императором пообщаться, так, глядишь, и сделал бы что-нибудь такое, во что я поверил бы. А так... – он махнул рукой, – да еще, чтобы придать достоверности, а вернее, чтобы твоему хозяину потрафить да все еще более обострить, второго секретаря посольства похитил... ну грубо, грубо... – Данченко вздохнул. – Одного я не понимаю, Вадим Сергеевич, чем тебя купить-то смогли?
– Эх, Василий Тарасович, Василий Тарасович, – Стрепетов окинул Данченко жалостливым взглядом, – ты действительно ничего не понимаешь. Я ведь отнюдь не враг ни тебе, ни народу, ни государю. И все, что я делаю, как раз на пользу всем должно было пойти. Вернее, нет, – он тряхнул головой, – не совсем так. Скорее на то, чтобы весь вероятный вред от нашего скудоумия и незнания минимизировать. Но иначе нельзя, нельзя... да ты и сам поймешь, – внезапно вскинулся он и вскочил на ноги, – идем-ка!
– Куда? – набычился Данченко.
– Недалеко, – растянул губы в улыбке Стрепетов.
– Тебе бы не петушиться, а сдаться подобру-поздорову, Вадим Сергеевич, – сокрушенно вздохнул Данченко. Но Стрепетов его не слышал.
– Михаил! – коротко приказал он. И офицер, вбежавший с докладом, извлек из кобуры лучевик и шагнул к генерал-лейтенанту...
Они вышли из кабинета и прошли через приемную к лифтовому холлу. Подойдя к крайней шахте, Стрепетов вызвал лифт и повернулся к Данченко:
– Понимаешь, Василий Тарасович, ты думаешь как все: человек – царь природы, ибо создан по образу и подобию божескому. А на самом-то деле нет. Есть и кто повыше, кто помудрее и самим Творцом поставлены над всеми властвовать. И противиться им – сущее безумие...
В этот момент подошел лифт, и Данченко грубо втолкнули в кабину. Он было дернулся, но молчаливый охранник тут же упер ему в лоб ствол лучевика. А Стрепетов между тем продолжал:
– Лишь тот, кто примет их волю и власть над собой, кто отдаст им всю свою...
А в голове у Данченко внезапно всплыло: «... под воздействием неизвестного фактора мировоззрение и приоритеты человека меняются кардинально...» А ведь этот «фактор», судя по всему, здесь! И они ведут его к нему. Значит, что же, он тоже совсем скоро запоет так, как Стрепетов, предаст все, чему служили десятки поколений его предков, чему служил он сам? И ведь это совсем близко, близко... Ребята из лейб-гвардейской бригады морской пехоты могут и не успеть. Вернее, они ТОЧНО не успеют. Ибо штурм не начнется, пока существует шанс вытащить его из лап Стрепетова. А к тому моменту, как они решатся, он уже сам превратиться вот в такую, вещающую с горящими глазами подобную муть, говорящую куклу. И станет союзником или даже послушной марионеткой в руках неведомого врага, как Стрепетов или вот этот самый Михаил... Ну уж нет!
Данченко гневно взглянул на Стрепетова и, вскинув руки, сильнее упер себе в лоб ствол лучевика и надавил на чужой палец, лежащий на спусковом крючке!..
– Прошли минус третий этаж – чисто!
– Осторожнее там, – отозвался Леонидов, – напоминаю – всех обездвиживать уколом. Всех, даже тех, кто вроде как стопроцентно ни при чем.
– Понятно, – отозвался командир «Бешеных медведей».
– И поаккуратней, – вновь напомнил Леонидов, – постарайтесь никого не грохнуть. Даже тех, кто оказывает сопротивление. Все ведь наши, мать их...
– Сделаем, – вновь отозвался коммуникатор и тут же взорвался криками, грохотом выстрелов и рикошета. Леонидов дернулся, но промолчал. Люди в деле – чего отвлекать? Закончат – сами доложат.
– Здесь «Медведи»! – раздалось из коммуникатора минуту спустя.
