конкуренты были такими же. Они точно также были готовы продать и предать все что можно, чтобы добраться до заветного кресла. А там…
А там были ли бы они лучше, чем действующий президент? К сожалению, такой гарантии дать было нельзя.
13.1.2. Ох уж эта демократия в условиях всеобщей жёсткой политической борьбы с элементами войны на окраинах государства.
Даже когда нельзя, а очень хочется, то можно. Прежде всего, президенту нужно было нейтрализовать опасность признания Конституционным судом незаконности спорных указов президента РФ и постановлений правительства РФ по Чечне. Благо суд теперь не такой строптивый как при прежнем председательстве первого председателя российского конституционного суда Зорькина.
Это только наивные правдолюбцы верят в не погрешность суда. Там сидели и сидят такие же люди, как и мы сами, и они так же грешны, как и все мы. Ангелы на Земле не живут.
13.1.3. Чеченские сепаратисты тоже понимали важность и особенность ситуации. Они также разыгрывали предвыборную стратегию. Заметим, при этом, что перед ними самими проблема выборов не стояла, они просто эксплуатировали чужую проблему.
28 января 1996 года боевики Чечни предложили Б. Громову, М. Горбачёву, Г. Зюганову, Г. Явлинскому включиться в процесс ускорения принятия решения о прекращении чеченской войны в качестве посредников, поскольку с «нынешним кремлёвским руководством невозможно говорить ни о чем, кроме войны». В связи с этим, чеченская сторона заявила, что: 1) готова обменять российских военнопленных на чеченских граждан находящихся в российском плену; 2) приветствует посредническую миссию в этом вопросе Б. Громова, М. Горбачёва, Г. Зюганова, Г. Явлинского ; 3) уполномочивает российских граждан Н. Гончара и А. Краснова для проведения необходимой организационной деятельности.
Боевики вовсю разыгрывали чеченскую проблему российских политиков, готовых порой продать все на свете ради победы на выборах. Например, 29 марта 1996 года Д. Дудаев в интервью английской газете «Индепендант» заявил о готовности к переговорам с коммунистической партией.[397]
Думаете, господин Дудаев верил коммунистам? Черта с два! Он и с самим чёртом готов был сесть на переговоры, лишь бы удержаться у власти. Если бы коммунисты были у власти, а их конкуренты в оппозиции, лидер сепаратистов предложил такое же им. Важно поддержать политические разногласия и вбить клин в возможное единство страны.
Чем и занимался лидер сепаратистов. 16 апреля 1996 года Д. Дудаев высказался в интервью «Интерфаксу» за мирные переговоры с Москвой через посредников. Посреднические услуги он был намерен предложить президенту Турции С. Демирелю. Посреднические функции готовы были взять премьер-министр Малайзии и король Иордании. Привлечение посредников из дальнего зарубежья позволило бы вынести проблему чеченского урегулирования за рамки внутреннего дела России. Возможно, было участие в переговорах президентов Татарии и Казахстана.[398]
Но тут уважаемый Джохар Мусаевич перестарался. Бориса Николаевича нельзя так было так третировать, подставляя самого себя как инициатора антиельцинских козней. Перебор получился. Для лидера сепаратистов, которого больше года «искали» и не «могли» найти, такой перебор кончился печально. Но об этом чуть позже (см. пункт 1 3.4. настоящей книге).
13.1.4. Российский президент крутился как мог. Ещё бы выборы на носу. «Президент это понимал и в свойственной ему манере полагался только на силу своего характера, на авторитет, на опыт политического молотобойца, способного на решительный и совершенно неожиданный удар. В нем зрело убеждение, что достаточно его визита в воюющую Чечню, чтобы переломить ситуацию. Ещё в начале 1996 года на одном из закрытых заседаний Совета безопасности он заявил упрямо: „Поеду в Чечню! Когда поеду — не скажу“. Помолчав немного, простодушно добавил: „Ну, может быть, числа двенадцатого…“.[399]
28 мая 1996 года состоялось прибытие Б.Ельцина в г. Грозный.[400] Посетив Чечню (разумеется, тот кусок территории, где его безопасность можно было гарантировать хотя бы на короткое время), Б.Ельцин заявил, обращаясь к федеральным войскам, «Война окончилась, вы победили, победа за вами, вы победили мятежный дудаевский режим». Об этом же свидетельствуют заявления «о военной победе российских войск» над чеченскими боевиками генерал-полковника Квашнина. Чего только не скажешь, если выборы на носу.
Борис Николаевич был почти в безвыходной ситуации. Генерал Михайлов подчеркнул: «Выходить на выборы в такой ситуации Ельцин не мог. Нужны были радикальные, нестандартные и, возможно, для кого-то непопулярные шаги. Побывавший в Чечне Ельцин на броне танка подписал указ о прекращении боевых действий. „Вы победили“, — пытался убедить он военных. Но в это не верил ни он сам, ни те, кому его слова были адресованы».[401]
Впрочем, дураков в России всегда хватало, наряду с плохими дорогами. Осталось убедить этих самых легковерных дураков в победе. «И, как во времена Политбюро, — вспоминал Александр Михайлов, — весь государственно-бюрократический аппарат начинает работать над утверждением этого тезиса. Военные блоки в программах новостей уходят на второй, третий план. Звенят оркестры на проводах армейских колонн».[402] Как это напоминало частичный вывод советских войск из Афганистана перед Московской Олимпиадой 1980 года, когда нужно было хоть чем-то ублажить недовольное общественное мнение на Западе. Для показухи кое-кого вывели, а без покази кое-
