Семин у бровки – целый спектакль
Всегда интересно было играть с «Локо». Семин у бровки – целый спектакль. Кричит, ругается. Любил на нас наезжать! Но ты ведь тоже заведенный, тоже можешь ему что – то с поля сказать, чуть ли не послать. Это нормальные вещи, кусочек футбольной жизни, на это никто не обижается. Тот матч, когда мы в 2000–м 0:0 с «Локо» сыграли – вообще отдельный разговор! Столько болельщиков, такая игра! В тот год как раз только – только Вадик Евсеев от нас перешел в «Локомотив», и в одном из эпизодов он от всей души, как и свойственно Вадику, впаял по голове своему же Соломатину. Семин не разобрался, как давай кричать: «Удаляй его! Удаляй!» Я все понять не мог: кого удалять – то? Я не выдержал: «Палыч, вам что, свои игроки надоели?» Так он меня чуть не загрыз, в итоге его самого удалили.
Юрий Перескоков
ЮРИЙ ПЕРЕСКОКОВ – успел и сам поиграть, и других потренировать. При этом цепкий вратарский взгляд явно помогал ему по – своему смотреть на окружающий мир. Перескоков долго работал с голкиперами московского «Спартака» и с вратарями «Химок».
Как советскому футболисту заработать за границей
Когда я играл в «Красной Пресне», ее тренировал Олег Иванович Романцев, а начальником команды был нынешний начальник команды «Спартака» Валерий Владимирович Жиляев. После одного сезона нас наградили заграничной поездкой – турне, где мы сочетали приятное с полезным. С одной стороны, вроде бы туристический маршрут, даже жен разрешили с собой взять, а с другой – Валерий Владимирович находил по пути нашего следования соперников в Чехии и Венгрии, с которыми мы и играли. Зарубежные матчи тогда оплачивались хорошо. Мы составляли протоколы игр, возвращались домой и получали деньги.
Приезжаем в Прагу, Жиляев говорит: «Завтра игра со «Славией», второй командой Чехии». Ну, хорошо, только до этого мы уже несколько матчей провели, и так получалось, что народу у нас оставалось живых – впритык 11 человек. Даже мне пришлось в одной из встреч играть в поле, а в ворота поставили травмированного защитника. А тут совсем никого не осталось. Пришлось Олегу Ивановичу самому выходить на поле. Отыграл он здорово, и мы все постарались. Забили вальяжным чехам в первом тайме гол. Они – то вышли: команда второй лиги, что там играть – то… А во втором уже, как они ни старались, ничего не смогли сделать.
Естественно, вечером такое дело надо было отметить. Спускаемся командой в ресторан в отеле. Разумеется, мужикам надо поскорее освежиться. Футболисты первые пришли, а жены пока одевались, пока красились – поотстали. Ресторан полон, мы нашли два столика, сдвинули их и сидим пьем пиво. Жены пришли – их посадить уже некуда. Смотрим, у окна в небольшом углублении столик один свободный, но под каким – то тюлем. Однако мы же, советские, находчивые люди. Тюль отодвинули, поставили стулья. «Посидите, девчонки, пока здесь, а как что – то освободится, к нам еще стол придвинем». И дальше общаемся между собой.
Но глядим, что – то странное происходит. То официант к ним подойдет, что – то шепчет, то мужики какие – то подкатывают один за другим. И народ в ресторане все прибывает, можно сказать, сбегается. Что за ерунда?!
Оказалось, что мы жен своих посадили… в витрину. Люди по улице идут и их разглядывают. Но это было бы полбеды. Выяснилось, что обычно за этим столиком сидят местные девушки легкого поведения. Такая замануха у ресторана. Вот чехи, увидев, какие красивые девчонки появились, и понабежали. В общем, пришлось нам своих жен чуть ли не силой отбивать, совсем немного до потасовки дело не дошло.
Жены потом говорили: «Вы, видимо, за границей поиздержались, потому и решили пополнить бюджет за наш счет. Ну, смотрите, если что – мы можем. Опыт после Праги есть».
