Железный рассвет

Рашель приписала: «СТАР. НЬЮФ… ТВОЯ РОДН. ТЕРРИТОРИЯ».

Поняв смысл, Среда кивнула, ощущая подкатывающуюся тошноту.

– Хорошо, – сказала она и, чтобы не передумать, принялась протискиваться сквозь толпу к шантажисту.

– Что там еще за хрен с горы выискался? – с вызовом спросила Среда. – Какого хера нужно?

Атаманша разбойников снисходительно улыбнулась.

– Можешь называть меня Поршией, дорогуша. А нужно мне – всего лишь малость поговорить.

Среда с подозрением оценивала ее. Блондинчик стоял у женщины за спиной и перекрывал выход. При ней было еще двое охранников – один находился у коммуникационной консоли, другой поглядывал на девушку из-за спины лидерши, но ни один не шевельнулся ни обыскать Среду, ни урезонить ее. Эта женщина, Поршия, оказалась совсем не такой, какой можно было ожидать. Она не была ни агрессивной, ни предвзято настроенной, ничего подобного. Не носила, как прочие, цельный комбинезон с герметичными спаями и в целом производила впечатление дружелюбной и терпимой. «Я тоже буду терпимой, если все пойдет так, как я хочу», – настраивала себя Среда.

– Ну, так что нужно? – повторила она. – И где Фрэнк?

– Твоего дружочка здесь нет, – поморщила нос Поршия. – Он в каюте на палубе В, что не означает… э- э… его эвакуацию. – Она сверкнула улыбкой, обнажив превосходные зубы. – Хочешь с ним пообщаться? Просто чтобы убедиться в его нормальном состоянии. Я, кстати, вполне искренне предлагаю с ним повидаться. Скажу больше: если посотрудничаешь с нами по полной – наше с тобой дело закончится и ты получишь своего дружка обратно не кастрированным.

– Ври больше! С чего вдруг? – Среда уже сожалела о своих словах еще до того, как они вырвались изо рта. Дура набитая, сама же раздражаю ее, хотя у нее все карты на руках.

Но Поршия не истолковала сказанное дурно.

– За многие годы я поняла, что репутация человека, держащего слово, – ценный инструмент: становится много легче вести переговоры. Ты пока этого не знаешь, но если не желаешь…

– Ладно, уговорили. – У Среды свело живот. Черт! Если он в норме… Ледяным холодом встрял внутренний голос… Чтобы добиться цели, наблюдать будут за обоими. Не ошибись, она для тебя не сделает этого.

– Подайте изображение задержанного на терминал, – приказала Поршия охраннику у консоли.

Среда села в предложенное кресло. Видеокамера-глаз определенно показывала Фрэнка. У девушки перехватило дыхание: он выглядел плохо – кожа землистая, пересохшая. Фрэнк посмотрел в камеру туманным взглядом и хрипло спросил:

– Это ты, Среда?

– Я. – Сжатые кулаки спрятаны за спину, чтобы не показывать нервозность. – Ты в порядке?

Фрэнк склонил голову набок, словно пытаясь что-то разглядеть за камерой, и мгновение спустя отозвался:

– Нет, я связан, – покачав головой, он добавил: – Тебя тоже взяли. Из-за меня?

– Нет, – соврала она, догадываясь, что с ним может сделать правда. Она заметила немного натянутую улыбку Поршии. Сука. Надо проверить подлинность. – Чем последним я занималась до… э-э… аварии? – осведомилась Среда в отчаянной надежде, что он ответит неправильно, что это просто механическая кукла, а настоящий Фрэнк остается на свободе.

– Звонила по телефону. – Он закрыл глаза. – Слишком долгая блокировка горла. Больно говорить.

– Достаточно, – сказала Поршия, и специалист по связи разорвал соединение еще до протеста Среды. – Удовлетворена?

– Хм. – Среда сердито нахмурила брови. – Ну, вы нас получили. Чего вам все-таки нужно?

Блондинчик, улыбчивый шантажист из дальнего конца эвакуационного отсека, прочистил горло.

– Босс?

– Сообщи ей, Франц, – кивнула Поршия, но Среда отметила, что при обращении к солдатам ее улыбка исчезала, и в глазах появлялся холод.

