кажется, все тихо.
– Во как серьезно.
– А ты думал! Ладно, пойдем к столу. Все расскажу, но сначала – за встречу.
– Правильно, я как раз там кое-что привез.
– Ого! Ты и риталусов прихватил. Вот это правильно, – одобрил Сандерс.
Водка также вызвала у него одобрение, хотя Полубой и знал, что Дик предпочитает виски или коньяк. Полубой свернул пробку, чокнулись хрустальными фужерами, глядя в глаза, выпили. Сандерс наколол на вилку маринованных мидий, передал Касьяну, сам бросил в рот маслину.
– Ох, хорошо. Давно нормально выпить хотел, да не с кем было. Ну-ка, помоги.
Вдвоем они сняли вертел, переложили поросенка на блюдо. Не удержавшись, Сандерс отломил полупрозрачное ухо, захрустел, Полубою досталось второе. Без ушей у поросенка был обиженный вид.
Больше Сандерс не позволил гостю прилагать хоть какие-то усилия – сам разделал поросенка, выложил на тарелки, подал молодой жареный картофель. Налили по второй и приступили к еде.
Полубой с удовольствием отметил, что Сандерс в приличной форме – хороший цвет лица говорил о том, что Дик не распустился, отойдя от дел. Фигура была стройная, ни грамма лишнего веса, движения точные и уверенные. Обгладывая хрящики, Касьян как бы ненароком осмотрел комнату. Нет, Дик не бедствовал, выйдя на пенсию. Да и глаза у него были не как у отставника – Полубою приходилось видеть этот недоуменный взгляд человека, который привык быть нужным, востребованным и внезапно оказался в стороне от событий. Так что Сандерс, похоже, как и он сам, в отставке только формально. Значит, еще повоюем. Жалко, не все...
Уже перед отлетом, прощаясь с Бергером, Полубой попросил того выяснить, как дела у Небогатова.
Бергер пожал плечами:
– Чего выяснять-то, и так все известно.
– А чего ж молчал? – рассердился Касьян.
– Обрадовать тебя нечем было, вот и молчал. – Бергер вздохнул. – Хандрит Кирюха. Тяжко ему, молодому, в сущности, офицеру, выходить в отставку по здоровью. Он же у нас всегда был очень амбициозным. А теперь... – Бергер вздохнул, – ты ведь знаешь, ему прилично досталось. Если бы не твой лейтенант, Кирилл ни за что не ушел бы с «Дерзкого».
– Может, ему при штабе флота дело нашлось бы? – неуверенно предположил Полубой.
– Ты представляешь Кирилла при штабе? Я – нет. Есть у меня некоторые соображения, но вот захочет ли он, при своей щепетильности, заняться тем, что мы хотим ему предложить... Ладно, пусть у тебя сейчас голова об этом не болит – Кирюху я не брошу. Ты думай о том, что тебе предстоит. Надежен ли Сандерс, сможете ли вы, практически вдвоем, почти без прикрытия, сработать как надо?..
Полубой отложил обглоданную кость и взглянул на Ричарда. Да, теперь Касьян был уверен, что тот не подведет, а его отставка – не более чем тактический ход. Он бросил в рот кусок ароматного, хорошо прожаренного мяса и задумался.
– Прикидываешь, о чем можно говорить со старым приятелем, а о чем – нельзя? – спросил Сандерс.
Касьян насупился. Вот ведь незадача... ну что за игры? Одно дело делаем, а все равно друг от друга таимся, будто тати. С другой стороны – такова жизнь. Тем более что союз этот пока (даст бог, пока) всего лишь временный. Так что государственные тайны никто пока не отменил.
– Дик, ты знаешь, я не шпион. Я – диверсант и поэтому не буду состязаться с тобой в риторике. Если что-то мне говорить не разрешили, я промолчу, а ты, уж будь любезен, не пытайся вызвать меня на откровенность.
– Ладно, договорились. Не больно-то мне и нужны ваши имперские секреты.
– Даже о новых орудиях? Ну, на которых два месяца назад погорел ваш «крот» в штабе Третьего флота? – невинно спросил Полубой.
