Носки
(Потерянный-III)
Носки лейтенант Витя не стирал никогда.
Заносив очередную пару до хруста, он брезгливо снимал их; далеко отставив руку, осторожно нюхал заметно уплотнившийся воздух; скорбно вздыхал, и быстрым движением забрасывал обнюханное зловоние под койку.
Соседи по комнате офицерского общежития безуспешно взывали к Витиной совести, поминая при этом гигиену и Витину маму.
Витя был непоколебим.
Попытки насильственной экспроприации пресекал предельно решительно, туманно намекая на запланированную в конце недели Генеральную Стирку. Но в объявленный день только разводил руками и заступал в наряд начальником караула.
Террикон под кроватью рос.
– Потерянный! – периодически развлекался Серых. – Я твою кучу на помойку вынес!
И Витя замирал с выражением непереносимой потери на лице.
Серых не выдерживал, с досадой махал рукой.
– Да на месте твоя куча! – и Витя радостно и благодарно улыбался в ответ.
Когда у Вити не случалось свежих носок, а Военторг был закрыт – террикон выгребался в проход между кроватями.
Витя брезгливо, двумя пальцами, выуживал приглянувшиеся, чудом сохранившие изначальную форму, экземпляры и с отвращением обнюхивал.
Получившая одобрение пара одевалась на Витины ноги и донашивалась до бесповоротного состояния.
В конце сентября Вите дали отпуск.
Он протер мокрой тряпкой три огромных чемодана и стал собираться.
Когда, среди прочих вещей, в каждый чемодан было уложено по три, разрешенных к провозу через границу, бутылки ликера, Серёги забеспокоились.
– А Генеральная Стирка, а носки? – спросили они.
– Потом! После отпуска! Не успеваю! – лаконично ответствовал Витя.
Серёги возмутились.
– Ты, фрукт! Собирай свою кучу, и вези её в Союз! – огласил ультиматум один из них.
– И, правда! Он отдыхать будет, а мы тут эту погань нюхай! – поддержал второй.
– Опять же перед товарищами положено проставиться! За благополучный отпуск, – продолжил Серых.
– Бабло кончилось! Потом! – хмуро ответил Витя.
– Ах ты ж, хорёк! – с досадой заметил Серых.
– Конкретный хорь! – заметил второй Серёга и вышел из комнаты.
Через пару минут он вернулся озабоченный и взмыленный.
– Потерянный, тебя комбат на инструктаж вызывает! По поводу отпуска! – с трудом переводя дыхание, выдал он.
– А форма одежды какая? – спросил одетый в спортивный костюм Витя, и отконвоировал с трудом закрытый чемодан поближе к выходу.
– Какая может быть форма одежды, когда вызывает комбат? – мрачно заметил Серых, – Военная, в сапогах и в сбруе…
– Доложить, зачем прибыл, не забудь! Так, мол, и так, представляюсь по случаю убытия в очередной отпуск, – отдышавшись, добавил второй Серёга.
Витя, чертыхаясь, принялся переодеваться. Через пару минут, застегивая на ходу портупею, он пулей вылетел из общежития.
– В самом деле, вызывает? – лениво поинтересовался Серых.
– Нужен он комбату… – отозвался второй. – Пусть прогуляется! Опять же комбат во вверенном гарнизоне готов каждый столб проинструктировать… Оформит в лучшем виде!
– А мы тем временем… – продолжил Серых.
– Отправим носочки Витиной маме! – весело закончил второй Серёга.
Они дружно вскочили и принялись расстегивать стоявшие у двери чемоданы.
Носочный террикон из-под Витиной кровати выгребли с помощью швабры. В чемоданы он явно не помещался.
Решение нашел менее скованный условностями Серых.
– Кто сказал, что Витя не поставил товарищам, уезжая в отпуск? – лукаво заметил он, изымая ликеры.
– Таможня добро не даёт! – поддержал товарища второй Серёга и вынул бутылки из второго чемодана.
Вскоре освободившееся пространство во всех трех чемоданах было туго набито Витиными носками.
– Легковато получается, – подёргав с трудом закрывшийся чемодан за ручку заметил Серых.
– Сейчас! – второй Серёга выскочил за дверь и вскоре вернулся со стопкой кирпичей.
– Старый зампотыл собирался ремонт делать, да на махинациях влетел на досрочную замену в Союз. А кирпичи остались… Негоже им без дела пропадать!
– И то верно, – поддержал идею Серых и принялся укутывать первый кирпич Витиными носками.
Чемоданы закрылись с трудом. Лейтенанты с размаху садились на их крышки и синхронно щёлкали замками.
Изъятые бутылки спрятали под Витину кровать.
Когда Витя вернулся и стал из-за спинки кровати доставать гладильную доску, то ногой задел за что-то твёрдое. Твёрдое стеклянно звякнуло и выкатилось из-под кровати.
– Что это? – спросил он.
– Сюрприз! – ответили Сереги.
– Давно бы так! – одобрил Витя. – А то выставляйся, выставляйся! Вы радоваться должны, раз я уезжаю… А у кого радость, тот и выпивку ставит! Я правильно рассуждаю?
– Правильно, Витя, правильно! Ты даже не подозреваешь, как ты прав! Давай, разливай!
– А чё только одну купили? – спросил разомлевший Витя час спустя.
– Сюрприз номер два! – голосом циркового конферансье объявил Серых и вытащил из-под Витиной койки вторую бутылку.
– Сюрприз номер шесть! – кричал Витя в три часа ночи, нашаривая под кроватью очередную бутылку.
– Ты это… Того… – дружно отказались Серёги. – Мы – пас! Это ты в отпуске, а нам уже через четыре часа на службу…
– А сюрпризы что, все кончились? – спросил следующим вечером проспавшийся за день Витя.
– Хватай чемоданы, чудо! Автобус до Келети отходит через полчаса, – ответствовали ему Серёги
