– А……..
– Вам нечего сказать в свое оправдание? Ну, в таком случае… БАНГ! – Пуля ударила водителя в переносицу, отбросила на руль.
Скотт, неторопясь обошел машину, и открыл дверцу со стороны шофера.
Безжизненное тело вывалилось на дорогу. Сержант ухватился за воротник и оттащил труп к обочине… Он пристроил мертвого водителя в кювете и быстро забросал песком.
Теперь оставался пустяк. Доехать до ближайшего мотеля и принять душ. Наверняка, хозяин не откажется помочь военному, выполняющему свою миссию. Ну, а если откажется… Черт. Их так много. Они везде.
Скотт забрался в кабину 'порша', извлек пустую обойму и вставил новую. У него впереди долгий путь. Луизиана. Меро. 'Лягушатник' очень подробно описал ему свой дом. Когда-то. Это было когда-то. Тогда он, сержант Эндрю Скотт, считал Люка Девро своим другом… Тогда. ДРУГОМ. Давно… Скотт нажал на газ. 'Порш' послушно рванулся вперед, почти мгновенно набрав нужную скорость. Несколько часов разделяют их. Всего несколько ср…..х часов. Но он, сержант Эндро Скотт, доберется до 'лягушатника' и раздавит этот дьявольский вьетконговский вертеп… Меро, штат Луизиана.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Все было именно так, как вспоминал Люк. Высокие вязы, узкая подъездная дорожка, петляющая в густой траве, озеро и… Дом… Высокий, коричневый, с красной черепичной крышей. Салатовые занавески колыхал ветер, и, казалось, они приветливо машут подъезжающему 'плимуту'. Еще было рано, и свет в доме был погашен. И не было на крыльце шоколадно-золотистого ротвейлера.
Сердце Люка стучало так часто, словно хотело выскочить из груди. Он не помнил, КАК называется это состояние, но оно было очень приятным.
В какой-то момент захотелось выскочить из машины и побежать по высокой траве. Люк, не отрываясь, смотрел на приоткрытую дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется, и на крыльцо выйдет отец. Такой же улыбчивый, сильный, черноволосый, как и раньше. И мама. Красивая, молодая. Она увидит его и позовет так же, как тогда:
– Люк, милый!!! ИДИ ДОМОЙ!!!
Он увидел это так отчетливо, что даже вздрогнул. Но на крыльце никого не было.
Ронни волновалась не меньше Люка. У нее взмокли ладони, и она нервно покусывала нижнюю губу. 'Узнают ли его?.. Конечно, должны узнать… Но все-таки двадцать пять лет прошло с тех пор, как родители видели Люка последний раз. А ведь они могли переехать, продать дом, и, может быть, здесь вообще живут другие люди. Господи, какой же удар ждет парня тогда. И что они будут делать? Искать? Да, но как? За ними охотится полиция. О, боже, ну вспомнила… Очень вовремя. Ладно, посмотрим. Не надо паниковать. Пока еще ничего не случилось. Будем надеяться, что и дальше не случится плохого'.
'Плимут' медленно полз к дому, тяжело преодолевая канавы, ныряя в них и тут же снова выбираясь. Обычная заброшенная дорога. Трава счищала с выкрашенных разноцветных бортов машины серую пыль. 'Плимут' подполз к крыльцу, чихнул последний раз и умолк.
Ронни услышала: где-то в кронах вязов поет пичуга. Тишина была настолько неправдоподобно глубокой, что эти трели казались громкими, как звук прибоя в ночи.
Люк выбрался из машины и замер. Он не знал, ЧТО делать дальше, взбежать на крыльцо, крича: 'Мама, отец, я вернулся!', или стоять, пока кто-нибудь из них не выйдет сам.
И вдруг из дома донесся крик:
– Джон! Джо-он, по-моему, кто-то приехал! Посмотри! – секундой позже дверь распахнулась, и на крыльце появилась седая пожилая женщина. Она остановилась, выжидающе глядя на гостей.
– Миссис Девро? – Ронни шагнула вперед.
Но женщина не видела ее. Она смотрела на Люка. Сперва в ее глазах появилось недоумение, затем радость, смешанная с недоверием.
– Люк?..
Он сделал шаг вперед, еще один и заключил мать в объятия. В ее глазах стояли слезы. Женщина улыбалась, все еще не веря в свое счастье…
– О, боже, это невозможно… Джон! – она повернулась к двери. – Джон!
Джооон!!! Люк вернулся!!!
В доме что-то загрохотало, со звоном покатилось по полу, и в проеме возник худой высохший старик. Кожа плотно обтягивала острые скулы, глаза лихорадочно блестели. Он побледнел от волнения.
– Господи… Люк… – хрипло выдавил старик и, кинувшись к сыну, обхватил и его, и мать винными руками, прижался щекой к плечу Люка, закрыл глаза. А ветер теребил его тонкие седые волосы.
Так они и стояли. Втроем. Обнявшись. Стояли и плакали.
Сумерки едва успели тронуть небо серой краской, как непонятно откуда пришли свинцово-фиолетовые тучи, громыхнула молния, и с неба хлынули потоки воды, словно кто-то там, наверху, перевернул огромную бочку. Она хлестала сплошной холодной стеной, превращая землю в одну непроходимую грязевую трясину. А вместе с дождем обрушилась темнота.
Скотт радовался. Ему нравился ливень. Он нес прохладу, облегчение, давал силы. Сержант осторожно крался среди деревьев, внимательно наблюдая за крыльцом дома.
'Плимут' все еще стоял там, где его оставили беглецы. Белый капот был отчетливо виден за пеленой дождя. Желтый свет, падающий из окон, служил отличным маяком, и Скотт приближался к дому, направляемый им. Пистолет, зажатый в напряженной руке, чуть дрожал. Несколько раз Скотт едва не нажал на курок, когда неожиданно среди деревьев возникали зловещие силуэты людей. Он знал, что гуки следят за ним, но сейчас это не имело большого значения. Главное – уничтожить Девро. Предателя!!! Если 'лягушатник' выйдет. Скотт просто пристрелит его. Ну а если нет, тогда он заставит его выйти.