– Так это ж совсем другое дело! – воскликнул, воодушевляясь, Сандерс. – Хочешь много денег, баб и водки – рассказывай!
Риталусы приподняли головы, удивляясь внезапному громогласному смеху, прозвучавшему в унисон: Полубой грохотал, всплескивая руками и утирая слезы, Сандерс рассыпал ехидный смех, мотая головой и тыча пальцем в сторону приятеля.
Отсмеявшись, он предложил Касьяну добавки, но тот отказался.
– Тогда к делу.
Сандерс принес объемистый кофейник, бутылку коньяка, и они уселись перед камином, вытянув ноги к огню.
– Кто начнет? – спросил Сандерс, закуривая толстую сигару.
– Ты. Как я понимаю, ты оказался не у дел раньше меня, вот и расскажи, каким образом тебя «ушли» из разведки.
– Ну что ж, справедливо, – задумчиво сказал Сандерс. – Значит, так, это дело получило у наших щелкоперов название «Секта». Дело сразу попахивало весьма тухло, а когда я узнал, кто будет моим напарником, так впору было сразу писать рапорт об отставке. Теперь-то я понимаю, что шеф готовил человека, на которого сможет положиться, когда я уйду, но тогда я его возненавидел. И ее тоже... а кстати, она должна была тебя встретить в космопорту.
– Мисс Абигайль Клейн? Она и встретила. Симпатичная девочка. И очень уважительная такая...
Сандерс тихонько хмыкнул.
– А еще она сказала, – Полубой отхлебнул кофе, выдерживая паузу, – что ты меня цитируешь и вообще, – Касьян пошевелил пальцами, – относишься ко мне с великим пиететом.
Сандерс расхохотался:
– А поклоны перед твоим портретом не бью?
– Да кто тебя знает, – невозмутимо отозвался Касьян, с нарочитым подозрением приглядываясь к углам Сандерсова жилища.
На этот раз заржали оба.
– Ну раз так, – отсмеявшись, вскинул рюмку Сандерс, – за тебя! А если честно, то – да! Ты один из немногих людей, про которого я могу сказать, что «он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вправил мне мозги».
Полубой, слегка смутившийся от подобного заявления, протянул свою.
– Да ладно, чего там... – пробормотал он. Опрокинули рюмки, и пару минут в комнате был слышен только хруст поросячьих косточек на крепких зубах. А затем Сандерс вытер руки салфеткой и откинулся на спинку.
– Ну, слушай дальше. Еще в первой трети разработки операции я почуял что-то знакомое. Помнишь, как нас на Хлайбе ошеломил тот фиолетовый засранец? Вот и здесь было похоже, что кто-то исподволь начинает зомбировать людей. В конце концов наверху пирамиды нарисовался некто Майкл Макнамара...
– Ага... этот господин и нам знаком, – отметил Полубой, вспомнив о том, что ему рассказывал Леонидов, – только мне кажется, что наверху не он.
– Да, скорее всего, не он. А вы молодцы – сразу ухватили суть. После сопоставим выводы. В общем, задание оказалось не из легких, и прежде всего из-за напарницы...
Сандерс негромко рассказывал о деле «Секты», задумчиво глядя в огонь, будто заново переживал те события. Несколько раз он поморщился, и Полубой заметил, что Дик о чем-то умолчал, но не придал этому значения. Сандерс был профессионал и если не сказал о чем-то, значит, это не имело непосредственного отношения к делу. Либо тоже не мог говорить... Пока же Касьян, видя, что приятель увлекся воспоминаниями, взял на себя обязанности виночерпия.
– Выводы я изложил письменно, но только те, которые от меня хотели услышать шишки из сената. То есть: на что и как потрачены деньги налогоплательщиков. Получилось, что детишек высокопоставленных членов общества я не спас, а даже наоборот – взорвал к чертовой матери на этом гнусном астероиде в вонючей пещере, где они жрали друг друга. Козла отпущения даже искать не надо было: он, Ричард Сандерс, провалил все дело. Вот так, мой дорогой.
– Да-а... круто у вас.
– Ну, у вас тоже виноватых не долго ищут. Ты что, сам в отставку попросился? Я ведь знаю о кампании
