способны на это, но именно они и есть настоящие властелины человечества) получается уже то, что нужно. Причем многие из «согласившихся», узрев сумму, могут прийти в ужас. Начать лепетать, что он-де не хотел. Что его не совсем так поняли. Но – уже поздно. Ибо сумма с каждым днем растет...
Майкл криво усмехнулся. Что ж, ситуация приближалась к своему логическому завершению. Все как он и хотел. Осталось только чуть-чуть подтолкнуть ситуацию с другой стороны. А такая возможность у него, слава Учителю и его соратникам, имелась...
Он вернулся к столу и, нажав клавишу коммуникатора, вызвал секретаря:
– Соедините меня с сектором «С».
Спустя пару мгновений из динамика послышался голос дежурного оператора:
– Слушаю, сэр.
– Подготовьте мне закрытый канал с адресом 112.43.225.674.99...
– Да, сэр, немедленно...
Ну что ж, вот и последний штрих. Пожалуй, он переборщил с этими двумя днями. Они с Шееком вполне могут вылететь и завтра вечером...
Когда Сандерс опомнился, он обнаружил себя на руках (вернее в руках) Полубоя.
– Касьян, – хрипло прошептал он.
– Я понимаю, Дик, – тихо ответил Полубой.
– Касьян, ты не понимаешь... эта сука... он... – Ричард задохнулся, а потом не выдержал и грязно выругался. Сначала на испанском, а потом и на русском. Все в рубке молча смотрели на него.
– Я должен лететь на Нью-Вашингтон! Я должен достать его...
– Дик, остынь, – Касьян чуть сжал свои ручищи.
– Касьян, я ДОЛЖЕН!
– Дик, остынь, – эхом отозвалась с экрана Абигайль.
– Ну как вы не понимаете?.. – начал Сандерс.
– Это ты не понимаешь! – рявкнул вдруг Полубой. – Ты что, забыл, куда мы направляемся? Забыл, кто всему первопричина? И кстати, вполне может оказаться, что твой Макнамара тоже там. Ты что, не помнишь, что перед самым отлетом сработала и твоя вторая закладка! Ты же сам считал, что это сигнал вызова на контакт! И где ему тогда быть, как не там, дурень ты этакий?
Эта речь произвела на Сандерса впечатление холодного душа.
– А ведь ты прав, Касьян, – с тихой яростью произнес он, – ты чертовски прав.
– Ага, – кивнул Полубой, – только вот с таким настроением я тебя туда не пущу. И не надейся. Это только в дешевых боевиках ненависть сил добавляет и к победе ведет. А в настоящей схватке – скорее, к могиле. Так что давай – приходи в себя и марш в тренажерный зал. А то так и останешься на борту, понятно?
Когда Полубой увел Сандерса из рубки, Небогатов повернулся к Абигайль:
– Мисс Клейн, мы очень благодарны вам за информацию, но как там вообще-то дела?
Абигайль изложила. Коротко, ясно, ничего не приукрашивая и не стесняясь в формулировках. Небогатов помрачнел.
– Да уж... никогда бы не подумал, что такое возможно. А как вы считаете, какова вероятность того, что в ближайшее время последует акция именно против Нового Города?
Абигайль задумалась.
– Ну... я думаю, она не слишком велика. Сейчас силы сосредоточиваются для игры с гораздо более серьезным противником...
И хотя она не назвала этого противника, все понимающе переглянулись. И также помрачнели.
– Сэр, – начала между тем Абигайль, – я думаю, что на самом деле все в конечном итоге зависит от вас. Если вы сумеете нейтрализовать Макнамару и его хозяев, то все еще можно исправить. Мистер Вилкинсон уже давно предвидел опасность для нашей демократии, да и для человечества в целом, исходящую от Макнамары. Именно поэтому он предпринял некие шаги, направленные на его нейтрализацию. Причем, как я понимаю, сегодня опасность Макнамары стала очевидна многим. Но довольно многие его боятся. Он... слишком силен. Но если вам удастся его нейтрализовать... – Абигайль покачала головой. Все понимающе переглянулись, и их лица посветлели. Ну конечно... На «мертвого льва» потом с большим удовольствием спишут не только то, в чем он действительно был виноват, но и изрядную часть своих собственных ошибок и просчетов. Как и всегда.
