продолжал говорить: также неторопливо, аккуратно подбирая слова — точно нанизывал на нитку одну крупную бусину за другой. У господина Гавэна было достаточно времени, чтобы приготовиться к этому разговору.
— Позвольте мне сказать еще, ваше высочество, — добавил он, — как только представилась возможность, я покинул Константина. Я бежал в Серые Камни Огров, где его величество… тогда еще простой рыцарь Братства Порога сэр Эрл… копил силу для решающих сражений. В чем моя вина, ваше высочество? В том, что всю свою жизнь верно служил великому Гаэлону? Разве то, что я сейчас стою перед вами, — не доказательство этому?
Принцесса обвела взглядом своих рыцарей. Прочитав в ее глазах беспомощность и недоверие, Оттар свирепо оскалился. Герб непонятно качнул головой. А Кай произнес:
— Вы и сами, ваше высочество, можете определить: лжет этот человек или говорит правду…
— В его словах нет лжи, — тихо и как бы нехотя ответила принцесса Лития. — Но я…
Гавэн терпеливо и спокойно ждал, пока она договорит. Если вначале на его лице и можно было прочесть волнение, то теперь он явно ничего не боялся.
— Но я почему-то не совсем… верю ему, — закончила Лития.
— Как бы то ни было, этот человек следовал своему Долгу, — проговорил Герб. — Остальное — неважно.
Первый министр с достоинством поклонился старику-болотнику:
— Скажите мне, кто вы, сэр, чтобы я знал, кого должен поблагодарить.
— Мое имя Герб, — сказал болотник. — Я — рыцарь Ордена Болотной Крепости Порога.
— Воистину, — вдохновенно проговорил Гавэн, — Братство Порога — достойнейшее Братство из всех, что когда-либо появлялись на землях Шести Королевств!
Оттар откровенно вызывающе хмыкнул.
— Ваше высочество, — поклонился принцессе первый королевский министр, не обратив на выходку северянина никакого внимания, — извольте пересесть в карету. Его величество выслал ее специально для вас.
— Я привыкла путешествовать верхом, — ответила на это Лития, не совсем, впрочем, уверенно.
Гавэн поджал губы.
— Ваше высочество… — сказал он, — разве допустимо, чтобы Дарбион увидел свою будущую королеву в этой простой дорожной одежде… и в седле?.. Вы себе и представить не можете, сколько собралось черни у городских ворот. Мы въедем в город в закрытой карете, а показаться горожанам вы сможете к концу дня, когда праздник на Дворцовой площади даст начало народным гуляниям. Во дворце, ваше высочество, вас ждут ваши фрейлины, бассейн с горячей водой и добрых две дюжины платьев…
Легкий румянец коснулся щек принцессы.
— Что ж, — невольно улыбнулась она. — Можно въехать в Дарбион и в карете.
Не колеблясь больше, Лития легко спрыгнула с коня.
Королевские ворота Дарбиона были открыты. Мост, опущенный через широкий ров, где мутно зеленела темная вода, украшали гирлянды цветов, очевидно дополнительно обрызганных благовониями, потому что витавшие в воздухе приторные запахи заглушали даже гнилую вонь стоячей воды. Ни одного человека не было на мосту и на дороге, к нему ведущей, но по обе стороны дороги — шагов на сто от городских стен — клубилась невероятная по многочисленности толпа. Стройные отряды городской и дворцовой стражи сдерживали ее. Эта работа, впрочем, особого труда стражникам не доставляла — в нескольких местах толпу рассекали выстроившиеся клиньями гвардейские сотни.
Когда на дороге показалась приближающаяся к воротам кавалькада всадников, толпа разразилась ликующими криками, которые почти тут же покрыли рев труб и грохот барабанов гвардейских музыкантов.
Первыми проскакали по мосту господин Гавэн в сопровождении пяти конных рыцарей. За ними загромыхала вереница всадников, в середине которой катилась карета, запряженная четверкой коней.
