существу, жили лишь для того, чтобы поскорее вернуться в свои опрятные квартирки, надеть на себя серебристые шлемы и улечься в контактных комнатах.
Там, в этих темных каморках, лежа друг над другом, как трупы на похоронном корабле, миллионы горожан закрывали глаза и входили в сверкающие пространства Поля, где сливались воедино. Одни искали кибернетического блаженства самадхи, другие – интеграции с высшими существами, немногочисленных третьих интересовал в основном обмен информацией.
Лишь после опасного для жизни общения с группой молодых экстремалов, называвшихся, судя по татуировкам на лицах, Ангелами Смерти Эде, Данло начал понимать нараинов и постигать их парадоксальный образ жизни. Взаимная отчужденность на улицах только усиливала сознание общей цели, которое они испытывали в Поле. Цель эта оставалась для Данло неясной, хотя пару раз ему казалось, что он почти разглядел ее, как белого медведя на морcком льду. Если бы ему разрешили входить в Поле свободно, как любому из нараинов, он мог бы познать эту массовую галлюцинацию во всей ее гордыне и ужасе, но в контактной комнате его квартиры шлема не было. Трансценденталы предоставляли ему полную свободу, за исключением одного, единственно важного ее аспекта. Ему велели ждать решения Трансцендентальных Единств, и он ждал.
Чтобы скоротать время, он учил слова и грамматику современного иштвана. К этому его побуждали как досуг, так и необходимость. Здесь, в Ивиюнире, ничто не мешало ему носить с собой образник и пользоваться его лингвистической программой для разговоров с теми немногими, кто соглашался с ним поговорить. На Таннахилле это было бы невозможно. Там использование образа Николаса Дару Эде в качестве переводчика сочли бы кощунством.
– Вас могут убить на месте, – предупреждал Данло Изас Лель. – Достойные Архитекторы отберут у вас образник и разорвут вас на части!
Учить иштван для Данло не составляло особого труда – ведь это был один их правнучатых вариантов древнеанглийского, который Данло выучил еще послушником… Со своей феноменальной памятью он запросто запоминал по тысяче слов каждый день и вскоре обнаружил, что может говорить с нараинами без помощи образника.
Но Эде по-прежнему просил Данло брать его с собой на прогулки, и Данло из странного чувства лояльности соглашался. Правда, теперь, немного освоив язык, он пропускал мимо ушей и перевод Эде, и его нескончаемые, крайне утомительные зловещие предсказания. Настал день, когда трансценденталы прислали за ним ярко-желтого робота. Тот, провезя Данло по бульвару Элиди и другим магистралям, вновь доставил его в святилище трансценденталов. Данло увидел те же коридоры, местами поросшие голубоватым грибком, и тот же зал собраний. На стенах и потолке пылал все тот же фиолетово-красный закат, в центре у красной подушки стоял хромированный чайный сервиз, пустоглазые трансценденталы в золотых шапочках на голых черепах все так же сидели в своих роботах. Только цветы, экзотические оранжево-лазурные цветы в двух пластиковых вазах рядом с подушкой завяли и сделались черными. Трансценденталы, видимо, не заметили этой маленькой смерти. Они наверняка бывали в своих квартирах, чтобы помыться и поесть, но казалось, что они за все это время не двинулись с места.
– Данло ви Соли Рингесс из Невернеса, приветствуем вас, – сказал Изас Лель.
Он предложил Данло остаться в роботе, как равному, как одному из трансценденталов, но Данло снова предпочел подушку и сел на нее, поджав ноги, прямой и безмолвный.
– У нас хорошие новости, – сообщил Изас Лель. – Решение по вашей просьбе относительно контакта с Трансцендентальными Единствами принято.
Взгляд Данло переходил с одного трансцендентала на другого. Большинство из них семерых, очевидно, уже вошли в Поле, чтобы.влиться в свои высшие “я”.
– Да? – сказал он.
– Вам разрешено войти в Поле. – Изас Лель, один из всех присутствующих, хотя бы частично сознавал присутствие Данло. – И вы сможете рассказать о своей миссии Трансцендентальным Единствам.
