за ними, в туманной дымке, горели заснеженные пики далеких вершин Родниковых гор.
Полчаса, минут сорок светлого времени еще было, и Бергер скинул рюкзак, изрядно натерший плечи, проверил лучевик и двинулся в направлении скал, зорко глядя по сторонам. Кондрат предупредил его насчет того, что дикуши могут напасть и без предупреждения, однако Бергер надеялся увидеть их первым. Когда до скал осталось около пятидесяти метров, он остановился, решив, что достаточно сегодня испытывать судьбу. Набрав в легкие побольше воздуха, он закричал:
– Касья-ан!
Крик ударился в скалы, раздробился и вернулся многократным эхо.
Бергер постоял, прислушиваясь, потом крикнул еще раз. Нет, судя по всему, придется искать Полубоя завтра утром. Он повернулся, собираясь уходить, и замер – позади, отрезая возможность отступления, сидели два риталуса. Они были похожи, как размноженная картинка: чешуйчатые бока, острые уши, черные бусины глаз. Сидя друг от друга метрах в десяти, они тем не менее синхронно покачивали головами справа налево, как змея, завороженная флейтой факира.
– Привет, – сказал Бергер, сглатывая слюну, – давненько не виделись. Давайте сделаем так: я медленно ухожу, а вы делаете вид, что меня не видите. Идет? – Он сделал осторожный шаг вперед, и в ту же секунду риталусы переместились ближе друг к другу и припали к земле. – Все. – Бергер поднял руки, ладонями вперед. – Все, я стою и молчу.
Минут пять он стоял, боясь даже кашлянуть, затем осторожно присел, положил лучевик на землю – все равно не спасет, достал папиросы и закурил. Минут через десять станет темнеть, а зверьки уходить явно не собирались. Мысль о том, что ему придется провести ночь наедине с этими тварями, вызвала у Бергера легкий озноб. Стал донимать холод. Отсюда он видел рюкзак, там была фляга, которую положил Кондрат. Бергер представил, как обжигающая жидкость льется по пищеводу, в желудке вспыхивает мягкий огонь и все тело наполняется блаженной истомой.
– Чтоб вас черти взяли, – сказал он как можно дружелюбней в сторону риталусов, уже едва видимых в сумерках, – и Касьяна тоже. Турист хренов. В горы ему захотелось прогуляться.
Бергер достал пачку «Пластуновских». Папироса была последняя. Он злобно посмотрел в сторону своих сторожей, закурил и экономными затяжками стал всасывать горьковатый дымок. Ночь без еды – ладно, но без курева... Этого он Полубою не простит!
– Эй, – послышался внезапно где-то позади знакомый баритон, – а кого это принесло?
– Меня это принесло, – повернув голову, сказал Бергер в темноту, – осторожно, здесь две эти твари сидят. Меня сторожат.
– Костя! Елки зеленые! Ты как сюда попал? Да вставай, не тронут. Это мои ребятки.
Бергер кряхтя поднялся – ноги затекли, от холода его уже била дрожь.
– Твои, чужие... Я откуда знаю? Я-то их видел – раз-два и обчелся. Да и они же все на одно... на одну морду. У-у, животные!
– Это как сказать. – Полубой был уже рядом, развернул Бергера к себе лицом и по-медвежьи облапил. – Здорово, шпион.
– Здорово, пенсионер. Ты где притаился? Я тебя тут уже час ищу. Крикнул пару раз – никого.
– Не слышал я – далеко, вернее, глубоко был. Пойдем, я там, в скалах, палатку поставил.
Бергер забрал рюкзак. Риталусы исчезли, впрочем, если они и были рядом, в неверном свете звезд их было не разглядеть. А ни одна из лун еще не взошла.
Полубой уверенно шел впереди, иногда оглядываясь на Бергера и довольно улыбаясь. Миновав узкий проход в скалах, который Бергер один ни за что не нашел бы, они вышли к ровной площадке под козырьком скалы. Палаткой то, что здесь стояло, назвать было трудно – навес на четырех жердях, вбитых в почву возле едва теплившегося кострища.
