баланс. Потом уважение стало исчезать. Сначала оно сменилось разочарованием, потом – по мере того как Россия все больше и больше погружалась в кризис, антиамериканизм и тотальную коррупцию, – смесью легкой иронии, сочувствия и ощущения собственного превосходства. Чем больше США осознавали, что боролись со страной, которая так легко опустилась в мировой табели о рангах, тем быстрее менялось их отношение и к холодной войне. Она выглядела уже не героическим, а скорее параноидальным периодом непонимания, глупости и огромных никчемных расходов на оборону. Чем слабее становилась Россия, тем меньше США гордились победой над ней в холодной войне.
Но в 1990-х интерес и симпатии к россиянам были просто огромными. Русских здесь было не так много, особенно в провинции. До тех пор американцы или совсем не сталкивались с ними в реальной жизни, или сталкивались только с иммигрантами из СССР. Попавшие в то время в Америку советские граждане чувствовали себя неплохо, их приглашали на работу, организовывали специальные лекции и туры, платили неплохие деньги и даже приглашали на вечеринки в качестве своеобразных «свадебных генералов». Американские девушки гонялись за русскими бойфрендами, а парни прочесывали местные бары в поисках «русских красавиц». Невнятные рассказы про Горбачева и Ельцина, политику КПСС и распад СССР могли обеспечить безбедное существование независимо от вашей специальности, квалификации и реальных знаний.
Однако мода на русских быстро прошла, обернувшись не неприязнью, но потерей интереса и уважения. Сам я столкнулся с негативным отношением к себе как к иностранцу лишь однажды. В 1996 г. мне пришлось разорвать контракт по найму этажа в доме, поскольку хозяйке дома очень не нравилось, что ко мне приходили гости и мы «говорили на непонятном ей языке». Я не знаю, что было ее мотивацией – желание слушать наши разговоры или паранойя. В моем личном опыте это был единственный случай, хотя мои знакомые из разных стран мира периодически делились со мной неприятными историями, неоднократно происходившими с ними в разных частях страны. Впрочем, это никогда не было нечто совсем уж ужасное или преступное. Политическая корректность в Америке постепенно брала свое, тем более что за открытую неприязнь, а тем более агрессию на национальной почве здесь легко загреметь в тюрьму.
Американцы – народ в целом весьма наивный, не испорченный двойной моралью и необходимостью скрывать свои мысли и слова. Они обманывают друг друга на порядок меньше, чем люди, с которыми я сталкивался в некоторых других странах. Более того, они верят тому, что им говорят. Россияне, по-моему, это быстро поняли. И как в том анекдоте, «вот тут-то мне и пошла отличная карта». Некоторые россияне, приезжавшие в то время в США, видимо, в надежде повысить свои шансы на работу и гонорары, значительно и весьма цинично преувеличивали свою роль в распаде СССР и в диссидентском движении, свои контакты среди власть имущих в России, свою популярность и возможности в бывшем СССР. Некоторые придумывали себе новые биографии. Сегодня, например, трудно поверить, сколько людей из бывшего СССР получили вид на жительство в США в момент августовского путча 1991 г., рассказав наивным американцам,
Обратная сторона американской наивности проявляется в том, что пойманному на обмане они больше не верили никогда и ни в чем. А число пойманных на мелких обманах приезжих из бывшего СССР стало расти. Я отнюдь не хочу сказать, что таких было большинство, – нет, как раз большинство было честными и профессиональными людьми, которые по разным причинам попали в те годы в Америку. Огромное количество иммигрантов из России сделали тогда очень хорошие карьеры, стали серьезными бизнесменами и учеными, профессорами лучших университетов и менеджерами крупных фирм. Вообще, «советская школа жизни», как видно по ее ученикам, живущим в США, очень неплохо научила многих из них выживаемости, цепкости, хитрости, умению извлекать максимум пользы из любой ситуации и довольствоваться малым. Российская диаспора в США в массе своей одна из самых успешных в бизнесе, науке и образовании. Принимая в расчет ее разобщенность и неорганизованность, нельзя не удивляться количеству ее представителей, победивших в конкурентной борьбе на рынке США не только американцев, но и выходцев из многих других стран. Тысячи и тысячи бывших граждан СССР сегодня входят в средний класс Америки.
