— … минералки, — по привычке отозвался я, но король Борис не чуть не смутившись подошел к бару, и, вынув оттуда бутылку самой обычной минералки без газов и стеклянный бокал, поставил их передо мной.
— Давай, сейчас я расскажу тебе одну историю, — тихо произнес он, — а ты уж сам решай, что тебе делать и какие вопросы задавать?
— Конечно. — Я открутил пробку и плеснул минералки в стакан.
— Зовут меня Борис Полевой, — начал король, — мне почти сто десять лет и я создал большинство из этих миров.
— То есть? — переспросил я.
— Давай я расскажу все по порядку, — предложил король, — а ты не будешь меня перебивать.
— Конечно, Ваше Величество. Извините. — Я виновато развел руками.
— Начнем с того, — Борис прокашлялся, — что все миры, в которых ты побывал, а также те, в которых о тебе и слыхом не слыхивали, рукотворные. Материнского мира нет уже почти девятьсот лет. Я, а также четверо моих коллег, были инженерной группой установки 'Генезис', базировавшейся на лунной станции. Наш мир разрушался, земля и солнце остывали, а ближайшие планеты солнечной системы были переполнены. Корабли-разведчики, уходившие в космос, либо не возвращались вообще, либо приносили дурные вести о полной непригодности для использования той или иной планеты и вот, наконец, произошел прорыв. Группа ученых доказала наличие параллельных пластов вселенной и, помимо теории, создала прибор способный открывать порталы в ту или иную сторону. Мощность прибора была минимальной и сразу десять групп ученых принялась за разработку более мощной модели. Впрочем, беда не приходит одна.
Энергетический кризис и нехватка места для проживания заставила бывших братьев землян начать тяжелую и изнурительную войну за жизненное пространство. Технологии, которыми в тот момент располагало человечество, позволили создать настолько смертоносное оружие, что оно уничтожило весь наш вид. Весь, да не весь. Нашу лунную станцию, по какой-то счастливой случайности не задело, но осознание того, что мы впятером можем быть последними людьми во вселенной, сводила с ума.
Проект портации в иные слои реальности попал к нам, и в купе со всем остальными, мы приняли решение населить мир заново. Нет, не тот опустошенный войнами и разрухой, материнский, а новый, неизведанный, девственно чистый, а на наше счастье, не один из пластов не был населен разумными существами, и мы принялись за работу. Тогда мы считали себя всемогущими творцами, нам были позволены самые сумасшедшие фантазии, многие из которых, спустя сотни лет, кажутся мне, по меньшей мере, странными, но установка 'Генезис' могла генерировать самые фантастические задачи. Мы закладывали в установку десятки сложнейших задач, а она начинала создавать цивилизации. Расы гномов, орков, кентавров, людей, ихтиолюдей. Да, есть и такие. Один из слоев реальности, попавший в наше поле зрения, на девяносто процентов был покрыт водой. Мы были ослеплены могуществом, мы строили новые миры.
Наконец, и до господ инженеров добралось похмелье. Порталы, которые мы замаскировали под обычные черные камни, вдруг отказались пускать нас в другие миры. Нет, конечно, мы могли держать связь друг с другом, но теперь были лишь пассивными наблюдателями, глядя как 'Генезис' в автономном режиме ведет преобразования наших миров, руководствуясь заложенными программами и по пути внося свои корректировки. Что получилось, можешь судить сам.
— Но люди, эльфы и гномы до сих пор могут проходить сквозь порталы, — возразил я.
— Да, — кивнул инженер, — но проход этот одноразовый. Любое живое существо, прошедшее сквозь портал, заноситься в память управляющей системы и на этом его путешествие заканчиваться.
— А как же способности, которыми одаряет переход? — вновь спросил я.
