УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СОЛДАТ
Арч СТРЭЙТОH
ВСТУПЛЕНИЕ
'Хьюи'[1] вывалился из-за ярко-зеленой кромки джунглей и пошел по широкой дуге, чуть заваливаясь на правый борт.
“ХМГ'[2], укрепленный на узкой станине, сейчас молчал, уткнувшись стволом в зеленые заросли, наблюдая единственным черным глазом за пустой деревней, раскинувшейся под плоским брюхом вертолета. Широкие лопасти месили влажный тяжелый воздух, и, казалось, они сейчас завязнут в нем, как ложка в густой сметане.
Дым костров поднимался вверх, подпирая хмурое небо грязно-серыми шаткими колоннами.
'Хьюи' описал круг и пошел на следующий заход. Пилот взглянул вниз сквозь темные стекла тонированных очков, выбирая место для посадки.
Он знал, что произошло этой ночью, но даже если бы и не знал, все равно догадался бы, глядя на суетящихся в выжженной траве фигурки 'Джи-Ай'[3], костры, несколько часов назад бывшие хижинами и растянувшиеся на обгорелой земле трупы. Кое-где еще сохранились уцелевшие хижины, но это случилось лишь благодаря проливному дождю, не стихающему в течение трех суток.
Сегодня ночью отделение А-356 5-й группы нарвалось на вьетконговскую засаду и было полностью уничтожено. Все отделение. До единого человека. Пилот поправил кобуру, передвинув ее на живот. Он служил во Вьетнаме уже три года и знал, какие сюрпризы может таить в себе спокойная – точнее, кажущаяся спокойной – зеленая стена пальмовых зарослей.
“Кью-ай-эй'[4], – мрачно подумал он. Этим парням повезло, что дождь перестал, а то валяться бы им в этой густой вонючей жиже. Хотя… Мертвым плевать.
Пилот быстро представил, что это он сам лежит в вязком коричневатом болоте. Лицо утонуло в мокрой грязи. Только щека и один глаз торчат над поверхностью. Да еще спина, затянутая в 'джангл-фетигз'[5]. Белый и сморщенный от воды, покрытый шевелящимся ковром пиявок «коп-виа»[6]. Тьфу.
Вертолет завис над сожженной деревней и быстро пошел вниз, еле заметно покачиваясь в турбулентной струе.
Когда до земли осталось два метра, из открытого проема выпрыгнул негр. На плечах у него красовались погоны армейского капитана, а на голове, лихо заломленный к левому уху, сидел зеленый берет. Над левой бровью на нем голубел щит с двумя скрещенными золотистыми молниями. Капитан чуть согнулся и побежал в сторону основной группы 'Джи-Ай'. Пилот опустил 'Чоппер' на черную траву, заглушил двигатель и, выбравшись из кабины, огляделся. У самой кромки джунглей замерли несколько солдат с автоматами Ар-15 в руках. Сожженные хижины еще светились тускло-красными пятнами остывающих углей, курясь серым пахучим дымом. Время от времени резкие порывы ветра относили дым к вертолету, размазывая по земле едким ковром.
Рядом с одним из уцелевших строений расположилась команда с пулеметом М-60. Чуть дальше еще один 'Джи-Ай' с М-79 – сорокамиллиметровым гранатометом, – готовый в любую секунду накрыть узкое пространство между деревней и джунглями шквальным огнем.
Пилот снял очки и посмотрел в ту сторону, где несколько секунд назад скрылся капитан. Сломанная пальма уткнулась зеленой головой в выгоревшую землю, замерев в поклоне. Видно, рядом взорвалась мина. Вряд ли кто-то обстрелял деревню из гранатомета. Хотя могло ли быть иначе? Здесь же была настоящая бойня.
Несколько человек появились из-за пальмовых зарослей и побежали к 'хьюи', таща за углы темные прорезиненные мешки с упакованными в них телами.
Летчик достал из кармана 'Лакки Страйк', прикурил и зашагал вслед за капитаном. 'Джи-Ай' подбежали к 'Чопперу' и принялись грузить мешки в темное прохладное нутро. Он заметил это уже на ходу. 'Джампбутсы' чавкали в густеющей грязи, проваливаясь в нее едва ли не по щиколотку.
“М-да, – думал пилот, – вот так и бывает. 'Супер Джи-Ай', крутые парни, армейская элита. Бант, Банг. Лопнули, как мыльный пузырь. М-да. Дерьмовая штука – война'.
Он остановился у сломанной пальмы, возле которой лежало щуплое тело старика вьетнамца, изрешеченное пулями. Слева высилась стена какого-то дощатого строения барачного типа. Широкая просека уходила в густой бамбуково-папоротниковый лес. То тут, то там лежали мертвые тела солдат, которые еще не успели упаковать в 'прорезиненные костюмы'. В самом центре площадки, перед домом, раскинулось тело худого вьетнамца с простреленной насквозь головой. Чуть поодаль, за черным кругом костровища, замер 'Джи-Ай' с нашивками сержанта на коротком рукаве куртки. Еще дальше молодой парень, рядовой. Мертвые пальцы сжимают рукоять Ар-15. Вокруг поблескивают кругленькими желтоватыми боками стреляные гильзы. 'Судя по всему, стреляли до последнего', – решил летчик. Еще один солдат покоился в двух метрах от него. Рядом с ним как раз и копошилась похоронная команда. Военный врач, сидящий на корточках возле трупа, разглядывая что-то, приподнял голову мертвеца и повернул ее набок.
– Что за… О, господи боже… – врач подался назад, и пилот увидел, ЧТО именно напугало его.
У мертвеца не было левого уха. Вместо него зияла черная засохшая рана.
– Не хотел бы я объяснять это его родителям.
Врач покачал головой. Его товарищ, долговязый худосочный капрал, посмотрел на стоящего рядом капитана и угрюмо спросил:
– Сэр, как мы будем это записывать? Что вносить в отчет?
Негр поиграл желваками на скулах и спокойно ответил:
– Ничего. Здесь HИЧЕГО не произошло. Они пропали без вести. Все. Мы их НЕ НАШЛИ.
Он в упор посмотрел на капрала. Тот озадаченно хмыкнул.
