Имайра. Его лицо приняло свирепое выражение, он занес над головой огромную дубину.
– Йаманиш! – закричал один из рыцарей. – Здесь йаманиш!
Имайра оказался ростом как раз с конного рыцаря. Четырьмя быстрыми яростными ударами он сшиб на землю четверых. Никто не поднялся.
Оставшиеся девять рыцарей, бросившие все мысли о том, чтобы оглушить нас и взять в плен, напали на Кейна, Мэрэма и меня. Они пытались прикончить нас копьями, мечами и булавами. Кейн выхватил меч, я достал Элькэлэдар и срубил с коня одного. Имайра ударил дубиной по шее другого и начисто снес ему голову. Кровь фонтаном брызнула в воздух, а стрелы все свистели вокруг. Лошади били копытами по земле, ржали и хрипели. Я слышал, как Мэрэм выкрикнул имя своего отца, скрестив сверкающую саблю с мечом, и нанес чистый удар в живот одному из рыцарей – как раз вовремя, так как тот собирался пронзить меня копьем. А Кейн, как всегда, сражался в самой гуще битвы подобно ангелу смерти – рыча, когда лошади лягали его, хватая поводья, отражая удары рыцарей, рубя, пронзая – и рыча от ненависти.
И тут чудесным образом все закончилось. Агония убитых людей охватила меня, и я стоял, глядя на тела девятнадцати мертвых рыцарей, изо всех сил стараясь не упасть и не присоединиться к ним.
– Смотрите! – крикнул Имайра. – Один удирает!
И верно, один из рыцарей в горячке битвы развернул лошадь и теперь галопом несся к устью каньона.
Атара вышла из-за дерева, чтобы лучше его видеть, натянула тетиву огромного лука, наложив на нее одну из стрел с алмазным наконечником, и прицелилась в красного дракона на желтом сюрко. Расстояние все увеличивалось с каждой секундой промедления.
– Стреляй, черт побери! – закричал Кейн. – Стреляй, я сказал, или все пропало!
Атара наконец выстрелила. Стрела со свистом рассекла воздух, пробила сюрко, доспехи и глубоко вошла в спину рыцаря. Он еще несколько секунд продержался в седле, потом рухнул на каменистую землю.
На протяжении следующих нескольких минут Кейн с мечом обходил склон горы, чтобы удостовериться, что никто из людей Морйина не остался в живых. Но потом мастер Йувейн заметил, что кровь, стекавшая по его белым волосам, принадлежит не только врагам. Оказалось, что один из рыцарей отсек ему ухо.
– О Боже! – прошептал Мэрэм.
Никто из нас раньше не видел Кейна раненым. Но он, как всегда, не жаловался, даже когда Мэрэм поджег ветку и мастер Йувейн прижег кровавую дыру, оставшуюся на месте уха.
– Ну, ему почти повезло, – сказал Кейн, когда мастер Йувейн накладывал повязку. – Ближе всех подошел, а?
Остальные не получили ни царапины, но я все еще трясся от смертей, которым послужил причиной, а Мэрэм стоял, глядя на окровавленный меч, не в состоянии поверить, что убил им двоих рыцарей в доспехах.
– Ты хорошо сражался, Мэрэм, – сказал Кейн. – Очень хорошо. А теперь давай вернемся к работе, пока еще кто-нибудь не пришел.
Мэрэм вычистил меч и убрал его в ножны, потом взял в руки красный кристалл. Но он еще не был готов использовать его и отошел немного в сторону, оглядывая последствия устроенной нами резни.
Через некоторое время, когда боль ушла из моей груди, позволив спокойно дышать, я подошел к нему.
– Ты знаешь, что держался прекрасно. Ты спас мне жизнь.
– В самом деле? – Он широко улыбнулся. Потом ужас вернулся, и Мэрэм уставился на тела поверженных. – Кейн прав – они все же подошли очень близко.
Он повернулся, чтобы посмотреть на черную дыру, которую прожег в темном северном лике Скартару.
– И все же я думаю, что, может быть, худшее ожидает нас внутри.
– Может быть.
– Возможно, это конец пути для всех нас.