— Ну, тут нет ни каких чудес. — Улыбнулся Борис. — Видите ли, мой друг, портал не наделяет прошедшего чем-то таким, чего у него никогда не могло бы быть. Проходя через структуру портала, живое существо подвергается мутации. В его голову вкладываются базовые знания языка, а сама 'Генезис' исправляет свои, как ему кажется, ошибки.
Сотни лет я был лишен возможности перехода из одного мира в другой и мне это даже начало нравиться, пока, наконец, на мой терминал, — король указал вглубь кабинета, где была еще одна дверь, — не пришло сообщение о том, что установка, наконец, закончила процесс создания, отработав все программы. Установка, благодаря которой моя жизнь может быть продлена бесконечно, вдруг подписала всем живым существам смертный приговор.
— Не очень понял, — я вопросительно поднял бровь.
— 'Генезис' лишь машина, — устало вздохнул Борис. — Ей требуется оператор. По завершению всех действий любой из инженеров должен подтвердить машинный код, иначе установка уйдет в перезагрузку.
— И что? — Все еще не понимал я.
— И то. — Разозлился король. — Установка начнет перезагрузку не только себя, а всего созданного ей, с целью запустить весь процесс заново. Она начнет схлопывать реальность. — Он с силой хлопнул ладонью о ладонь, — уничтожать все биологические виды, чтобы потом воссоздать их заново. Нам придет конец. — Борис отдышался и, взяв себя в руки, продолжил. -
— Каково же было мое удивление, когда я засек на мониторе объект, который может переходить из мира в мир. Это был не инженер, не создатель, а простое воплощение человека и, тем ни менее, ему это было позволено. Ирония судьбы, не находите? С тех пор я наблюдал за вашей троицей и неусыпно следил за тем, чтобы вы двигались в нужном мне направлении, а мои коллеги неустанно помогали мне.
— И что вы предлагаете? — поинтересовался я.
— Конечно же, отправиться на станцию и подтвердить операцию. Для вас этот переход будет не сложнее обычного, а для работы с терминалом я дам вам подробную инструкцию, так что не запутаетесь.
— А если я не соглашусь? — поинтересовался я.
— То вы умрете. — Пожал плечами инженер. — Нет, даже вот так. Все мы умрем. Все.
— Сколько дней отпущено на задержку при подтверждении выполненных операций 'Генезиса'?
— Стандартный земной месяц, тридцать дней.
— А сколько осталось нам?
— Неделя.
Я нервно расхаживал по кабинету из угла в угол. Отчаянно хотелось курить, еще больше хотелось выпить чего-то крепкого, прошибающего мысли и проясняющего сознание. Казалось бы, что тут такого, быстро сгонять на лунную станцию и нажать пару кнопок, но груз, вдруг свалившийся на мои плечи, не позволял здраво мыслить.
— Значит, вы говорите, неделя?
— Если быть точнее, шесть с половиной дней. — Кивнул инженер.
— Почему такая странная цифра, тридцать? Почему не сто? Почему, в конце концов, вообще нужно подтверждать что-то?
— Не ко мне, — пожал плечами вновь выявленный создатель. — Программным комплексом занимались не мы. Он был доставлен с материнской планеты, а чем руководствовались тамошние спецы, мне не ведомо. Возможно внутренними инструкциями, возможно ради хохмы. В любом случае, эти люди давно уже мертвы, даже костей не оставили, а скоро не останется следов и от нас.
Я еще раз прошелся из угла в угол и в упор уставился на Бориса.
— Естественно, я иду к порталу, коли кроме меня грешного никто не в состоянии его пройти дважды. Вот только как? Я слышал, что ближайшие портальные камни находятся на вражеской территории, у вас же только зона выброски.
— Так и есть, но это самая маленькая из проблем. — Легкомысленно махнул рукой инженер. — Полетите на моем драконе. Я, как никак, король эльфов. Занимательная, знаете, история произошла с этим постом, я как-то….
— Простите, что перебиваю, Ваше Величество, — с ехидством заметил я, — но хочу напомнить, что у нас жесткие временные рамки.
