из мертвецов и вложила в ножны. – Тайный проход, ведущий из тронной залы, – я видела его в разуме Морйина.
– И где же он?
– Я видела, что он есть. Но не знаю где.
Дэй прижимался к Лильяне, все ещё сжимая в маленьких руках свое убийственное копье.
– Ты знаешь этот проход?
– Нет, лорд Морйин никогда не говорил о нем. – Храбрость в конце концов покинула мальчика, и он начал дрожать. – Я хочу домой!
Лильяна обняла его и прижала к себе.
– А ты не видишь, моя дорогая? – спросила она у Атары.
– Нет, я… теперь ничего не вижу, – прошептала та, покачав головой.
Мэрэм подбежал к стене у двери в покои Морйина и принялся осматривать ее на предмет трещин, что могли бы обозначать тайную дверь. Но стены тронной залы были всюду изрезаны трещинами и извивами, составляющими очертания драконов и других тварей, так что, похоже, Мэрэм занялся безнадежным делом. Мастер Йувейн поднес варистеи к голове Атары. Яркий зеленый свет хлынул из камня, словно дождь цвета молодой весенней листвы. Он исцелил ее раны, но не смог возвратить зрение.
Лильяна положила руку Атаре на плечо и обратилась к мастеру Йувейну:
– Если Атара более не видит другие миры, то, может быть, ты сумеешь возвратить ей земное зрение.
– Я? Как?
– Вырасти ей новые глаза.
Мастер Йувейн посмотрел на свой кристалл и печально покачал головой.
– Я ведь уже говорил, что варистеи не имеет такой силы.
– Но у камня Света такая сила должна быть.
Она повернулась к Кейну и процитировала строки из
Сквозь вспышки молний, слезы, дождь
Принц видел, сдерживая дрожь,
Как руки, что держали чашу,
Вернулись, здоровей и краше.
– Кэлькамеш, – сказала Лильяна, – коснулся камня Света перед тем, как перенести свои муки – до того, как Телемеш освободил его, отрубив распятые руки. Но у него выросли новые, не так ли?
– Так, – ответил Кейн, потемнев глазами. – Так говорят старые песни.
– И Кэлькамеш сохранил эту силу?
– Откуда мне знать? – пробормотал Кейн, покачав головой.
– Это так?
– Нет, – прорычал Кейн. – Ты ошибаешься и ничего не знаешь.
– Я знаю то, что вижу.
С этими словами Лильяна указала на голову Кейна. В горячке боя повязка, что наложил мастер Йувейн после битвы с рыцарями под северным склоном Скартару, слетела. В слабом свете я увидел то, что заставило меня удивленно вздохнуть. Ибо под белыми волосами Кейна, там, где меч рыцаря отсек ему ухо, росло новое – маленькое, розовое, размером с детское.
– Кэлькамеш. – Лильяна не сводила с него взгляда. – Ты – это он.
– Нет, – прошептал Кейн, качая головой. – Нет.
– Морйин говорил с тобой, словно вы давно знакомы. И ты говорил с ним.
– Нет, нет!
– И то, как ты смотрел на него! Твоя ненависть. Кто еще может ненавидеть его так?
Кейн посмотрел на Атару, на меня и не сказал ничего.
– И то, как ты сражался! Кто еще может драться так, как Кэлькамеш?
– Вэлаша Элахад. – Кейн поклонился мне.
Я вернул поклон, потом спросил:
– Ты и в самом деле Кэлькамеш?
– Нет, – отвечал он, глядя на камень Света. – Это не мое имя.
– А какое твое? Твое настоящее имя? Ты же не Кейн, верно?
– Нет.
Я ждал, что он скажет больше, и сердце мое билось в такт отдаленному грохоту, что доносился из-за дверей залы. Битва в тысячи раз более свирепая, чем та, в которой мы только что сражались, бушевала внутри моего друга.
– Мое имя Калкин, – прошептал он.
Он выпрямился, подобный королю, и устремил острие меча на дверь в покои Морйина. Единственный страшный крик вырвался из его горла, как гром, и потряс залу:
– КАЛКИН!
– Ты слышишь это, Морйин? Меня зовут Калкин, и я пришел отправить тебя обратно к звездам!
Слух мой был потрясен, услышав это имя. Сердце тоже. Когда в зале вновь воцарилась тишина, все мы в изумлении посмотрели на Кейна. А потом мастер Йувейн, у которого была из всех нас самая лучшая память, повернулся к нему.
– В «Дэмитан Эли» говорится о Калкине. Он был одним из героев первого поиска камня Света.
Я вдруг вспомнил о том, что поведал нам король Киритан в великом зале: как Морйин вел героев первого поиска, но впал в безумие, увидев камень Света, и убил Калкина и остальных – всех, кроме бессмертного Кэлькамеша.
Мастер Йувейн начал пересказывать эту древнюю историю, но Кейн махнул в его сторону мечом и прервал:
– Я предупреждал тебя, что многие из древних историй лживы. Морйин никогда не возглавлял тот поиск. И как видишь, он не убил Калкина.
– Я не знаю, что я вижу. – Мастер Йувейн странно посмотрел на него. – Если не ты Кэлькамеш, то что тогда случилось с ним?
– Я случился с ним! Ясно? После первого поиска Калкин стал Кэлькамешем. А эпохой спустя, после Сарбэрна, когда Кэлькамеш бросил Элькэлэдар в море, он стал Кейном, ясно тебе?
Я посмотрел на свой меч с еще большим изумлением.
– Но если ты и вправду Калкин, то разве не прикосновение к чаше даровало тебе бессмертие? – спросил я, крепче сжимая рукоять меча.
Кейн, или человек, которого я знал под этим именем, принялся расхаживать вокруг меня, словно тигр в клетке, бросая быстрые свирепые взгляды на двери залы. Потом неожиданно остановился.
– Слушай, черт тебя побери, и слушай хорошенько – у нас нет времени!
Он уставился на залитый запекшейся кровью пол, словно заглядывая в прошлое, потом поднял взгляд.
– Когда-то образовалось товарищество братьев, священное товарищество.
Он кивнул мастеру Йувейну и продолжил:
– Не одно из ваших Братств, наше куда древнее. Да, гораздо древнее, великолепнее. Ты – ты не сможешь понять…
Из-за западных ворот зала послышался топот множества башмаков. Все мы сгрудились вокруг Кейна, чтобы услышать, что он скажет.
– Я назову их имена, ибо они должны звучать по крайней мере раз в каждую эпоху. Нас было двенадцать: Сароджин, Эверин, Мэнйин, Балакин и Дарракин. И Джолин, Мэйин, Вэладин, Нурийин и Герейн.
– Это только десять, – заметил мастер Йувейн.
– Одиннадцатым был я. – Кейн указал на дверь в покои Морйина. – И ты знаешь имя двенадцатого.
Из-за восточных ворот послышался гул множества голосов. Я знал, что нам надо искать тайный ход, о
