— Мои соотечественники! — произносит принц по-английски.
Затем он начинает болтать на непонятном языке. Он говорит десять минут, и я не понимаю ни слова — пока все собравшиеся не начинают хлопать в ладоши и радостно кричать. Какие-то молодые люди орут на английском:
— К чертям Генри Форда! К чертям «Дженерал Моторс»! Мы поддержим мистера Робертса!
— Весело, да? — спрашиваю я у Бетти, которая сидит рядом со мной.
— Да? Я думаю, ты шутишь.
— Совсем нет. В этом зале ты видишь примерно двести отборных простофиль Чикаго. И они счастливы. Ты только послушай их.
Примерно двадцать или тридцать сербов взбираются на сцену. Принц Петр удостаивает их аристократической снисходительности, и им это нравится. Очень нравится. Всем им.
— Хочешь посмотреть на монокль принца? — спрашиваю я у Бетти. — Подожди минутку.
Я протискиваюсь сквозь толпу и взбираюсь на сцену.
— Привет, принц! — говорю я его королевскому высочеству.
И точно, появляется монокль. Он извлекает его из своей пижонской жилетки и вставляет в глаз.
— A-а, мистер Крэгг! — восклицает он после этого. — Как у вас дела?
— Отлично. И у вас, как я посмотрю, тоже.
— У вас для меня есть информация? — спрашивает он более тихим голосом.
— Нет, информации нет. Но есть ключ к разгадке. Еще день или два…
— Хорошо! Вы сразу же дадите мне знать, да? Это все — часть игры, — неодобрительно пожимает он плечами. — Вы понимаете?
— Да, конечно, понимаю.
Я возвращаюсь к Бетти.
— Ну, тебе достаточно? — спрашиваю я у нее.
— О-о, нет, — сладким голосом отвечает она. — Мне хочется посетить еще одно собрание патриотов. Как насчет болгар? У них ничего не запланировано сегодня на вечер?
— Нет, у них по четвергам. Но на Норт-авеню есть пивной бар…
Она быстро встает.
Мы отправляемся в бар, где меня неожиданно кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь. Это амазонка из кондитерской.
— Вы были у меня в магазине сегодня во второй половине дня, — заявляет она.
Я пытаюсь вырвать у нее руку, но не могу.
— Да, все правильно, я хотел купить детективный журнал. Вы его для меня раздобыли?
— Не пытайтесь меня обмануть, молодой человек, — грозно произносит она. — Я не так глупа, как вам кажется. Я видела, как вы разговаривали с принцем. Именно поэтому я и пришла сюда. Что он задумал?
Я хватаю ее за запястье, и на этот раз она отпускает мою руку.
— Простите, мадам, — говорю я ей. — Но это дело касается только принца и меня.
Она на мгновение переводит взгляд с меня на Бетти и оценивает ее:
— Это ваша девушка?
— Угу. И что?
— Вы — полицейский, — заявляет она. — Я всегда их нюхом чую. Вы — частный детектив. И работаете на принца. Я хочу, чтобы вы сделали для меня одну небольшую работенку. И я заплачу вам в два раза больше, чем заплатил он.
— Он платит мне тысячу.
— Это ложь! У Петра нет таких денег. Я заплачу вам шестьсот.
На ней твидовый костюм, из которого получился бы прекрасный шатер для самого большого циркового слона. Она опускает руку в карман и извлекает пачку денег, потом отсчитывает шестьсот долларов пятидесятидолларовыми купюрами.
— А теперь скажите мне, для чего вас нанял принц?
Я вычеркнул слово «этика» из своего лексикона, когда начал работать агентом по розыску сбежавших должников. Но мне в спину дышит Бетти.
— Это против правил, — заявляю я толстой женщине. — Детектив никогда не предает клиента.
Ее свиные глазки горят точно так же, как днем, когда она разозлилась на меня.
— Хорошо, вы можете не говорить, — заявляет она. — Думаю, я догадываюсь. Но я все равно хочу, чтобы вы на меня работали. Я считаю, что Петр обманывает меня.
— Обманывает вас?
Она улыбается во весь рот. Зубы у нее такие же большие, как у лошади.
— У него есть женщина. Я хочу, чтобы вы за ним проследили.
— А потом? После того как я увижу его с дамой?
— Вы сообщите мне ее имя и адрес. Это все. Остальное я сама сделаю.
Да уж, она сделает. Вероятно, она пойдет напролом, не считаясь ни с чем. Но это не моя забота. Пока не моя.
— Хорошо, я буду на вас работать, — заявляю я амазонке.
— Начинайте сегодня вечером. Проследите за принцем. Я… не могу сделать это сама. — Она хмурится. — Я привлекаю к себе внимание… своими размерами.
Бетти тычет мне в спину кулаком, но я притворяюсь, будто не замечаю этого:
— Хорошо, мисс…
— Келли, Мейми Келли. Адрес мой вы знаете. Когда узнаете что-нибудь, позвоните мне.
Она покидает бар, примерно через две секунды там появляется принц. Он догоняет нас с Бетти у дверей.
— A-а, мистер Крэгг! — восклицает он и смотрит на Бетти, словно она рекламирует нижнее белье. Однако не останавливается и идет дальше.
Когда мы выходим на улицу, принц принимается размахивать желтой тростью, чтобы остановить такси. Мне везет: еще одна машина припаркована на другой стороне улицы. И хотя она стоит в противоположном направлении, я хочу в нее сесть. Очень хочу.
Я хватаю Бетти за запястье:
— Пошли!
Она вырывает руку:
— Что ты собираешься делать? Ты не можешь таким образом обмануть… клиента.
— Обмануть, черт побери! — фыркаю я. — Да это единственная игра, которую понимает принц. Мы следим за ним!
Я тащу ее на другую сторону улицы и заталкиваю в машину.
— Вон за тем желтым такси! — говорю я водителю. — Пять баксов, если удержитесь у него на хвосте.
— За десять баксов я его догоню! — говорит таксист.
Он красиво выполняет поворот на 180 градусов и чуть не врезается в трамвай. Затем мы бросаемся в погоню, вверх по Халстед.
— Как весело, — говорит мне Бетти, но совсем не это имеет в виду.
Я улыбаюсь ей:
— Понимаешь, малыш, нужно принимать все — и хорошее, и плохое. Я всю неделю, как собака, работаю на Оскара Бергера. Занимаюсь делами, за которые мне стыдно. И что я получаю взамен? Двадцать, может, тридцать жалких баксов в неделю. Теперь появляется шанс сделать настоящие деньги — а ты жалуешься и кудахчешь!
— Это грязные деньги, — говорит она.
Я опускаю руку в карман и достаю долговую расписку на пять тысяч долларов на имя Тони Друара.
— Послушай, Бетти, сегодня утром меня чуть в тюрьму не упекли из-за того, что одного парня убили.
