Железный рассвет

Штефи вздохнула.

– Надо было спросить: как я раздобыла ключи? – Она покачала головой. – Тебе не стоило ходить на тот прием в посольстве, детка. Тебя могло поранить.

– Хойст была уверена, что наемник Свенгали. – Рашель прочистила горло. – И у нее есть записи его разговоров с заказчиком.

– С чего вы решили, что Свен одиночка? – Штефи подмигнула Среде, ужасно знакомый взгляд заставил девушку сжаться в кресле. Она почувствовала себя обгаженной.

– Это вы установили бомбу…

– Нет, там был кто-то еще, – задумчиво произнесла Штефи. – Это один из маленьких сюрпризов Хойст. Думаю, ей хотелось убрать меня. Лично я замочила пару других в уюте их собственных дипломатических резиденций. И забрала кое-что из содержимого их персональных сейфов в качестве страховки. – Она приподняла планшет. – Которую мне обеспечивает эта вещь. – Штефи взглянула на Среду. – Можешь ли ты назвать мне хотя бы одну причину не передавать безотзывный код?

Среда облизнула губы.

– РеМастированные убили моих родителей и брата, уничтожили мой дом, на случай, если вы не обратили внимания. Они сделали кое-что Фрэнку. И вы хотите, чтобы я попросила вас не уничтожать их?

Штефи изумилась.

– Устами младенца, – сказала она в микрофон. – Теперь ваше предложение, Рашель.

– Позвольте мне вернуться к разговору через минуту. – Рашель была взволнована. – Вы не вмешивайтесь, Среда. Помните, лишь один ядерный бомбардировщик направлен на мир РеМастированных. Остальные идут на Новый Дрезден. Подумайте, прежде чем снова откроете рот.

– Даю пять минут на переговоры с начальством, – объявила Штефи. – Можете обсудить и мои финансовые мотивы заодно. – Она дернула выключатель на консоли и выгнула бровь. – Ты действительно хочешь, чтобы я уничтожила обе планеты?

– Не уверена. – Среда задумчиво смотрела на картину за окном.

Огромный виток красно-фиолетового газа, через который пробегали радиальные голубые пики, медленно перемещался на черно-бархатном фоне с немигающими иглами миллионов звезд. Фрэнк жив, а Хойст нет. Можно ли меня в чем-то обвинить? Могу просто объяснить самозащитой от пиратов. Небесное кольцо медленно вращалось, светящийся кладбищенский маркер протяженностью в миллион лет и больше. И Фрэнк тоже ненавидит их. Но потом Среда подумала о Новом Дрездене и людях, которые пережили уничтожение собственной планеты, превратившись в призраков. Суетящиеся детишки в обычном мире. Голубые небеса и высокие строения.

– Полагаю, я слишком малозначительна для принятия такого решения, – заявила она. – И не знаю, кто имеет право решать. Я рада смерти убийц. Но винить всех стоящих за ними, всю их цивилизацию…

Среда умолкла, заметив тень недовольства, пробежавшую по лицу Штефи, и заставила себя пожать плечами. Главное – не показаться ей опасной. Ее сердце забилось сильнее, а ладони вспотели. Она медленно поднялась и, не услышав возражений Штефи, подошла к окну. Дождавшись, когда солнечная туманность исчезнет из виду, ничего не оставив, кроме россыпи звезд в черноте, девушка активировала в кармане панель управления одеждой. Куртка обтянула тело, пояс наглухо обжал легинсы под шелковыми брюками. «Черное на черном фоне», – подумала Среда, делая глубокий вдох. Запустив руку в волосы, она тайком отвела перемычку, удерживающую капюшон, спрятанный внутри воротника куртки, и развернулась лицом к Штефи.

– А чего хотите вы? – спросила она настолько спокойным голосом, насколько смогла.

Штефи хохотнула глубоким неприятным смешком.

– Я хочу… э-э… пятьдесят миллионов в облигациях на предъявителя, яхту со способностью независимого прыжка и несколько заложников, которых я отпущу только перед тем, как исчезнуть, о, и голову этой сучки на подносе в качестве приза, вместе с головами парней, убивших Свена. Его уже не вернуть. Ты что же думаешь, дитя, мы участвовали в этом во благо наших душ? – Она выпрямилась в кресле. – Вы еще слушаете, Рашель?

