склона голого скалистого холма. Рассвет уверенно приближался, и небо на востоке окрасилось в оттенок красного. Спок спешил не переходя на бег, пока не оказался на расстоянии четырех километров от дома. Потом, воспользовавшись коммуникатором, он вызвал аэрокар из городского ведомства общественного транспорта. Несколько минут спустя летящий на автопилоте кар показался в поле зрения. Он приземлился на плоском песчаном плато, дне давно высохшего озера, и Спок взобрался на место пилота, надеясь на то что не собирается сделать худшую ошибку в своей жизни.
К тому времени, когда он добрался до предместий города, солнце уже взошло, отбрасывая длинные острые тени на плоские рыночные площади и улицы. Спок посадил аэрокар на площадку общественного транспорта, указав на контрольной панели, что транспорт ему больше не понадобится, и прошел несколько кварталов. Низкое солнце бросало свои горячие и почти горизонтальные лучи на переулки. Между пересечениями полумрак все еще был отчетливым и мрачным. Спок остановился под аркой, которая выходила на квартал в котором жили чужаки, и который определил его компьютер. Утренний холод растворялся под свирепыми лучами солнца. Он надеялся, что Аманда и Сарек решат позволить своему сыну отоспаться. Ему нужно было как можно больше времени, чтобы воплотить свой план. Спок присел в тени и начал ждать.
Ждать пришлось не долго. Через час появилась коренастая фигура, огляделась, а затем смешалась с ранними пешеходами. Спок последовал за закутанным, закрытым капюшоном человеком, постепенно приближаясь к нему. Когда они пересекли часть города, переходящую в зеленый парк, который стенами разбивался на лабиринтоподобные площадки, Спок поспешил вперед, и приблизился достаточно, чтобы хлопнуть свою добычу по плечу.
– Ча! – громко сказал он.
Фигура в шести шагах перед ним бросилась бежать, свернула налево и пересекла улицу. Спок бросился за ним. Головы вулканцев резко развернулись – вулканские мальчики возраста Спока уже не играли, и бегать считалось непристойно. Но Спок проигнорировал их, не сводя глаз с закутанной фигуры в капюшоне перед ним. Петляя добыча Спока сделала серьезную ошибку, нырнув в узкий переулок между двумя белостенными каменными строениями. Спок достиг места, где переулок изгибался под прямым углом, и увидел, что Ча остановился спиной к стене.
– Ча, – сказал он, – мы должны поговорить.
Телларит исчез. Ча, откинувший капюшон плаща, и словно живую маску, стоял открыв себя.
– Нам не о чем говорить, вулканец!
– Напротив, – сказал Спок, шагая вперед. – Думаю, что мы вдвоем сможем избежать…
Ча взревел, нечленораздельно рявкнул, и бросился вперед, настигая Спока. Спок реагировал слишком медленно. Сильные руки Ча схватили его, и они оба упали на землю. Ча неистовствовал, пытаясь пригвоздить вулканца. Он шарил по своему поясу с изогнутыми ножнами. Спок схватил маратанца за запястье, отчаянно пытаясь помешать ему вытащить оружие.
Спок лежал на спине. Он согнул колени и упер их в живот Ча. Изввернувшись, Спок одновременно пнул, перекинув Ча через голову. Маратанец тяжело дыша приземлился на спину, но тотчас же снова вскочил. Спок присел, глядя ему в лицо. Глаза Ча были дикими и разъяренными.
– Ча, – сказал Спок, – я должен тебя спросить…
Бесполезно. Ча снова бросился в атаку, но на этот раз Спок был готов. Он схватил Ча за плечо у основания шеи, положил пальцы, и сдавил нервный узел, который в этих точках имели практически все виды гуманоидов. Он почувствовал как Ча напрягся, а потом обмяк. Спок подхватил его, и осторожно опустил на землю. Он обернулся. В переулке никого не было, а отсюда с улицы их заметить не могли. Оставалось только ждать. Через несколько минут Ча застонал. Внезапно он сел и потянулся к своему поясу.
