Брайн Майкл СТЭБЛФОРД
ЗАХВАТЧИКИ ИЗ ЦЕНТРА
Порой меня беспокоит странное ощущение, что мировой разум решил сделать мою жизнь поучительной притчей. Я сопротивлялся, как мог, но убедился, что сопротивление бесполезно. Боюсь, мне на роду написано и судьбой уготовано совершить рано или поздно нечто выдающееся.
Пожалуй, стоит объяснить, как получилось так, что я пришел к столь ужасающему выводу.
Кажется, у древних китайцев было страшное проклятие:
'Чтоб тебе жить во время перемен'. Время перемен — интересное время. Всю жизнь я понимал его справедливость, но прежде мне в голову не приходило задуматься над подтекстом: 'Чтоб тебе жить во время перемен'. Если вас, как мотылька на огонь, тянет к переменам в 'интересные места', можете быть уверены: на вас лежит проклятие. Тому примером моя судьба: меня, совсем еще зеленого пацана, соблазнил отправиться через полвселенной мой хороший приятель Микки Финн — и в результате мы оказались на огромной искусственной планете, именуемой на земном языке «Асгард» в честь некогда живших на ней технократических «богов».
Много лет в верхних слоях планеты копались представители трехсот различных гуманоидных рас галактики, занимаясь поисками всяких технических артефактов. Организовывал и направлял этих добросовестных трудяг Координационно-Исследовательский Центр, который, в свою очередь, организовывали и направляли тетраксы — одна из верховных рас галактического сообщества. Я-то никогда в Центре не работал, предпочитая оставаться самому себе хозяином и прокладывать маршруты в холодных и пустынных подземельях Асгарда там, где захочется.
Не мне выпала честь совершить эпохальное открытие — обнаружить под верхними уровнями, насквозь промороженными после космической катастрофы, более теплые и интересные для исследователей пещеры. Этим мы обязаны моему другу Саулу Линдраку, а ему открытие стоило жизни — беднягу Саула подвергла мучительной смерти банда отъявленных негодяев, попытавшихся силой вытянуть из него сведения о маршруте. И тогда до меня дошло третье скрытое пожелание китайского проклятия: 'Чтоб тебе быть интересным человеком'. Не пошевелив и пальцем, я попал вдруг в центр внимания совершенно различных сил.
Во-первых, мной заинтересовались гангстеры, поскольку на Асгарде я оказался единственным человеком, знавшим французский, на котором Саул вел свои дневники. Во-вторых, подразделение военно- космических сил Земли, прибывшее на Асгард прямиком с только что окончившейся войны против саламандров: их уничтожили до последнего. Командир отряда — звездный капитан Сюзарма Лир была уверена, что некий детина гигантского роста, которого по доброте душевной приютил Саул, ни много ни мало как созданный саламандрами андроид, их тайное оружие, запрограммированное на месть всему человечеству; потом она пришла к твердому убеждению, что лучше меня никто ей не поможет поймать и убить андроида.
Подробности моих приключений вы можете узнать из первого тома повествования, а здесь, чтобы не тянуть резину, скажу лишь, что андроид попытался скрыться в бездонных глубинах Асгарда, и мы с отрядом звездных воинов пустились за ним в погоню. Вслед за нами двинулась разношерстная банда из кровожадных вормиран и спиреллов под предводительством вормирана.
В результате, как и следовало ожидать, произошло кровавое побоище.
Когда все разборки наконец закончились, звездный капитан и ее бравые ребята отправились обратно на Землю, довольные тем, что с честью завершили свою грязную миссию, а мне оставалось лишь подороже продать секрет тропы в нижние слои Асгарда.
Быть богатым я не привык. Всю жизнь только и делал, что кое-как сводил концы с концами, никогда не вынашивая далеко идущих честолюбивых планов, ибо не всегда знал даже, на какие шиши буду покупать через неделю кусок хлеба. Наконец-то судьба мне улыбнулась, но тут я столкнулся с ужасной проблемой: чем же заняться дальше?