Отозвался Мартин.

– Она пытается разыскать, с кем можно поговорить на Земле, – неуверенно сказал он. – Они требуют идентификации, прежде чем она сможет доложить о ситуации.

– Чушь! – фыркнула Штефи. – Даю час, не больше. По окончании срока, если не услышу нужных слов – можете на прощание поцеловать и Дрезден, и Новый Порядок. Если ответ «да» – сообщу, как передать мне облигации, и мы обсудим следующий шаг, а именно, транспорт. Терминал «Талигент» остается при мне – это каузальный канал, вы знаете, он рассогласуется сразу после прыжка, но потом вам станет известно, где я. – Вид у нее был задумчивый. – Как первый шаг, думаю, можете принести мне голову Хойст и убившего Свена подонка. Отдельно от тел. Знаю, это не соответствует вашим представлениям о юморе, но лично я хочу быть уверенной в их смерти.

Среда с отвращением наблюдала за ней. «Возможно, это традиция? – думала она. – Но когда подобное становится обыденным, можно превратиться в чудовище. – Она нервно посмотрела в окно. – Похоже, я знаю тебя. – Перевела взгляд выше и вбок. – Коммутаторы, реактивация», – приказала она имплантатам.

БИП. Среда, пожалуйста, ответь. Это была Рашель.

Я слушаю. Кто такая Штефи? Реально.

Ответ занял несколько секунд. Среда прислонилась к стене около окна, экспериментируя с управлением текстурой на спине куртки, определяя, насколько липкой она может стать, не теряя структурной целостности. Нашлась некая установка, называемая «лапа геккона», оказавшаяся довольно интересной».

Что могу сказать, другое ее имя – Миранда Хачатурян. Гражданка Нового Курдистана, последний раз ее видели одиннадцать лет назад. Длиннющий список преступлений. Разыскивалась в связи с обвинением о вооруженном разбое, потом исчезла.

– Штефи, – нерешительно спросила Среда, – зачем вы делаете это?

БИП. Среда, ты в порядке? Нужна помощь? Фрэнк.

– Зачем? – На мгновение Штефи приняла озадаченный вид. – Это все деньги, детка.

«Люблю», – ответила Среда Фрэнку, одновременно просмотрев следующее сообщение.

– И вы отправите безотзывные коды бомбардировщикам, если не получите требуемое?

– Ты сама знаешь, – усмехнулась Штефи.

Среда кивнула, поспешно формируя следующую реплику.

– А вам не приходит в голову, что в этом есть что-то неправильное?

– Почему? – Штефи посмотрела на нее. – Вселенная не обязана меня содержать, а кушать хочется, детка. Придет и твое время вырасти и начать собственную историю.

«Сундучок закрыт», – послала сообщение Среда.

– Полагаю, вы правы, – произнесла она, изо всех сил прижимаясь к стене и устанавливая липкость на максимум, затем выбросила вперед правую руку и исподтишка швырнула Штефи гранату. – Эй, лови!

Левой рукой Среда сильно дернула воротник, натянув капюшон на голову и запустив у куртки режим «проколотой шины». И стала ждать смерти.

Грохот был настолько силен, что ощущался как удар в живот. Хлопок по ушам оставил в голове звон. Долей секунды позже грохот раздался вновь, потом – грандиозное пш-ш-ш, словно чихание огромного динозавра. Гигантскими щупальцами левиафан пытался отодрать Среду от стены; она чувствовала руки и ноги болтающимися в смерче.

Что-то сильно ударило девушку, пронзив раскаленным добела гвоздем боли правую лодыжку. Среда пыталась закричать. Уши были переполнены глубокой тупой болью, от которой хотелось воткнуть в них лезвия ножей и выковырнуть источник боли. Шум стал стихать, станционные системы перекрывали экраном разрыв. Специальная оболочка изолировала капюшон, в него начал поступать воздух из полостей куртки.