Его рука скользнула ниже, на её талию, и он слегка подтолкнул Мириам:
— Сюда.
Обстановка их спален разнилась. В его опочивальне доминировала большая дубовая кровать, оснащенная красным расшитым золотом пологом, да и вся прочая мебель была не такой. Мириам увлекла его к кровати, задержалась на краю.
— Поцелуй меня, — сказала она.
Он склонил голову и Мириам приникла к нему, при этом опустив руку вниз и теребя непривычные запонки его штанов. Когда она приласкала его, Роланд издал стон. И вот его пиджак на полу, галстук- бабочка развязан, штаны спущены. Мириам буквально изнемогала от страсти.
Прошло несколько часов и вот они оба лежат в чем мать родила: она — спиной к Роланду, а он — покровительственно обвивая её руками. «Это не входило в расчет», — ошеломленно думала она. Её пробрала дрожь.
— Плохо дело, — прошептал он, уткнувшись ей в шевелюру.
Она напряглась.
— О чем ты?
— Твой дядя. Он меня убьет, если заподозрит.
— Он тебя… — она тотчас покрылась мурашками. — Ты это серьезно?
— Ты неприкасаема, — утешил он дрогнувшим голосом. — У тебя есть мощный рычаг воздействия, а у Ангбарда нет на твой счет определенных планов. Мне же предопределено жениться на Ольге, впрочем, дело не в этом. Открытое неповиновение — вот что плохо. Он, видать, несколько лет устраивал этот брак.
— Да, но… А я… Я гожусь взамен? — спросила она сама себе удивляясь, ведь когда она сюда поднималась, у неё и в мыслях этого не было. Впрочем, её подсознание по-прежнему непрерывно разрабатывало стратегические планы расстройства Ангбардовых замыслов.
— Понимаешь, дело не в этом, не в разведении одаренных отпрысков. Ты самая неподходящая замена Ольге, какую только можно вообразить. Выдав за меня Ольгу, Ангбард породнится с её отцом и навесит на меня обузу. А от нашего с тобой союза ему не то что никакой пользы, так он еще и потеряет контроль над нами. — Роланд перевел дыхание. — Помимо брака на стороне, худшим кошмаром Совета является раскольничество — отколовшиеся мироходцы становятся конкурентами. Мы с тобой типичные потенциальные раскольники: зрелые, независимые, недовольные положением дел бунтари. Мой проект… э- э… реформ предусматривает поэтапное развитие изнутри, иначе они будут выглядеть как угроза. Поэтому я и надеялся, что герцог по-прежнему прислушивается ко мне. Суть вовсе не во внутриклановых брачных союзах, Мириам. Даже если добрый дядюшка Ангбард позволит нам остаться вместе,
— Я ничего не знала о конкуренции, — пробормотала она. — Ну и дела. «Даже думать об этом не хочу».
— Слушай, а это… это у нас… ну, это не просто случайная связь? — спросил он.
— Надеюсь, что нет. — Она опять поглубже зарылась в его руки. — А ты что скажешь? Чего ты хочешь?
— Мне редко доводится получать то, чего я хочу, — сказал он с некоторой горечью. — Хотя… — он тихонько пихнул её в бок.
— У нас проблема, — сообщила Мириам. — Завтра меня и Ольгу посадят в карету и отвезут ко Двору. Её, дабы уважить короля, а меня чтобы выставить напоказ, словно какую-то призовую корову. Ты же останешься здесь, под зорким оком Ангбарда. Здорово, правда?
Она ощутила его кивок: по спине пробежали мурашки.
— Это испытание, — шептал Роланд. — Он испытывает тебя, хочет узнать на что ты способна, а заодно посмотреть не выманит ли твое присутствие неких темных личностей.
— Мы можем устроить иной исход. Попытаться, ну, как-то вывести из игры Ольгу.
Он напрягся.
