Повседневная жизнь египетских богов

что уже известно, — при условии, что боги согласятся на это и дадут им для этого средства.^{589}

Всеведение и знание

Знания богов колеблются между двумя полюсами — всеведением и неведением, между знанием уже завоеванным и тем, что еще осталось завоевать. Боги могут чего-то и не знать, поскольку они появились на свет уже после демиурга: они не смогли бы понять то, чего они не сотворили, или того, в чем они не участвовали. Они априори не знают конечной цели творения и присутствующих в нем возможностей.^{590} Каждый из них скрывает что-то, о чем не ведают другие: это обеспечивает их индивидуальность, в этом заключается присущая им особая власть. Таким образом, богам еще есть что узнать о своих собратьях, и иногда они могут пользоваться этим во вред друг другу. Фактически этот процесс познания происходит путем простой передачи сведений: боги могут рассказывать часть чего-то, что они знают, один другому; а иногда знания могут вымогаться с помощью хитрости или принуждения. Если механизм творения и его работа и скрыты от них, они тем не менее живут во взаимодействии с материей, из которой состоит творение. Может случиться так, что они не знают, где находится тот или иной их собрат, однако они остаются восприимчивыми к флуктуациям окружающей среды: это часто указывает им на то, что происходит нечто важное. Отчаянные крики Исиды без труда достигают ладьи Солнца, где их слышит Ра. Когда Осирис был убит и брошен в воду, это преступление осталось в тайне; однако Ра почувствовал движение воды, которая хотела заботливо укрыть бога, и поспешил на место событий.^{591} Переодетый Сет украл труп Осириса, и бог-бальзамировщик Анубис тут же узнал об этом.^{592} Если люди составят против Ра заговор, он немедленно узнает об этом, хотя никто ему и не доносил.^{593}

Эта особая способность, которая позволяет богам немедленно узнавать о происшедшем и его причинах, обозначается словом сиа. Этим термином обозначается совокупность всех возможных знаний, которые появились в результате творческого акта демиурга.^{594} Вся эта совокупность ведома лишь ему одному. Сиа обитает в его сияющем оке, которое освещает мир и видит все, что там происходит.^{595} Этот талант, частью которого обладает каждый из богов, представляет собой своего рода дремлющую способность, которая пробуждается при появлении того, что может его пробудить: она позволяет в буквальном смысле этого слова «схватить» то, что происходит.^{596} Сиа выводит на сознательный уровень уже существовавшее знание, которое пробуждается по некоему сигналу. Знак узнавания — таков фактически смысл корня сиа в египетском языке. Не иметь сиа о чем-то — это не значит не знать этого, но значит не мочь или уже не мочь это узнать или идентифицировать. Из этого ясно выступает четкое различие между сиа, синтетическим божественным знанием, и знанием практическим и приобретаемым при помощи определенных технических средств; такое знание называется рех. Сиа функционирует как абсолютная интуиция, которая заведомо не могла бы быть логическим знанием. Рех связано с таким способом определения понятий, который подразумевает обращение к слову, а затем и к письму, и это придает рех его особое свойство — способность быть переданным. Именно через посредство слова и письма знание сиа может стать доступным в сфере знания рех.

Знание и понимание, которые проявляются во внешнем мире и проявляют свою творческую роль, находятся в сердце. Сердце — это обиталище сознания, которое направляет и организует всю рациональную деятельность. Однако там объединены далеко не все силы разума. Есть место и еще более тайное и глубокое — внутренности, где таится особая способность, которая черпает все свои силы в самой энергии жизни, и именуется хека.^{597} Проглотить чужое хека — это значит усилить и развить эту способность; проглотить собственное хека — значит не использовать его.^{598} Это средство введения в действие различных жизненных энергий (ка), которые совмещаются в хека и составляют интимное, личное знание, отличное от общих или коллективных знаний, о которых говорилось выше. Оно часто используется против врагов и служит в основном для защиты:^{599} это и меч и щит одновременно. Поскольку хека — это хранилище всех знаний, связанных с личностью и родственных по своей сути истинному имени божества, всю важность которого мы уже видели, этот вид знания нельзя уступить — по крайней мере, добровольно, если только такая передача — по самой природе информации, которую она заключает, — не происходит от внутренностей к внутренностям, от хранителя к получателю. Злые силы, с которыми приходится бороться богам, предпочитают поэтому дорываться до сердца и внутренностей своих жертв, чтобы полностью овладеть всеми их способностями.^{600} Войти (например, в виде мелкой мошки) во чрево божества — обычное средство для того, чтобы обосноваться в самом тайном месте его существа и обеспечить там свое господство.^{601}

Эти знания и их применение на практике не имеют очевидной связи с интеллектуальным уровнем каждого из богов или с тем, что они могут себе вообразить. На самом деле об этом говорят очень редко и об этом очень мало что известно. С нашей, современной точки зрения Немти, которого подкупает Исида, может казаться глупцом или простаком. Для древних египтян глупость и тупость были свойством только двух божеств: прежде всего Хора-ребенка, который действует не думая и глупость которого есть временное качество, следствие его юного возраста и невинности,^{602} и Сета, который всегда считался наименее проницательным и наименее мудрым из всех своих собратьев. Он агрессивен, импульсивен, его легко одурачить, и он сам заключает глупые пари, которые оборачиваются его неудачей. Так, он предложил Хору, чтобы каждый из них построил каменный корабль, который позволил бы им состязаться в гребле. Хор соглашается, но втайне строит деревянный корабль, который обмазывает так, чтобы он казался каменным; а Сет строит настоящий каменный корабль, который на беду тонет, как только его спускают на воду.^{603}

Наконец, остается задаться вопросом, присуща ли богам сила воображения. Мир богов — это реальность, где выдумка исключена. Ложь, которую практикует один Сет, не может считаться истинным творением духа. Тот, владеющий письменностью,^{604} конечно, легко может описывать мир или же следить за превратностями судьбы богов, но он никогда не предстает как сочинитель или поэт. Остается область снов. Богам тоже нужно спать,^{605} одному лишь Ра, по его функции, сон недоступен.^{606} Однако в одном тексте, по-видимому, говорится, как один из богов (речь идет о Хоре) видел сон.^{607} Он видит «что-то далекое от него, в его собственном городе», и это нечто — кошмар. Известно, что в мире людей плохие сны посылает Сет и что кошмары тесно связаны со всеми страхами ночи. Или же они — всего лишь отражение злых и темных сил, которые угрожают равновесию мира.^{608} Может быть, воображение богов населяет их сны жуткими картинами конца света и всех богов?

Узнать имя, или Обретение власти

Истинное имя каждого бога — тайна для других. Оно глубоко скрыто в «сознании», роль которого мы уже видели выше, вместе со всеми остальными содействующими приспособлению людей к миру силами разума, часть которых оно составляет.^{609} Имя тесно связано с космическим измерением бога, оно воплощает его функцию в мире и некоторым образом определяет его статус по отношению к другим богам.^{610} Открыть свое имя — значит сделать этот статус полностью доступным тому, кому это имя доверено, полностью отдаться его власти. Чтобы защититься, божество, соответственно, пытается «внушить страх тем, кто хочет узнать его имя».^{611} Для вящей безопасности это полное имя составляет почти бесконечный список составных элементов, которые, в свою очередь, также являются именами.^{612} Так что его практически невозможно запомнить и требуется немалое время, чтобы его выговорить. Произнесение имени одной из супруг Хора, Сепертерес, требует трех лет.^{613} Тайные имена, которые все же можно открыть, зачастую