– На связи.
– Четверо. Забаррикадировались в лифтовом холле. У меня двоих зацепило. Отправляю наверх с телами.
– Трупы?
– Нет, все «успокоенные». Хотя не совсем и целые. Они ж без защиты... если бы не бросались как бешеные, то мы бы их упаковали поаккуратнее. Полковник Стрепетов не обнаружен.
Леонидов повернулся к группке «Бешеных медведей», стоявшей в десятке шагов от него, и поднял два пальца. Тут же двое отделились от группы и, включая на ходу гарнитуру и выходя в сеть операции, побежали ко входу в здание. «Бешеные медведи» работали по этажам строго определенными группами по двенадцать человек. А поскольку все этажи, кроме подземных, были уже зачищены, а их обитатели, получив укол, увезены в «накопитель» (им всем предстояла тотальная проверка на мнемополиграфе), то группы, зачищавшие верхние этажи, теперь находились в резерве.
– С этажами – дробь, – спустя десять минут доложил командир «Медведей», – но вот лифтовая шахта ведет куда-то ниже.
– Пока на месте, – приказал Леонидов и повернулся к Лиховцеву:
– Григорий Данилович, не припомнишь, куда здесь идет лифтовая шахта глубокого залегания?
У ведомства Лиховцева имелись подробные планы всех государственных и специальных зданий и сооружений империи.
– Ну как же, – усмехнулся он, – в страшные подвалы контрразведки. А если серьезно, то у них там внизу специальный модуль на случай орбитальной бомбардировки. Два этажа.
– Так, командир, – двойку вниз, на разведку, на стропах. Лифты включать не будем. Только пусть будут постоянно на связи.
– Понятно...
– Да нет, постоянно – это значит ПОСТОЯННО. Пусть хоть стихи читают, хоть просто языком молотят, но чтоб ни на секунду не умолкали, понял?
– Понял.
– Разведи их по частоте, чтоб друг друга не забивали.
Спустя десять минут коммуникатор ожил.
– Господин генерал, тут это...
– Что?
– Найдено тело генерал-лейтенанта Данченко. В лифтовой кабине. Убит выстрелом в голову.
Леонидов скрипнул зубами. Эх, Василий...
– Поднять сможете?
– Да.
– Под... – Но тут в коммуникаторе возник какой-то шум, крики и чей-то рев: «Господин!!» Леонидов выкрикнул:
– Командир?!
– Одну минуту, господин генерал, тут это.... помехи снизу. Сейчас все нормально. Поднимаем тело.
– Нет! Заблокировать дверь. Никого не выпускать!
Командир «Бешеных медведей», похоже, опешил:
– Но... там мои люди.
– Уже не твои, командир, – зло бросил Леонидов и повернулся к Лиховцеву: – Готовь взрывников, Григорий Данилович, – после чего вновь вызвал командира «Медведей». – Дверь заблокирована?
Тот мгновение помедлил, а затем нехотя отозвался:
– Готовим к блокировке. Двойка с телом прошла треть шахты.
Леонидов скрипнул зубами. Ну конечно – спецназ своих не бросает...
– Так, командир, после операции, если, несмотря на весь свой идиотизм, останешь жив, – пятнадцать суток губы, понял?
– Так точно!
– А теперь слушай сюда. «Глаз» (миниатюрный разведбот) – в шахту. Осмотреть своих со всех сторон. Их должно быть только двое и тело. И никого, слышишь, даже тени рядом. Если вдруг обнаружится тень, я приказываю тебе ИМЕНЕМ ИМПЕРАТОРА забросать поднимающуюся группу вакуумными гранатами и немедленно заблокировать шахту. Потому что если эта тень поднимется до твоего уровня, я взорву это гребаное здание вместе с тобой и всеми, слышишь, ВСЕМИ твоими людьми. Понятно?
– Так точно.
– И последнее. Я тебе уже сказал, что это уже не твои люди. Поэтому сразу по появлении, не слушая и
