движением сносите голову.
Я чувствовал себя подобно такой мыши. Но был спокоен. Несмотря на испуг я сдерживал страх. Крепко.
Чем ниже я опускался, тем сильнее становилось искажение. Думаю, это было оно. Худшее, что могло предложить Течение. Уничтожьте это, и вы покорите Течение Алькионы. Вы выиграете.
Снова и снова, пытаясь не раздражать его, пробую выскочить и проскочить незамеченным. Как клоп на бедре человека. Как крадущийся леопард. Как охотник в толпе. Как червь в моей собственной кишке.
Огромная рука начала сжиматься. Я не мог выскользнуть между двумя складками поля. Я убегал из расщелины. Она была слишком запутанной. Она растекалась слишком быстро. Это очень резко чувствовалось. Я изучал ее, но не мог определить контуры. Она была упругой и тонкой, как костяк лягушки. Она реагировала с отвращением и ненавистью; солнце было гигантским гибельным глазом, жарившим мои глаза в капоре. Оно видело меня, и я мысленно всматривался в его лицо, выбирая момент, чтобы нанести удар и вырваться, как отвратительный хищник, которым я стал, когда вторгся в ее тело.
Все еще поглаживаемый, все еще сжимаемый, но с признаками нетерпения, растущего пыла и сжирающего рвения. Все более готовый, готовый к предстоящему мгновению.
Рука со скальпелем опускается опускается к моей шее.
Я не мог вздохнуть, мои крылья были загнуты за спину и сложены, я был обречен на смерть, шея моя согбенна, позвоночник трещал, я должен вырваться, но не мог даже вскрикнуть, не мог вдохнуть воздух и не мог его выдохнуть, я был на грани угасания, уничтожения…
— Потеряй на время сознание и позволь мне…
Я не слышал, так как кровь била мне в уши, не мог слышать, потому что моему мозгу не хватало кислорода, я сражался за воздух, за свои чувства, за свою безопасность.
— ТЕРЯЙ СОЗНАНИЕ!!!
Я отключился.
Я открыл глаза и абсолютно ничего не увидел. Я был горячий, потный и очень уставший. Тело мое было выпрямлено, словно вынесло ужасные пытки. Влага была потом. Она изливался из меня. Но не на лицо. На нем была холодная тряпка. Когда я раскрыл глаза, то увидел лицо Ив.
— Ты потерял сознание, — сказала она.
Это я уже знал.
— Когда?
— Как только мы сели.
— Мы внизу?
— Да.
Но я знал, что этого не могло быть. Я был без сознания не более, чем несколько минут. А мы находились более, чем в миллионе миль.
— Что случилось? — спросил я. — Я не помню.
— Ничего не случилось. Была грубая тряска, и я подумала, что все мы можем погибнуть. Я видела Ника, и он уже был трупом, призывая выйти в глубокое пространство и зовя тебя. Но ты упорно вел корабль. С тебя тек пот и слезы, но ты вел корабль. Мы следили за твоими странными движениями, но они каждый раз оказывались верными. Мы приземлились.
— Сколько времени… — начал было я, но вынужден был остановиться, чтобы откашляться. — Сколько времени это продолжалось?
— Пятьдесят восемь минут. Я считала. Мы внизу уже минут десять.
— Оставь меня одного, — сказал я.
Она удалилась, забрав с собой тряпку.
Я закрыл глаза.
Это сделал ты?
— Мы. У тебя излишне расшалилось воображение. Но ты знал, что необходимо было делать.
Ты знал, что делать.
— Я не сумел бы. Это твой мозг предлагал решения. Твои воспоминания, твои рефлексы, твои действия. Все, что я должен был делать, это удерживать их вместе, выполнять механическую работу.
Я не машина.
— Ты должен быть машиной для того, чтобы летать. Твой мозг поразил твою механическую эффективность. Поэтому ты должен был потерять сознание.
Если я так много значу в моем собственном теле, то я заинтересован в том, чтобы ты не вышвыривал меня.
— Я не могу этого сделать.
Ладно, я не сержусь.
— Ты даже не сердишься, что я здесь.
Ты подавляешь свои возможности, — признался я.
Мог ли я остаться в живых без него? Я снова открыл глаза.
— Что-то не так? — спросила Ив. Она все еще была поблизости.
— Я болен.
Дель Арко всунул чашку с кофе мне в руку. Внезапно мне пришло в голову, что кто-то снял с меня капор и отсоединил меня от кресла. Но я слишком устал, чтобы беспокоиться. На мгновение мы оказались в безопасности, и мне не хотелось знать, что кто-то пытается нарушить это впечатление.
— Шарло был прав, — сказал капитан. — Мы нуждались в вас.
— Да, — милостиво согласился я. — Но двое других парней могли бы сделать то же самое.
Я потягивал кофе несколько мгновений, после чего ко мне вернулось ощущение своего тела. Когда все ушло в прошлое, я забеспокоился о происходившем. Я выбрался из кресла и вгляделся в мир снаружи.
Там мало что можно было увидеть. Вид был ужасным, но не пугал. Я почувствовал доверие — я мог придумывать ужасно много тварей, которые могли бы населять этот мир.
Я настроился на знаменитый сигнал 'Потерянной Звезды'. Он доходил громко и чисто. Я, конечно, слышал его и прежде, но только в виде иллюзорного слабого шепота. Теперь, несомненно, он был реален. Не желанный шепот, Не песня сирены. Это был звук, удобный для восприятия. Почти домашний.
— Ну, — сказал я. — Там сокровище капитана Кидда. Помеченные отметками Х. А теперь дайте мне поесть и отдохнуть.
— Хотите спать? — спросила Ив.
— Нет. Я только прикорну на часок-другой, а затем мы отправимся в чащобу. Это будет недолго. Скажи Джонни, чтобы он подготовил первый рейс.
— И, — добавил я, — запомните лучше все, что самая медленная часть космического полета — это поездка на такси в город. Она может быть хуже всяких ожиданий, но не нужно рассчитывать именно на это.
Несомненно, был диспут о том, кому что делать. Все хотели ехать и никто не хотел оставаться. У меня были собственные причины не брать с собой еще кого-то, но дель Арко не собирался дать мне первому осмотреть 'Потерянную Звезду'. Он все еще полагал, что это его увеселительная прогулка.
Наконец аргументы достигли статус-кво. Кто-то должен оставаться на корабле и кто-то должен суметь поднять его, если наземная партия не вернется. Поэтому перст судьбы остановился на Ротгаре и Ив. Ротгар не был героем, и он был вполне удовлетворен таким решением. Но Ив заявила, что на борту должен оставаться компетентный пилот. К несчастью, ей напомнили, что компетентный пилот является незаменимым и единственным экспертом по чужим мирам и должен идти. Мы взяли Джонни вопреки моему желанию. Дель Арко был капитаном, и противные аргументы не были всецело убедительными.
Таким образом трое из нас сели в десантный вездеход — разновидность танка-амфибии, сконструированного и построенного на Пенафлоре и являвшегося последним словом в деле транспортировки на чужих мирах. Пенафлор имеет неестественно завышенные требования в отношении эффективной бронезащиты, которую испытывают даже на боевое применение. Но это все же было много быстрее чем идти пешком, или же, как альтернативу — снова поднять «Лебедя» и рисковать возможностью
