В двух кабинах никого не было. Асур открыл дверцу грузового отсека и, так как там было темно, крикнул:
— Браун!
В ответ раздался стон. Что-то зашевелилось в углу. Это был связанный Браун. Его рот был заткнут тряпкой. Асур вытащил ее.
— Где инженер и Анна? — с тревогой спросил скрипач. — Ради бога, предупредите их. Эти подлецы хотят их отравить!
Асур похлопал его по плечу.
— Не волнуйтесь, друг. Анна здесь.
БЛАГОРОДНЫЕ МИОНЯНЕ
— Посмотри, Анна! Не кажется ли тебе, что Таомей приходит в себя? — спросил Асур.
Тело Таомея вздрогнуло. Раздался глубокий вздох. Губы мионянина зашевелились.
— Да, наконец-то, — радостно воскликнула девушка.
Она похлопала мионянина по плечу. Тот открыл глаза, посмотрел на нее вопрошающим взглядом.
— Что случилось? Почему я лежу здесь?
Таомей приподнялся и сел, протирая глаза. Увидев лежащих вокруг товарищей, он сразу же вспомнил, что случилось и с тревогой спросил:
— А где Вега и его друзья?
— Они обезврежены, — ответил Асур, протягивая ему раскрытую ладонь, на которой блестело его оружие. — Я воспользовался вот этим!
— Ты убил их! — воскликнул Таомей, взяв оружие.
— Нет. Они просто лежат без сознания.
Таомей хотел спросить еще что-то, но рядом с ним зашевелился Элий. Склонившись над ним, Таомей потер ему виски. Тот быстро пришел в себя, поднялся на ноги и с удивлением осмотрелся. Заметив Анну, он подошел к ней, взял ее за маленькую ручку и радостно воскликнул:
— Она жива!
— Да, Элий. Я только очень перепугалась!
Тут проснулись Мейзо и Леймей. Анна дружески кивнула им головой. Затем открыл глаза и Лаой, и Анна прочла в его взгляде выражение гнева — нечто необычайное для мионян. Оно вскоре исчезло, сменившись выражением глубокой грусти и горькой обиды. Он печально покачал своей большой головой, сказал что-то товарищам, и они принялись разговаривать. Анна подошла к отцу. Он продолжал лежать без чувств. Она опустилась возле него на пол, ожидая, что он вот-вот откроет глаза, но тщетно. Лицо инженера было по-прежнему бледным как у мертвеца.
— Почему отец не просыпается? — встревоженным голосом спросила она.
Асур успокоил девушку. Организм инженера слабее, чем у мионян, поэтому действие газа продолжается дольше. Асур хотел было сказать девушке еще что-то, как вдруг Таомей неожиданно воскликнул:
— А этот? — В руке мионянина блеснуло грозное оружие.
— Стойте! — крикнул Асур и схватил Таомея за руку. — Он честный парень, он с нами.
Асур коротко поведал Таомею о поступке Брауна. Мионяне слушали его молча. Тут они заметили, что звездолет движется.
— Мы летим? — с удивлением спросил Таомей.
— Да, — ответил Асур. — У меня не было другого выхода. Когда они грозились убить меня, я обещал им открыть люк, но обманул. Столько веков я не обманывал, а они заставили меня поступить подобно им самим — солгать! Я вошел вместе с ними в командную рубку и включил автомат. «Вестник» полетел. Потом я уже применил оружие.
— Куда мы летим?
— К Зейре. Может быть, я поступил неправильно?
Лицо математика Лаоя прояснилось. Но Элий встретил это сообщение холодно. Таомей спросил Асура, знает ли девушка, куда они летят. Тот отрицательно покачал головой. Анна и в самом деле не знала об этом — она не поняла ни слова из их разговора, который они вели на своем мионском языке.
— Ступай выключи автомат, — распорядился Таомей. — Нам еще рано возвращаться.
— Но здесь нас преследуют! — с негодованием воскликнул Лаой.
— Но есть у нас и друзья! — возразил ему Элий.
Таомей не спешил с окончательным решением.
— Да, — промолвил он. — Несчастье за несчастьем... Но, друзья, мы не имеем права улететь вместе с этими людьми. Вот Скрибин приходит в сознание. Поговорим с ним и вместе решим, что делать.
Гнетущая тишина. Они собрались в зале, чтобы решить самый важный вопрос, а все молчали. Это свидетельствовало о различии в мнениях. Все отлично понимали это, и никто не хотел первым изложить свои соображения, чтобы не огорчить остальных. Гораздо легче было говорить о чем-нибудь другом, лишь бы не о самом важном.
Первый заговорил Таомей. Вернее он обратился к самому себе с вопросом, как это могло случиться, что кучке заговорщиков удалось так легко захватить звездолет.
— Это результат вашей доброты и доверчивости, — ответил Скрибин.
Таомей не понял его. Быть добрым, верить мыслящим существам, а в отплату получить черную неблагодарность! Нет, такого не может случится на Мионе. Правда, у землян другая мораль, их волнуют другие мысли и чувства, они еще не изжили тех пороков, которые в глубокой древности существовали и на Мионе.
Скрибин и Таомей разговаривали по-русски. Из мионян только Элий понимал их. Он выучил язык, чтобы беседовать с Анной о звездах, планетах, галактиках, о всей необъятной вселенной, в которой различные звездные миры, несмотря на все свое разнообразие, подчинялись многим общим законам.
— Я не спорю, — вмешался в разговор Элий, — земляне поступили с нами плохо. Но я уверен, что не все они плохие. Там живут и хорошие, трудолюбивые и справедливые люди. Надо познакомиться с ними и разобраться в их общественных отношениях.
— Но не все думают как ты, Элий, — возразил Таомей и тут же заговорил на своем языке. Вопрос был очень важный: следует ли побывать на Земле, прежде чем отправиться в обратный путь на Мион.
— Нет! — решительно заявил Лаой. — Надо возвращаться !
— Но как это печально! — воскликнул Элий. — Вот она Земля, совсем близко, такая интересная, и вдруг — назад. На Мионе нас не похвалят за это. Там с нетерпением ожидают наших сообщений о планетах, населенных мыслящими существами!
Вслед за ним заговорил Мейзо. Он учащенно дышал, на лбу выступила испарина — по-видимому, в душе врача происходила тяжелая борьба.
— Скорее всего нас упрекнут в том, что мы рискнули сесть на планету, обитатели которой убили наших товарищей. Я врач и посвятил всю свою жизнь служению добру. Моя обязанность — защищать и продлевать жизнь. Поэтому я считаю: нужно вернуться на Мион!
— Мейзо, друг, — укоризненно заметил Элий. — Ты забываешь, что у нас на звездолете жители Земли. Неужели мы возьмем землян с собой на Мион, против их воли?
Мейзо прикрыл глаза и нерешительно промолвил:
— Но, может быть, они...
— Нет, они не согласятся! — перебил Элий. — Я уверен, что они не согласятся!
Леймей засмеялся.
— Элий только наполовину говорит правду, — шутливым тоном заметил он. Элий хочет лететь на Землю ради маленькой белой женщины.
Лицо cмутившегося Элия залилось румянцем. Нет, он не говорит полуправды. Он просто не выразил до конца своих мыслей и чувств. И чтобы не было никакого недоразумения, он встал перед всеми и скрестил