Ныне Асгард напоминал мне проколотый воздушный шар. Он хранил еще много тайн, но утечка уже началась, и теперь, когда стали доступны сразу сотни уровней, исследователь-одиночка вряд ли мог рассчитывать на какой-либо крупный успех. Загадочный центр планеты так и остался в недосягаемой дали, но в глубине души начало расти ощущение, что мой звездный час был, да весь вышел. И я стал подумывать, не найдется ли в остальной части галактики еще что-нибудь интересное для такого нувориша-отшельника, как я. В конце концов мои размышления привели меня к родным местам: Солнечной системе, астероидному поясу, планетоидам и Земле-матушке.
На самой Земле я никогда не был. Единственной планетой, сравнимой с ней по размерам и массе, на которую ступала моя нога, был Асгард, удаленный от нее более чем на тысячу световых лет. Мне даже показалось несколько странным, что в свое время, находясь от колыбели человечества всего в каких-то нескольких миллионах миль, я не подумал посетить ее, и только теперь, оказавшись в невообразимой дали от исходной точки моих странствий, вдруг начал ощущать потребность там побывать. И чем больше я об этом думал, тем больше эта потребность во мне росла.
На верхнем конце Небесной Переправы, пришвартованный к тетронскому орбитальному спутнику- Порту, стоял «Мистраль» — тот самый корабль, на котором Микки Финн, Хельмут Белински, Жан Эйврод и я прибыли на Асгард. Уходя, мы подготовили его к длительной стоянке и наглухо задраили. Поэтому внутри — ни пылинки, ни соринки; все так, как было оставлено. И Финн, и Белински, и Эйврод — все погибли от несчастного случая во время одной из экспедиций в подземелье; оставаться дома в тот раз была моя очередь. По заключенному меж нами соглашению корабль достался мне в наследство. Это — единственное, что я унаследовал, если не считать длинного списка неоплаченных счетов Микки, которые тетраксы тут же великодушно повесили на меня.
То были трудные времена: жить вчетвером на планете, населенной по большей части инородными расами, — одно, а остаться вдруг в полном одиночестве совсем другое. Но я привык; со временем даже понравилось. Пока шел процесс адаптации, я вынужденно задвинул «Мистраль» в самый дальний угол своего сознания, чтобы тот не бередил ненужных мыслей. Но он стоял там всегда и ждал своего часа.
Часть моих скромных сбережений я потратил на его переоснастку. Подремонтировал ядерный реактор и сделал профилактику пространственному компрессору. Поскольку я ни шиша не понимал в физике связующих сил, которые, сворачивая пространство, позволяли нам скакать по Вселенной словно дамке по шашечной доске, мне хотелось иметь уверенность, что когда я нажму нужную кнопку, то окажусь в пределах именно Солнечной системы. На всякий случай купил для бортового компьютера новые навигационные программы, а также лучшие программы обработки нештатных ситуаций, которые только удалось найти. Затем, решив, что путешествовать на голодном пайке мне не к лицу, приобрел новейшее достижение тетронской органотехники — интегральную термосинтетическую систему, способную производить еду, перерабатывать продукты жизнедеятельности, регулировать параметры атмосферы, давать биолюминесцентное свечение и служить маломощным источником тока, причем все это исключительно с использованием органических технологий; никаких встроенных живых организмов в ней не было. Страшно вспомнить, что во время перелета на Асгард нам приходилось питаться бактериальным супчиком и грибковой плесенью. Отвратительная пища и жуткая вонь.
Когда все было готово и мой корабль стал первоклассным транспортным средством, я в последний раз поднялся по Небесной Переправе, чтобы сказать «оревуар» доброму старому Асгарду. Тогда я не был уверен, вернусь ли сюда еще когда-нибудь.
Да и вообще ни в чем уверен не был.
Звездолеты — очень быстрые корабли. При полете светящиеся объекты снаружи превращаются в тягучие световые нити, словно растекаясь по плоской крышке стола. Но и расстояния в галактике не маленькие; лететь к Земле — это не речку переплыть.
В дорогу я прихватил диски с записями музыкальных и художественных произведений. Еще у меня была центрифуга для создания искусственной силы тяжести и различные тренажеры. Какое-то время они скрашивали мое одиночество, но под конец пришлось заняться поисками новых, еще не опробованных