Великий и очень могучий язык
Другой связанный с заграничной поездкой случай был, когда я играл за владикавказскую «Аланию». Как – то полетели мы играть товарищеские матчи в Африке. И первую пересадку нам предстояло сделать в Анголе. Прилетели туда ночью, вышли из самолета, подъезжаем на автобусе к зданию аэропорта. Подходим к дверям в здание и видим, что на стене рядом с дверью, там, где обычно пишут «Добро пожаловать», метровыми буквами на русском языке надпись: «X.. вам всем».
– Интересно, – думаю, – поездка начинается.
Но удивляться особо нечему было. Ангола в то время была просоветской страной, нашего народа там много обитало. И в аэропорту мы это сразу поняли. Было видно, что само здание построили и его оборудование произвели до прихода Советского Союза, еще «при капитализме». Потому что внутри и отделка, и люстры, и кожаные сиденья. Вот только эксплуатировалось оно уже при социалистическом строе. Мало того что попить и поесть негде: ночь, и все закрыто. Но даже и кондиционеры не работают. Они их по ночам отключали из экономии. Мол, солнце не светит, а значит, и не жарко. Но это по их африканским понятиям – не жарко. А по нашим – градусов тридцать внутри, несмотря на темное время суток, было. И нам в этом аэропорту предстояло довольно долго ждать свой рейс.
Команда голодная, измученная, злая. Отошли в сторонку, подальше от тренеров, и принялись от вынужденного безделья обсуждать ситуацию. Слова при этом подбирались – сами понимаете, какие. Досталось всем: и Африке, и Анголе, и ее чернокожим жителям. Самыми отборными комплиментами мы их обмазали.
Стали выяснять, сколько у них тут времени, сколько нам еще сидеть. Никто не знает, какая разница с Москвой. Неподалеку от нас в кресле мирно сидел негритос. Давай у него спросим. Английский в школе все учили, подхожу к нему и на языке международного общения спрашиваю, сколько времени. Он поднимает голову и по – русски отвечает:
– Польвторого, ребьята!
Все онемели, потому что в предыдущих репликах порядочно доставалось и ему как представителю окружавшего нас безобразия. И при этом он хладнокровно сидел и слушал, наверное, успел привыкнуть к такому отношению, пока язык выучил.
Александр Петрашевский
АЛЕКСАНДР ПЕТРАШЕВСКИЙ – долгие годы трудился начальником команды у самого Валерия Лобановского: сначала в «Днепре», потом в киевском «Динамо». Ему же принадлежит неофициальный титул «главного селекционера советского Киева». Последние годы жизни Петрашевского были посвящены другому футбольному «Динамо» – московскому.
Как Лобановский словом аккумуляторы заряжал
Жизнь футбольной команды из провинции чуть ли не на половину состоит из перелетов, а значит, и разных событий, с этим связанных.
Однажды, когда я работал в «Днепре» начальником команды, мы прилетели в Москву на матч с «Торпедо». Отыграли, и назад – в аэропорт Быково, чтобы скорей улететь домой. Мы летали на специально выделенном для команды Ан–26. Уселись в самолет, командир запускает двигатели – не заводятся. Он еще раз – не может завести. Я к пилотам: в чем дело? Батареи сели!
Выхожу к тренировавшему «Днепр» Лобановскому:
– Василич, вылет отменяется, аккумуляторы сели!
– Ты же начальник команды! Сделай что – нибудь! Ну а что я могу сделать? Игроки, расстроенные, выходят на летное поле, на какой срок мы в Москве застряли – непонятно. И тут я вижу: по аэродрому катится погрузчик, и у него в кузове как раз лежат аккумуляторы. Я мчусь наперерез:
– Друг, помоги нам. Команда улететь не может.
Он отнекивается, не могу, не положено. Дал ему денег:
– Сними с любого самолета, тут все сплошь Ан–26 стоят, поставь нам, а потом им зарядите!
Уговорил. Возвращаюсь к самолету:
– Валерий Васильевич, сейчас полетим! Он на меня смотрит:
– Ну я же говорил, что можешь!
У него вообще любимая фраза была: «Все равно будет так, даже если будет иначе!»
Днепропетровские чудеса на виражах
Другой случай был: летели мы за границу через Москву. Порядок тогда такой был: садиться мы должны были в Быково, пересаживаться в Шереметьево–2 на другой рейс и оттуда уже только вылетать за рубеж. Подлетаем к Москве, я думаю: «Вот сейчас морока – брать автобус, переезжать на другой край