– Благодарю вас. – Данло смотрел на яркие электронные глаза стоящего на полу компьютера и думал о том, какими представляются этой машинной оптике фигуры и краски окружающего мира. Он мог бы задуматься и о том, какими представляются Эде трансценденталы, но это уже не было тайной.
– Не делай этого! – жестикулировала голограмма. – Не позволяй этим паукам завлечь тебя в свою кибернетическую паутину и высосать из тебя разум!
Данло улыбнулся этой органической метафоре и спросил Изаса Леля: – Когда же я смогу встретить с Трансцендентальными Единствами?
– Прямо сейчас. Для этого мы и послали за вами. Но сначала вы должны ознакомиться с топографией Поля. Мы проводим вас, куда нужно.
– Они не могут себе позволить довериться тебе, – показал знаками Эде. – Есть многое, что они захотят от тебя скрыть, и ты им тоже не доверяй.
– Вы будете общаться со мной мысленно, да? – спросил Данло.
– Да, мы сможем обмениваться мыслями, но при условии, что они будут закодированы как слова.
– Понятно.
– Итак, начнем? – спросил Изас Лель.
– Если хотите.
– Хорошо. Закройте глаза, и я провожу вас к Трансцендентальным Единствам.
Свет в зале померк, и Данло закрыл глаза. Послушником он часто бывал в темных, наполненных паром ячейках библиотеки, где погружался в бассейн с теплой соленой водой и мысленно подключался к информационным массивам Ордена.
Пурпурные нейросканеры, под которыми он плавал, считывали электрохимические процессы его мозга. Сейчас он находился в очень похожем состоянии. Его окружали те же мрак и тишина, но ему недоставало почти полного отключения всех внешних чувств, которое он испытывал в библиотечных бассейнах. Он предполагал, что компьютеры за мерцалевыми стенами этого зала генерируют гораздо более мощное логическое поле, чем маленькие органические ячейки библиотеки. В сущности, весь зал собраний был чем- то вроде библиотечной ячейки или даже цефического шлема, только намного, намного больше. Орден мог позволить себе такую технику разве что в нуль-камерах башни цефиков, но принцип ее действия был Данло не так уж чужд. Как только он закрыл глаза, компьютеры начали подавать образы прямо на зрительный участок коры его мозга. В зале стоял сплошной мрак, но внутри него зажегся свет, появились звук, изображение, цвет, направление, и перед Данло открылось Поле.
“Все в порядке, пилот? Вам удобно?” Сканирующие компьютеры считывали слова, возникающие в речевых центрах мозга Изаса Леля. Другие компьютеры кодировали эти слова в электрические импульсы, которые подавали на внутреннее ухо Данло, и Данло “слышал” у себя в голове скрипучий голос Изаса Леля.
“Да, спасибо, все хорошо”.
“Вы можете двигаться? Если да, попробуем один из информационных массивов – все равно какой”.
Данло, сидящий на подушке в тихом зале с закрытыми глазами, понял, что это тест, и улыбнулся: движение через информационные массивы – самый элементарный из кибернетических навыков. Цефики его Ордена называли это чувство движения “поиском”. Даже дети умели находить нужную им информацию в кибернетических пространствах.
“Я имею доступ во все ваши массивы? Или некоторые остаются закрытыми?” “Во все, пилот. Мы за свободную информацию”.
“Понятно”.
“Но в астрономические массивы я попрошу вас не входить”.
“Хорошо, не стану, раз вы просите”.
“Кроме них, можете выбирать любой”.
“Я могу выбирать любой источник из тех, которые смогу обнаружить?” “Что это значит?”.”Лучший способ спрятать источник – это поместить его в океан”. “Мудрая мысль, пилот”.
“Ну что вы”.
“Очень мудрая. Но хватит ли у вас мудрости найти то, что вы ищите? Скоро мы это увидим”.
Данло мысленно двинулся вперед, словно жаждущий через пустыню. Он перевалил через спекшуюся от солнца, каменистую виртуальную дюну, надеясь найти по ту сторону чистый, холодный водоем, но то, что он