Есть еще одна психологическая проблема, которая разделяет американцев и россиян. Эту разницу преодолеть крайне трудно, если вообще возможно. Я ее наблюдал на самых различных уровнях – от интервью при приеме на работу и бытовых конфликтов до высоких политических дискуссий. Она определяется разной историей, менталитетом, несхожей системой ценностей. Скажем, идут переговоры о возможном сотрудничестве. Две делегации сидят друг напротив друга. Все полны решимости договориться о совместной работе, она выгодна обеим сторонам… Но рано или поздно наступает неизбежный кризис обсуждения. Американцы говорят: «Давайте начнем потихоньку работать, посмотрим, как у нас будет получаться, наберем некоторый практический опыт, затем формализуем наше сотрудничество в виде договора, протокола и т. д.». Россияне в ответ говорят: «Нет, давайте сначала подпишем бумаги, гарантии и обязательства, заручимся поддержкой наверху и тогда начнем работу». Американцы: «Как мы можем подписать условия, если не знаем, что и насколько нам удастся на практике? Давайте начнем, по ходу дела скорректируем наши возможности, желания и критерии – и потом подпишем все бумаги. Зачем подписывать документы, если непонятно, как все будет выглядеть в жизни?» Россияне: «Как можно начинать работать, когда нет подписанных документов, нет одобрения начальства, нет гарантий?» Нарастает конфликт непонимания. Аргументы с обеих сторон убедительные, но договориться при этом очень трудно.
Этот же барьер иногда возникает при приеме россиянина на работу в США. Работодатель готов заключить временный контракт или предлагает начать работать, чтобы посмотреть, как новый человек впишется в коллектив и будет справляться со своими обязанностями. Соискатель не хочет ничего временного и просит сразу сообщить условия работы и дать гарантии ее сохранения. И тот и другой действуют в рамках своих привычек, менталитета, традиций и культуры. Я неоднократно замечал, что военные или ученые из России и США быстро понимают друг друга во время всякого рода переговоров, «круглых столов» и правительственных семинаров. Но и те и другие по окончании профессионального разговора с сожалением отмечают, что все их договоренности будут немедленно усложнены и поставлены под сомнение, а то и вообще разрушены, как только попадут на стол к политикам. Профессионалы двух стран знают друг друга очень хорошо – традиции школы холодной войны еще не исчезли окончательно – но уровень недоверия в политическом руководстве, да и в обеих политических и околополитических тусовках, очень высок. Политикам невозможно сделать карьеру на дружбе между Россией и США. Барак Обама тоже стал жертвой этой закономерности. Зато на вражде и подозрительности сделать политическую карьеру или набрать медийную популярность очень легко. Страны плохо воспринимают друг друга. Поэтому и возникают разного рода проблемы у простых людей, а русские в Америке не понимают, зачем Москва столь настойчиво зовет их вернуться, почему нельзя делать общее дело из США?
Глава 10
Американские СМИ: всегда в фокусе
Есть ли свобода СМИ в Америке?
Америка – страна сравнительно свободных средств массовой информации. Свободных в первую очередь от государственной цензуры и власти чиновников, которые даже нос свой боятся сунуть в дела журналистов или редакторов. Но полной свободы нет, конечно, и в США. Замечу, что такой свободы нет вообще, это иллюзия, политический лозунг. Американские журналисты и редакторы свободны настолько, насколько это вообще возможно, но и у них есть немало объективных и субъективных ограничений, и будет неправильным здесь об этом не упомянуть. Американские СМИ не свободны от выполнения законов, хотя надо признать, что законы как раз защищают их свободу и самостоятельность. СМИ не свободны от рекламодателей. Здесь есть основа для потенциальных конфликтов, ибо никто не хочет терять крупных рекламных партнеров. Когда я жил в Сент-Луисе, то обратил внимание, что местное ТВ и главная газета города практически не критиковали основного городского работодателя – пивную фирму
