покосился на Холзи, проследил его взгляд и понял, на кого тот смотрит.
Райдер плыл над толпой, совершенно не обращая внимания на суету вокруг. Ему не было дела до этих ничтожеств, охраняющих его. Он был выше всех. Огромный, великий, недоступный. И лишь один человек привлек его внимание в этой галдящей толпе. Этим человеком был Холзи. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем Райдер исчез в полицейском автобусе с зарешеченными окнами.
Эстриджу стало страшно. У него создалось ощущение, что он присутствует при каком-то жутком ночном священнодействии, в котором предусмотрено человеческое жертвоприношение. И чтобы стряхнуть с себя это наваждение, он кашлянул и сказал:
— Залезай в машину, сынок. Нам пора.
Холзи в последний раз посмотрел в сторону удаляющегося автобуса и сел на сиденье рядом с Эстриджем. «Джип» покатил по дороге в противоположную от автобуса сторону, оставляют позади Департамент, толпу журналистов на ступенях и Попутчика.
Эстридж мурлыкал себе под нос какой-то модный мотивчик, изредка поглядывая на сосредоточенно молчащего Холзи.
А Холзи…
ОН СИДИТ В ДУШНОЙ ЗАРЕШЕЧЕННОЙ БУДКЕ АВТОБУСА И СМОТРИТ.
КАК ЧЕТВЕРО КОНВОЙНЫХ ИГРАЮТ В ПОКЕР.
ЕГО ПАЛЬЦЫ ПЕРЕБИРАЮТ ЗВЕНЬЯ НА ЦЕПОЧКЕ БРАСЛЕТОВ, СКОВЫВАЮЩИХ ЗАПЯСТЬЯ.
ЕМУ СТАЛО ВЕСЕЛО. НЕУЖЕЛИ ЭТИ НЕДОУМКИ ВСЕРЬЕЗ ДУМАЮТ, ЧТО СМОГУТ УДЕРЖАТЬ ЕГО ТУТ? ОН ПОВЕРНУЛ ГОЛОВУ И УВИДЕЛ ЗАТЫЛОК ВОДИТЕЛЯ.
ПАПЫ ЩЕННЫЙ ИНДЮК.
ПЕРЕПОЛНЕННЫЙ ГОРДОСТЬЮ ЗА ТО, ЧТО ДЕЛАЕТ.
СЕЙЧАС ОН ВСТАНЕТ И ВЫЙДЕТ ИЗ ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ КОЛЫМАГИ.
Холзи побледнел, и Эстридж, заметив это, тут же отреагировал.
— Эй, ты в порядке?
— Вам не удержать его… — глядя в пустоту, проговорил Холзи, пустым, вялым, как мокрая промокашка, голосом.
Эстриджа не покидало ощущение, что Холзи видит ЧТО-ТО, чего не может увидеть он, йот этого чувства собственного бессилия где-то внутри начала закипать злость.
— Слушай меня внимательно, парень.
КАРАБИН ЛЕЖИТ В ДВУХ ШАГАХ, НА КОЛЕНЯХ ОДНОГО ИЗ ПОЛИЦЕЙСКИХ.
— Странное что-то происходит между вами двоими. ВСЕГО В ДВАДЦАТИ ДЮЙМАХ ОТ ПАЛЬЦЕВ.
— Что я не знаю, но скажу тебе вот что. Что бы с ним сейчас ни случилось, решать это будешь не ты, ясно?
СЕЙЧАС ОН ВОЗЬМЕТ КАРАБИН И ВСЕ ЭТИ ЖАЛКИЕ ЛЮДИШКИ УМРУТ.
— Ты поедешь домой, договорились?
Я ДОЛЖЕН ОСТАНОВИТЬ РАЙДЕРА., И Я ОСТАНОВЛЮ ЕГО.
— Сигареты есть? — вдруг спросил Холзи.
— Конечно. — Ответил Эстридж. — В кармане.
Холзи наклонился к нему и резко выдернул из поясной кобуры Эстриджа пистолет. Эстридж еще не успел даже сообразить, что произошло, как небольшой револьвер «бульдог» уже смотрел ему в лицо. Голос Холзи решительно сказал:
— Останови машину.
— Ты ведь не выстрелишь, сынок. — Спокойно констатировал Эстридж. — Ты же не убийца.
— Останови машину. — Настойчиво повторил Холзи, и щелчок взводимого курка подтвердил его слова, сделав их гораздо весомее.
— Ну ладно. — Пожал плечами Эстридж, останавливаясь у обочины. — Что ты решил?
— Вылезай.
Эстридж открыл дверцу и ступил на утреннее шоссе.
— Убьют ведь тебя, сынок. А если не убьют, то все равно неприятностей будет по горло.
— НУ-КА, ОТКРОЮ ТЕБЯ. ДАВАЙ, ПОКАЖИ СВОЕ ГОВЕНОЕ КАРЕ…
— У МЕНЯ ФЛЕШ-РОЯЛЬ.
— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗДОРОВО.
Я ВОВРЕМЯ СБРОСИЛ.
— ЭЙ, РЕБЯТА, ДАЙТЕ ВОДЫ! — СКАЗАЛ ШОФЕР.
ОДИН ИЗ ОХРАННИКОВ ПОШАРИЛ РУКОЙ ПО ЛАВКЕ В ПОИСКАХ ФЛЯГИ.
— ПАС.
— ПОДНИМАЮ ЕЩЕ НА ДВАДЦАТЬ.
— Простите, сэр. — Холзи действительно было жаль его. — Но я ДОЛЖЕН это сделать. САМ.
— Ты не знаешь, во что ввязываешься.
— Я знаю, что я буду делать. — Сказал Холзи, перебираясь за руль. Он резко развернул «джип» и помчался по шоссе, догоняя желтый полицейский автобус с зарешеченными окнами.
Холзи выжимал из «джипа» все, на что тот был способен. Он чувствовал усиливающийся запах КОФЕ и КРОВИ и знал, что медленно, но верно настигает автобус.
— ЭЙ, БРАУН, ПОГОДИ НЕМНОГО, ПОКА МЫ КОН ДОИГРАЕМ!
— НУ-КА, ОТОРВИ СВОЮ ЗАДНИЦУ ОТ ЛАВКИ И ДАЙ МНЕ ВОДЫ.
— Л, ЧЕРТ! ВЕЧНО ТЫ НЕ ВОВРЕМЯ.
БРАУН. СЕЙЧАС, РЕБЯТА, ТОЛЬКО ДАМ ЭТОМУ ПАРНЮ ВОДЫ.
А ТО ЕГО ТЕПЛОВОЙ УДАР ХВАТИТ.
На горизонте появилась маленькая точка.
ОН ВСТАЕТ И КЛАДЕТ КАРАБИН НА ЛАВКУ. ОТЛИЧНО.
КАК ЖЕ ОНИ САМОУВЕРЕННЫ.
ЭТИ ТУПОГОЛОВЫЕ.
ГОРДО ИМЕНУЮЩИЕ СЕБЯ ЛЮДЬМИ.
ОНИ ДУМАЮТ.
ЧТО ВСЕ ДОЛЖНЫ ТРЯСТИСЬ ПЕРЕД НИМИ, ЖАЛКОЙ И НЕМОЩНОЙ КУЧЕЙ ДЕРЬМА.
ПАТРУЛЬНЫЙ.
ШИРОКО РАССТАВИВ НОГИ, СТАРАЯСЬ УДЕРЖАТЬ РАВНОВЕСИЕ, ИДЕТ В СТОРОНУ ВОДИТЕЛЯ.
ПРЕКРАСНО.
Райдер поднимает с лавки карабин и всаживает пулю в широкую качающуюся спину. Патрульного бросает на кресло водителя, фляга переворачивается, и вода льется Брауну за шиворот.
— Дьявол. — Орет он, отпихивая локтем мертвое тело.
БАНГ!
Запах стал невыносимым, и Холзи понял, что опоздал. Выстрел донесся до него отчетливо, как звук хлопушки на новогоднем карнавале. Он опоздал. Автобус приблизился настолько, что Холзи без труда мог прочитать номер на задней табличке.
Off РЕЗКО РАЗВОРАЧИВАЕТСЯ К ОСТАВШИМСЯ ОХРАННИКАМ.
ДВОЕ ВСКАКИВАЮТ.
А ОДИН ТАК И СИДИТ НЕ ДВИГАЯСЬ С ПЕРЕКОШЕННЫМ ОТ СТРАХА ЛИЦОМ.
ВЫСТРЕЛ!
И ВТОРОЙ ПАТРУЛЬНЫЙ, ОТЛЕТЕВ К ДВЕРИ, БЕСФОРМЕННОЙ КУЧЕЙ СПОЛЗАЕТ НА ГРЯЗНЫЙ ПОЛ. ТРЕТИЙ УЖЕ СДЕРНУЛ КАРАБИН И ИЗГОТОВИЛСЯ К СТРЕЛЬБЕ.
ТЫ ШУСТРЫЙ ПАРЕНЬ, НО ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН.
БАНГ!
ПАТРУЛЬНЫЙ ВЫПУСТИЛ КАРАБИН, СХВАТИВШИСЬ ЗА ЖИВОТ.
ПРИСЕЛ НА КОРТОЧКИ И ПОВАЛИЛСЯ НА БОК, ПОДТЯНУВ КОЛЕНИ К ПОДБОРОДКУ.
— ЭЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО ТАМ У НАС ПРОИСХОДИТ?!! — это Браун.
СПОКОЙНО.
ПАРЕНЬ, ДО ТЕБЯ ЕЩЕ ДОЙДЕТ ОЧЕРЕДЬ.