– Вы не положили на место кое-что принадлежащее… э-э… нашим предшественникам. – Чувствовалось, Франц с трудом формулирует. – Мы знаем, вы спрятали это на станции. Вернете, мы выполним пару заданий, затем отбудем. – Он выгнул бровь. – Босс?

– В общем так, – произнесла Поршия. – Ты отводишь нас к оставленным вещичкам. Мы приводим тебе дружочка Франка, и тех пронырливых дипломатов, укрывавших тебя, чтобы ты могла их видеть. Нет, паспорта нас не одурачили. Думаешь, мы придурки? Было бы куда проще оставить тебя прятаться в их каюте, но этот способ сковать твои действия сохранял нам проблемы. Но я отвлеклась… Отдаешь нам требуемое и остаешься на станции после нашего отправления: сюда скоро прибудет наш собственный корабль. Вернувшись, мы вышлем за лайнером спасательную экспедицию. Несмотря на твою убежденность, мы не заинтересованы в уничтожении людей – ни оптом, ни в розницу. Здесь имеет место смена менеджмента верхушки, и наша работа – подчистить за ними.

– Подчистить? – скептически заметила Среда. – Подчистить что?

Поршия вздохнула.

– Мой предшественник имел некие довольно глупые планы по… м-м… созданию собственной империи. – Она снова сверкнула идеальной улыбкой. – Я не собираюсь приносить никаких извинений. Все равно ты им не поверишь. Короче говоря, он преуспел в захвате неких ключевых членов стратегического управленческого штата московского правительства. Его амбиции превысили его обычную значимость – ему захотелось ускорить долговременный проект всего РеМастирования разработкой устройства, в основном известного как оружие, нарушающее причинно-следственные связи. Для себя он хотел добиться максимального личного превосходства – межзвездной империи. Действительно, совершенно дерзкий план. Нам повезло, что он не уделял достаточного внимания деталям. К несчастью, лаборатория оружейных испытаний на Москве явно не годилась для поспешных проверок. Что- то пошло не так, с очень сильным побочным эффектом скверного характера.

– Вы пытаетесь объяснить мне истоки катастрофы? – спросила Среда.

– Ни в коей мере. – Казалось, Поршии на мгновение стало неловко. – А идиот-ответственный, идиот- предатель, я подчеркиваю, уже мертв. Это прямое следствие событий. Таким образом, моя работа заключается в том, чтобы подчистить за ним, связать свободные концы и так далее. Что включает в себя остановку ядерной бомбардировки – полагаю, ты наслышана об этом? – посылкой кодов отмены. Эти коды находились в портфеле, взятом тобой из стола станционного администратора, вкупе с другими записями, совершенно не нужными тебе, но интересующими меня, поскольку они помогут мне выкорчевать последних агентов несостоявшегося императора.

– О-о. – Среда задумалась. – Вы хотите подчистить все. Сделать все лучше, чем было.

– Да, – одарила ее очередной блистающей улыбкой Поршия. – Не хочешь нам помочь? Подчеркиваю, все иное равносильно соучастию в геноциде.

Среда выпрямилась.

– Наверное, да, – пробормотала она с едва скрываемым недоверием. – Если вы пообещаете, что это положит конец всему и никто не пострадает.

– Даю слово. – Поршия с усилием кивнула. – Сделаем? Позади нее некто называемый Францем раскрыл дверь.

* * *

Тьма, смрад и слабое жужжание. В течение двух дней мир Штефи сужался с кошмарной скоростью. Теперь он представлял собой параллелепипед двух метров длиной, двух высотой и метра шириной. Она делила его с полной емкостью экскрементов, пакетом сухарей и большой бутылью воды. В основном она держала освещение выключенным, чтобы беречь энергию. Какое-то время она проводила в попытках чтения, какое-то – осторожно занимаясь гимнастикой, стараясь при этом не опрокинуть посудину, но основное – в восстанавливающем сне. Но скука надвигалась, и, когда девушка услышала сквозь стены своей камеры объявление о подготовке к эвакуации, это стало облегчением. Если захватчики высаживали пассажиров, это означало, что никто не встанет на ее пути, когда она сделает, что должна.

Такой большой лайнер, как «Романов», не трясет, он не издает лишних шумов и не дает акустической