— Уж не хочешь ли ты…
— Нет. — Она ощутила как он расслабился. — Я не собираюсь начинать убивать женщин, дабы умыкнуть их мужей. — Она подавила смешок — вырвись он, прозвучало бы так, будто Мириам на грани истерики. — Но прежде, чем что-то случится у нас есть несколько месяцев, вся зима, если не ошибаюсь. Лучше чтобы Ольга ни о чем не знала. Прямо у тебя под носом я купила предоплаченный сотовый. Я оставлю тебе номер и постараюсь устроить всё так, чтобы мы могли поговорить с тобой, когда оба будем на той стороне. Фиг его знает… Как говорится, и то бывает, что кошка собаку съедает.
— В смысле?
— Вдруг там возникнет эпидемия оспы. Или же крон-принц по самое нехочу влюбится в восемнадцатилетнюю глупышку, единственным достоинством которой является умение играть на скрипке, и тем самым снимет тебя с крючка.
— Верно. — Его голос обрел уверенность. — Мне нужен этот номер.
— Или же мой дядя свалится с лестницы, — развивала тему она.
— Тоже верно. — Он замолчал.
— О чем ты подумал? — спросила она.
— Вот о чем. — И она ощутила как его губы коснулись её чуть повыше спины. — Тебе бы лучше поскорее вернуться в свои покои, потому что уже три часа утра, а нам нельзя нарываться на неприятности. Но я хочу, чтобы ты знала одну вещь. В своё время мне следовало сказать об этом Джанис, да все как-то не получалось… ну, а теперь слишком поздно.
— Что же это? — сонно спросила она.
— Я понимаю, что это глупо и опасно, но я вроде как люблю тебя.
Чудесным образом Мириам удалось вернуться к себе не привлекая внимания. Видимо зрелище растрепанных, полупьяных служанок, вываливающихся ночами из графских покоев и бредущих по коридору, не возбуждало ни у кого особого интереса. Она разделась и аккуратно сложила одежду, засунула дешевый театральный костюм служанки, а равно и свое модельное вечернее платье в чемодан. Приняла душ, при этом стараясь избежать чрезмерного бульканья и гула в трубах. После чего, совершенно голая, уселась за ноутбук. «Лучше проверить до того как в кровать», — сумбурно подумала она. Вызвав соответствующую программу, она запустила обратную перемотку дневной съемки, вплоть до того момента, как она, в аккуратном сером костюме, вышла, направляясь на встречу с герцогом.
Камера снимала в режиме один кадр в секунду. Мириам выбрала ускоренный просмотр — тридцать кадров в секунду: две секунды — минута, две минуты — час. Спустя девяносто секунд она увидела как открывается дверь. Нажав на паузу, она вернулась назад, после чего запустила покадровый просмотр. Расплывчатая клякса метнулась от входной двери в её спальню. Затем эта серая размазня вплотную придвинулась к ноутбуку и пропала. У Мириам сложилось смутное представление о темном костюме и мужском телосложении. То был не Роланд и осознав это Мириам ужаснулась.
Однако в спальне её никто не поджидал. Никто не рылся в алюминиевом чемодане и сундуках с одеждой, уже выставленных в гостиную. Тем не менее, Мириам побоялась сразу же лечь спать и провела безрадостные полчаса перетряхивая спальню сверху донизу, заглядывая под кровать, приподнимая матрацы и отодвигая занавески.
Ничего. Всё это наводило на определенные тревожные мысли. «Не пытайся путешествовать между мирами в своей спальне, — строго-настрого предостерегла она саму себя. — А завтра обязательно проверь компьютер на предмет брешей в системе защиты». Она упаковала компьютер со всеми прибамбасами и пистолет в чемодан, после чего забралась в постель и погрузилась в сон. А во сне её мучили неизведанным и недостижимым эротические фантазии, полные неожиданных мельчайших подробностей.
Мириам проснулась в предрассветных сумерках от стука столовых приборов — служанки.