– Располагайся, – предложил Полубой, принимаясь ломать ветки с сухого дерева, лежавшего рядом, – сейчас костерчик соорудим. Правда, пожрать особо нечего. Меня мои зверушки кормят – вон, возле палатки последняя добыча.
Бергер из любопытства взглянул. На земле валялась разорванная пополам змея, длиной около полутора метров и толщиной в руку.
– Ты что, змей жрешь?
– А чего? – недоуменно спросил Полубой. – Нормальное мясо, на курицу похоже. Сейчас попробуешь – за уши не оттащишь.
– Нет уж, благодарю, – Бергер развязал рюкзак и принялся выгружать продукты.
Полубой восхитился:
– Да, так жить можно.
– А прятаться от людей не надо, – назидательно сказал Бергер, – обиженного из себя строить не надо. А то – ишь ты! Пропадите вы все пропадом! Так?
– Нет, – хмыкнул Полубой, – не так... – И продолжая ухмыляться, заговорщицки подмигнул: – Я тебе завтра такое покажу – ахнешь! И чтобы всем там сказал: Касьян Полубой с ума на Хлайбе и Афродите не сходил и готов предъявить доказательства.
– Касьян, я тебе и так верил... постой, какие доказательства?
– Завтра увидишь, – Полубой навалил кучу сухих ветвей, раздул головешку. Огонь весело заскакал по сухому дереву. – Ну, давай, корми.
Бергер выложил на фольгу жареное мясо, огурцы, помидоры, краюху хлеба, домашний сыр. Полубой оглядел это великолепие и причмокнул.
– Знаешь, чего не хватает?
– Знаю, – Бергер достал литровую флягу и водрузил в центр импровизированного стола, – Кондрат прислал...
Полубой выпил из помятой железной кружки, Бергер – из походного раскладного стаканчика. Минут десять они переговаривались знаками – просили передать соль или предлагали друг другу налить по второй, а потом и по третьей. Наконец Полубой крякнул, удовлетворенно вздохнул и повесил над костром чайник.
– Ну, спасибо, друг. Уважил. Сейчас чайку еще хлебнем, и по койкам. А пока давай, колись, зачем пожаловал?
– А что, я не могу просто так к другу в гости заехать?
– Костя, кому ты собрался парить мозги, как говорили твои любимые уркаганы в двадцатом веке? Что бы ты, да просто так, да в горы пешком?
– Ладно, в цвет попал, фраер, – принял тон Бергер, – стрелку я тебе с корешем забил. Порожняк гонять не будем, а перетереть много чего надо. Решили мы с его барином замутить на пару...
– Это ты со мной сейчас разговариваешь? – невинно спросил Полубой.
– А-а, баклан! Чего веточки гнешь, коли по фене не ботаешь? – хохотнул Бергер. – В общем, если ты отдохнул, то у меня есть к тебе предложение.
– У тебя или у твоего ведомства?
– У ведомства, и я надеюсь, что ты от него не откажешься.
– Опять кого-нибудь ловить или кончать... да что я вам, киллер, что ли?
– Как получится. Ты что, не понимаешь, что я к тебе не от частной лавочки пришел? – рассердился Бергер. – Или на пенсии понравилось?
– Ладно, давай свое предложение, – буркнул Полубой.
Выслушав скупой рассказ Бергера, Полубой молча снял с ветки закипевший чайник, насыпал в кружки заварку, налил кипятка. Из темноты возникли риталусы, легли головой к костру, посверкивая глазами. Бергер покосился на них, отхлебнул чаю, сплюнул попавшие в рот чаинки и снова повернулся к Касьяну:
– В общем так, Касьян. В этот раз работать будешь с напарником. Думаю, вы поладите, тем более что опыт совместной работы у вас уже есть.
Полубой почесал затылок:
– У меня опыт работы с половиной личного состава морского спецназа, Костя. Кончай темнить и говори дело. Кто мой напарник?
Бергер хитро прищурился и выдал торжественным голосом, каким обычно на официальных дворцовых