– Не беспокойся. – Я сжал его руку. – Я не дам тебе умереть.
– А, смерть. – Он печально улыбнулся. – Ну когда-нибудь же я должен умереть. Это кажется странным, но так оно и есть.
Я стиснул его руку сильнее, пытаясь не думать о строках поэмы, мучивших меня с тех пор, как я убил Ральду в лесу у замка моего отца.
– Но если я должен умереть, Вэль, и если бы я мог выбирать, то предпочел бы сделать это, сражаясь рядом с тобой.
– Мэрэм, послушай, ты не должен говорить…
– Нет, я должен говорить об этом сейчас, потому что может не представиться другой возможности. – Он посмотрел прямо мне в глаза. – С тех пор как мы покинули Меш, ты показал мне мир, о котором я и не мечтал. Я… я родился принцем великого королевства. Но это ты сделал меня воистину благородным.
Мэрэм прижал меня к себе и обнял так крепко, как только мог, потом вытер глаза и отошел на шаг назад.
– Теперь давайте закончим это отвратительное дело и уберемся отсюда, если сможем.
Передо мной стоял человек, которым Мэрэм всегда хотел быть. Он призвал всю свою храбрость и выпрямился, став выше ростом, потом сжал красный кристалл и бестрепетно направился к темнеющему лику Скартару.
Как и раньше, с помощью Кейна он плавил огнекамнем черный камень горы и стоял у основания колена Огра почти целый час, вгрызаясь в стену огнем. И в конце концов в слабеющем свете он прорвался в сокрытую пещеру, о которой говорилось в древнем стихотворении. Он отошел от черной мерцающей раны в земле и гордо улыбнулся, показывая, что дверь в Аргатту открыта.
Глава 41
Некоторое время мы потратили на то, чтобы собрать рыцарских лошадей и освободить от седел и поклажи, которые мы затащили в пещеру. Туда же отволокли и сами тела – не годилось, чтобы их отыскали стервятники и прочие трупоеды, предупредив другой патруль о том, что здесь случилось. Лошадей отогнали прочь, надеясь, что они ускачут в Вендраш и затеряются в бесконечной степи, а потом начали последние приготовления к спуску в Аргатту.
Имайра распаковал факелы – он знал, что они понадобятся, еще когда мы покидали Аландиль. Достал и развернул маскировку, благодаря которой надеялся свободно ходить по городу: огромный черный плащ с капюшоном, покрывавший его с ног до головы, пару огромных башмаков и черные перчатки, чтобы скрыть мохнатые руки и ступни. Таким образом иманир превратился в высокого воина из Зарьяка. Конечно, зарьяки не так мощны, и их черная кожа гладкая, как гагат, так что внимательного изучения маскировка не выдержала бы. Но этого, как мы надеялись, удастся избежать, так как теперь мы нашли способ миновать врата Аргатты.
– А если нас остановят, – произнес Кейн, сжимая один из рыцарских медальонов, – вот что поможет нам пройти.
По его приказанию мы надели медальоны и спрятали наши.
– Я не хочу это надевать, – сказала Лильяна, постучав пальцем по изображению дракона на своем новом медальоне.
Никто из нас не хотел. Претила сама мысль о том, чтобы надеть доспехи, сюрко и одежду, снятые с мертвых рыцарей, как предложил Мэрэм.
– Так мы сможем проникнуть в тронную залу Дракона, – сказал он.
– Нет. – Кейн покачал головой. – Так нас могут остановить другие рыцари Морйина, удивившись, почему незнакомцы носят ливреи их друзей. Или спросят у нас название отряда. Думаю, риска здесь больше, чем выгоды.
Все согласились с его словами. В итоге мы собирались войти в город в своих кольчугах и изодранных туниках – бродяги, пришедшие продать свои мечи.
Приготовления были завершены, и Имайра навалил на отверстие, проделанное Мэрэмом, несколько огромных валунов, так что никакой случайный прохожий не смог бы теперь его заметить, А потом, стоя рядом с телами убитых нами людей, мы зажгли факелы. Резкий маслянистый дым заполнил черную пещеру. Трепещущие желтые языки пламени давали достаточно света, чтобы вырисовались изрезанный трещинами
