Позвонить Энди и Стиву. Брать, что дают. Брать любую внештатную работу. Накопить двести долларов. Регулярно выплачивать по закладной.
Я СХОЖУ С УМА
Вовсе нет. Это не шизофрения. Я не слышу голоса, стены не двигаются и никто не воздействует на мой разум лазером с орбитального спутника. Всё нормально, если не считать необычного случая сомнамбулизма и пропажи стула.
МНЕ ЧТО-ТО ПОДСЫПАЛИ
Не дури, кто? Айрис? Может они с Моррисом и баловались по молодости, но она ни за что бы так со мной не поступила. Джо Диксон подонок со связями в криминальном мире, но он не предлагал мне ничего выпить. А с кем еще я вчера встречалась? Как бы там ни было, галлюциногены воздействуют вовсе не так.
МАГИЯ
Тоже чушь собачья, зато можно проверить.
Мириам прищурилась и принялась жевать колпачок ручки. Следует всё спланировать, по крайней мере, как-то упорядочить. Мириам принялась вчерне набрасывать план:
1.
Позвонить Энди и Глоубу. Попытаться продать им пару-тройку статеек.
2.
Договориться о встрече со Стивом из «Геральд». Выяснить, что ему требуется.
3.
Повидать Поли. Справиться о её делах. Выяснить сможем ли возобновить расследование не привлекая внимания. Выяснить сможем ли мы всучить этот материал Энди или Стиву. Осветить сложившуюся ситуацию. Если мы так поступим, они взбеленятся. Позвонить в ФБР?
4.
Выяснить повторимо ли случившееся прошлой ночью. Найти свидетельства, затем свидетеля. Если дело во мне, обратиться к психиатру. Если не во мне, то:
5. Написать статью.
Днем Мириам отправилась по магазинам, назвав это мероприятие шопотерапией. Пока что не до поисков работы, всему свое время, прежде всего следует удостовериться не сходит ли она с ума нетипичным, неизвестным науке образом. Октябрь — самое время для туризма, но едва осень вступила в свои права, как всё пошло наперекосяк из-за капризов Северо-Атлантической впадины. Поэтому следовало быть готовой ко всему. В итоге она приплелась домой, сгибаясь под спудом туристического снаряжения: палатка, спальный мешок, новые ботинки, примус. Притащить всё это домой на своих двоих оказалось процедурой болезненной, но зато она выяснила, что способна переносить тяжести. Через пару часов всё было готово. Уже в четвертый раз она сверила часы. Две таблетки ибупрофена приняты час назад, так что ингибитор на основе пропионовой кислоты вот-вот должен подействовать.
Она затянула на поясе ремень рюкзака и нервно выпрямилась. В садовой пристройке темно и тесно, казалось, негде и повернуться, а тут еще все эти туристические причиндалы да рюкзак на спине. «Прилепила ли я на место запасной ключ?» — спросила она себя. Быстрая проверка подтвердила, что прилепила. Пусть уж лучше лезут в голову всякие посторонние мысли, чем одна навязчивая:
«Ладно, просто так ничего не происходит».
Медальон. Она держала его в левой руке. Правой пощупала набедренный карман. Пистолет зарегистрирован не был, но, как говаривал Бен, тут уж выбирай: либо ты понесешь наказание за нелегальное ношение оружия, либо тебя понесут вперед ногами на кладбище. Всплыли болезненные воспоминания о грубом голосе из автоответчика, о гулко звучавших во во тьме ночного леса автоматных очередях и на миг она заколебалась. «Оно мне надо?» — задалась она вопросом. Проблем и без того хватает.
«Надо, черт побери! Потому что либо я безумна, а значит какая, собственно, разница, либо моя родная мать была замешана в чем-то грандиозном. В чем-то покруче отмывания миллиардов долларов посредством «Протеом» и «Бифэйз». И если её убили из-за этого… — Чувство попранной справедливости подстегнуло её совесть. «Ладно, — сказала она себе. — Извольте. Только после себя-с». — Она неприятно хихикнула и щелчком открыла медальон, почти ожидая увидеть фотографию женщины или картинку, или любое иное подтверждение того, что ей давно пора лечиться…
Сначала узор попытался вырвать ей глаза из глазниц, а потом сарай исчез.
Мириам задыхалась. Студеный воздух, пульсация в голове… но все не так плохо, как в прошлый раз.
— Ух ты! — Она бережно сунула медальон в левый карман, затем достала диктофон. — Начало записи: среда, шестнадцатое, восемь вечера. Темно… здесь. Где бы оно ни было это чертово «здесь». И градусов на десять холоднее.
Она неспеша огляделась. Повсюду топорщились деревья. Она стояла на пологом склоне, впрочем, достаточно крутом, чтобы объяснить причину прошлого падения.
— Никаких признаков людей. Не поискать ли стул. Гм. Пожалуй, не стоит.
Она глянула вверх. В свете неполной луны виднелись гонимые ветром кучевые облака. Фонарь она не включала. «Ни к чему привлекать внимание, — напомнила она себе. — Осмотрись немного и тут же домой».
— Я — астронавт, — прошептала она в диктофон. Она шагнула вперед, к большому вязу, чувствуя как покачнулся рюкзак за спиной. Застыла, огляделась, затем опустилась на колени и аккуратно вдавила в лиственный гумус черепок, взятый в сарае, обозначив таким образом точку прибытия.
— Во время первой высадки на Луну, Нейл и Базз пробыли там всего лишь восемь часов. Из них — лишь четыре на самой поверхности, за два выхода. А это станет
«При условии, что я сдуру не застрелюсь, — напомнила она себе, — или не застряну здесь навсегда». Она захватила с собой спальный мешок, палатку, аптечку и пистолет Бена (на всякий случай, но из-за него ей было не по себе). Но всё равно она не чувствовала себя как дома. Она чувствовала, что находится в диком лесу, а лес для Мириам не родные пенаты. В особенности если по нему бродят какие-то вооруженные мужики и пытаются её пристрелить, словно начался охотничий сезон, а еврейки-разведенки не попали в число запрещенных к отстрелу биологических видов.
Мириам отсчитала десять шагов вверх по склону, остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Воздух сырой и прохладный, как в речном тумане. Слушать было нечего: ни шума уличного движения, ни отдаленного гула поездов или реактивных самолетов. Далекое птичье уханье, видимо, совиная охота, и больше ни гу-гу.
— По-настоящему тихо, — прошептала Мириам в микрофон. — Ни разу в жизни не слыхала такой тишины.
Она поежилась и огляделась. Затем вынула фонарик и залила светом деревья, которые тут же отбросили черные вытянутые тени. «Вон он!» — воскликнула она. Еще пять шагов и она нашла на куче подгнившей листвы свой коричневый вертящийся стул, насквозь промокший и разломанный. Она перевернула его, подняв за ножки, поставила наземь и обняла, словно вернувшегося любовника. «Ура!»
В голове били куранты, но Мириам была вне себя от радости.
— Я нашла его, — поделилась она радостью с диктофоном. — Я нашла стул. Значит место
Однако стулу хорошенько досталось, едва не рассыпался. Мало того, что он и так был ветераном сэконд-хэнда, так теперь еще провел ночь в дождливом лесу — естественно, ему это не пошло на пользу.