– Я забрал твое оружие, – сказал Спок. Он показал резной изогнутый маратанский кинжал.
Ча откинулся, прислонившись спиной к каменной стене.
– Чтож, тогда используй его, – прорычал он. – Убей меня.
– У меня нет никакого желания делать это. Ранить тебя было бы нелогично.
Глаза Ча до краев наполнились янтарными слезами.
– Ты оскорбил меня, – сказал он хриплым голосом. – Если ты не убьешь меня, это будет позор для моей семьи.
– Убийство не вулканский путь, – ответил Спок. – Ты можешь мне доверять.
Когда Ча не ответил, Спок серьезно протянул ему кинжал рукояткой вперед. Ча бросил на молодого вулканца взгляд глухого подозрения.
– В какого рода игры ты играешь?
– Никаких игр, – сказал Спок. – Я не хотел оскорблять тебя. Вот твое оружие. Надеюсь ты им не воспользуешься.
Ча забрал кинжал у Спока, уставился на изогнутое лезвие, и провел пальцем по маратанским глифам. Потом он вставил оружие в ножны.
– Уходи.
– Нет, – стоял на своем Спок. – Ча, позволь мне сказать, что война в маратанской системе нелогична. За столетия в сражениях погибли тысячи ваших людей, и немало миллионов умерли косвенно из-за войны. Расе нелогично уничтожать саму себя. Договор предложил твоему народу путь избавления от вражды и ненависти. Почему твой клан и мятежники против?
– Я не могу говорить о таких вещах! – На лице Ча отразилось расстройство. – Ты не сможешь это понять. Некоторые вещи не позволительны…
– То же самое верно и здесь, – заметил Спок. – Найдя тебя я проигнорировал пожелание моего отца. И все же у меня есть надежда, что это может принести много хорошего.
На мгновение Ча казалось был на грани признания, но потом он отвернулся и уставился в землю.
– Маратанский мужчина не может говорить о некоторых вещах, – пробормотал он. – Это запрещено.
Молчание. Со стороны скрытого выхода в аллею доносились голоса, когда небольшие группы людей проходили мимо, не зная о двух юношах за углом. Небо над ними было угрюмым красно-оранжевым, а тени в переулке густыми и пурпурными. Спок тихо произнес.
– Могу заметить, Ча, что технически ни один из нас не является мужчиной? На Марате, той ночью в Бел Т’иане ты рассказал мне историю о Волаше и Хамарке. Ты сказал, что ты еще несоверешеннолетний и что можешь рассказать мне об этом.
– Это не Истинные Знания, – упрямо твердил Ча. – Тайны нашей веры я никогда не смогу открыть чужаку.
Ча бросил на него сердитый взгляд.
– Весь мой клан чужаки! – выкрикнул он. – Выброшенные из нашего мира теми, кто не согласился с нашей верой, с нашими обычаями. Ты не знаешь на что это похоже.
Спок положил руку на плечо Ча.
– Ты ошибаешься, – просто сказал он. – Я очень хорошо знаю, что значит быть чужим.
Ча дернул плечом, словно прикосновение Спока было болезненным.
– Ты не можешь.
– Но я знаю. Мы вдвоем Ча не принадлежим к группе. Хотя и хотим принадлежать. Думаю ты смог бы сделать для своего народа много хорошего, поделившись со мной секретной причиной вендетты вашего клана против моего отца.
– Твой отец предал нас!
Спок покачал головой.
– Мой отец так не поступает. Ты его не знаешь, зато знаю я. Ча, однажды на Марате ты доверился мне. Доверься мне снова. Если есть что-то, что мой отец может сделать, чтобы уладить дела, он попытается. Даю слово.
Мгновение Ча смотрел Споку в глаза, и на его лице отразилась неуверенность. Он облизнул губы.
– Спок, – хрипло сказал он, – в моем кинжале есть радиокомпас. Я активировал его, когда ты вернул его мне. Ради своей собственной безопасности, уходи немедленно.
– Нет.