– А что касается антирусской истерии, – продолжила между тем Абигайль, – то когда исчезнут источники ее подпитки, причем не столько финансовой, сколько информационной и, скажем так, силовой, то ее будет достаточно просто нейтрализовать. То есть какой-то период охлаждения неизбежен. Если людям очень громко и изо дня в день говорить одно и то же, то, даже если потом выяснится, что это ложь, какой-то осадок все равно останется. Уж так устроен «простой человек». Всегда считает – пусть ложь, но дыма без огня не бывает. Хотя химики уже давно доказали обратное. – Она сдержанно усмехнулась и закончила: – Но затем все наладится. Я уверена.
– Хорошо, мисс Клейн, – кивнул Небогатов, а затем, повернувшись, приказал: – Я прошу всех на некоторое время покинуть ходовую рубку.
Зазнобин и дежурная смена непонимающе уставились на командующего эскадрой. Тот пояснил:
– Всех, всех... контроль за пространством пусть возьмет на себя «Садко». А мне вызовите Полубоя, – и пояснил, – нам с господином Полубоем необходимо сообщить мисс Клейн кое-какую конфиденциальную информацию. Поэтому прошу простить...
Когда в рубке из всех находившихся в ней десятью минутами ранее осталось только двое, Небогатов повернулся к экрану и начал:
– Как я понимаю, мисс Клейн, сейчас вам появляться на Нью-Вашингтоне – чистое самоубийство. Но мы готовы немного компенсировать вам такую ограниченность возможностей тем, что свяжем вас с людьми на Новом Петербурге, с которыми имел контакт мистер Вилкинсон.
Абигайль благодарно кивнула:
– Спасибо, я так и поняла. И, честно говоря, сама собиралась просить вас об этом. Я думаю, что стоит немного подготовиться к тому моменту, когда Майкл Макнамара уже не будет загрязнять наш горизонт.
– Вот и отлично, – кивнул, усмехнувшись, Полубой, – тогда... вашего контактера зовут Константин Бергер, запоминайте адрес коннекта...
Когда мисс Клейн исчезла с экрана, Небогатов еще некоторое время сидел, задумчиво глядя на потухший экран. Так что Полубой даже шутливо пихнул его кулаком в плечо.
– Ты чего это, Кирюха, никак влюбился? Смотри, вот я Верочке нажалуюсь...
– Дурак ты, Касьян, – хмыкнул Небогатов, расцветая прежней, еще курсантской улыбкой, которую Касьян не видел на его губах уже черт знает сколько времени. – Я, знаешь, о чем подумал?
– Ну?
– Похоже, я знаю, кто займет место Вилкинсона в Бюро, когда у них там все наладится...
В принципе, когда раздался этот звонок от Леонидова, Бергер был к нему давно готов. Он выполнял роль подсадной утки уже несколько недель, и до сих пор не было предпринято ни единой попытки установить с ним какие-то контакты. Вернее нет, попытки были. Скажем, пришло приглашение от Стивы Писенюка, плейбойствующего отпрыска семейства Писенюков, с предложением «организовать» его присутствие на некой «элитной вечеринке». В пространном приглашении мягко намекалось, что Стива понимает, как тяжко молодому, полному сил и симпатичному мужчине сидеть взаперти из-за хотения каких- то старых пердунов. И клятвенно заверялось, что господин Бергер будет доставлен на вечеринку со всеми возможными предосторожностями, в закрытой машине и т. п. Приглашение Константина изрядно позабавило. Все эти изложенные и планируемые к осуществлению предосторожности, по большому счету, могли бы обмануть разве что престарелого родителя, да и то не всякого. Да и сам Стива был личностью в определенных кругах известной. Папаша у него был суров и о способности сынка за год спустить все немалое семейное состояние осведомлен в полной мере. Поэтому Стива испытывал постоянную стесненность в средствах, для сокращения которой он изобрел, как ему казалось, совершенно беспроигрышный выход. А именно – подвизался в мелких информаторах у резидента Лиги. Причем тот расплачивался с ним не рублями, а легкими наркотиками, каковые Стива довольно выгодно сплавлял в рамках своей тусовки. Это только добавляло ему очков в глазах таких же бестолочей, каковым был и он сам.