А вслед за вереницей ехали бок о бок трое рыцарей: в центре верзила в изрядно потертых, иссеченных во многих местах кожаных доспехах, с громадным боевым топором за спиной; а по обе стороны от него — рыцари, вид которых был столь необычен, что многие из собравшихся здесь зевак подавились приветственными воплями: замолчали, вытаращив глаза и разинув рты.
Трубы и барабаны смолкли, как только карета скрылась в воротах. И неожиданная тишина навалилась на толпу. Слышно было лишь, как гулко били по мосту конские копыта, как побрякивало оружие стражников и гвардейцев да как настороженно, неразборчивым бормотанием, переговаривались притиснутые друг к другу зеваки.
Между тем на мосту произошла заминка — замыкающие кавалькаду рыцари отчего-то придержали коней, увязнув в воротах. Вынуждена была остановиться и странная троица.
Впрочем, причину мелкого этого недоразумения собравшиеся поняли быстро. Это попросту не сразу разминулись в воротах последние из кавалькады рыцарей и четверо всадников, выезжавших из города на мост им навстречу.
В бормочущей тишине отчетливо затрещали отрывистые команды гвардейских сотников и капитанов стражи. Отряды стражников замкнули дорогу позади моста через ров. Две сотни гвардейцев принялись перестраиваться таким образом, чтобы встать за стражниками.
— Оп-па! — крякнул Оттар, когда дорогу рыцарям Братства Порога преградила четверка рыцарей. — Это еще что такое?
Один из тех, кто выехал за ворота — мужчина настолько худой и долговязый, что даже богато изукрашенные доспехи не скрывали непропорциональность его тела, — поднял забрало, выпустив наружу густую черноту бороды.
— Мое имя сэр Айман, — голосом резким и громким, в котором не читалось никаких чувств, проговорил рыцарь. — Я генерал гвардии его величества короля Гаэлона Эрла Победителя. Я нахожусь здесь, чтобы донести волю короля до рыцарей Ордена Болотной Крепости Порога сэра Кая и сэра Герба и рыцаря Ордена Северной Крепости Порога сэра Оттара.
Кай и Герб спокойно ждали, что скажет генерал. Они не переглядывались между собой, не смотрели по сторонам. Точно знали уже, что услышат. Толпа безмолвствовала, но, как только сэр Айман договорил, горожане загудели — первые ряды передавали сказанное последним.
— Не нравится мне это… — буркнул Оттар, завертев головой.
— Его величество отдал приказ… — снова взлетел над толпой пронзительный, как вороний клекот, голос генерала, — взять вас под стражу. Благоволите сдать оружие.
Ратники, появившиеся на мосту вместе с сэром Айманом, стали спешиваться. Оттар, вздрогнув от неожиданности, резко обернулся назад. Увидев ощетиненные алебардами ряды воинов за своей спиной, северянин свирепо оскалился.
— Под стражу?! — заревел он, подхватывая поводья. — Нас?!
Рыцарь ударил пятками своего коня — и тот взвился свечкой, едва не выдрав из седла Кая, который крепко ухватился за его узду.
— Брат Оттар! — предупреждающе крикнул Герб.
— Да что — «брат Оттар»? В чем дело?! За что нас под стражу-то?!
— Выполняй волю короля, брат Оттар, — ровно проговорил Кай.
Северянин смолк и тяжело задышал, раздувая ноздри.
Кай первым отстегнул ремень, на котором висели его меч и несколько метательных ножей, и передал пояс подоспевшему к нему воину. Затем, закинув руку за спину, снял щит. Его примеру последовал Герб. Оттар дернулся в седле, словно сдерживая нестерпимое желание врезать сапогом по лицу остановившемуся рядом с ним с выжидающим видом ратнику. Потом с мучительным зубовным скрежетом вытащил свой топор и швырнул его на руки воину — так сильно, что тот не удержался на ногах.
По толпе прокатился ропот.
— В чем обвиняют нас, сэр Айман? — размеренно, будто интересуясь какой-то безделицей, спросил Кай.
— Мое дело — взять вас под стражу, — так же громко и безэмоционально ответил генерал. — Его
