Народу ясно была видна из того происшествия близ города Ардоба, да и о боевых качествах рыцарей с Туманных Болот Гавэн имел представление. Первого королевского министра бросало в дрожь всякий раз, когда он вызывал в воображении сцены, которые могли бы развернуться на Королевском суде. Гавэн очень опасался большого кровопролития — потому и стянул в Дарбион столько войск. Потому и запихнул в Судебный зал такое количество стражников, какое только смог запихнуть (понимая, впрочем, что надежды на них маловато, а вернее, нет никакой), но необходимости вмешательства стражников пока, к счастью, не предвиделось.
С тех пор как он получил от Лилатирия соответствующие распоряжения (да и, конечно, до того), Гавэн много размышлял на тему болотников. Но до сегодняшнего дня образ их мышления первому министру никак не удавалось уловить. Он, безусловно, понимал, что действия рыцарей с Туманных Болот подчинены определенным правилам, но события, происшедшие в Дарбионском королевском дворце сразу после переворота, означенного появлением на небе Гаэлона Алой Звезды, говорили о том, что эти правила болотники могут непредсказуемо перестраивать. Это Гавэна настораживало и озадачивало. Он прекрасно осознавал, что сокрушить болотников выставленными против них многочисленными отрядами не удастся. Вряд ли удастся даже впечатлить их этими отрядами. Гавэн помнил то жуткое сражение, разыгравшееся во дворце вдень, когда рыцари Братства Порога уводили из города принцессу. Он имел возможность убедиться, на что способен Кай — один болотник. А теперь их ожидалось — двое… Но все же от замысла собрать под стенами Дарбиона внушительное войско министр не отказался. Кто знает, как повернутся события… Глупо пытаться сражаться с болотниками. Но еще глупее — оказаться перед ними вовсе без защиты.
Чтобы успешно обделать дело, Гавэну следовало уповать на одно: смертельный приговор должен был исходить от его величества короля Гаэлона Эрла Победителя, только от него. Насколько Гавэн понимал мироощущение болотников, они не выступят против члена своего Братства, ни за что не выступят. По крайней мере, Гавэн на это надеялся… А что до того — как убедить Эрла отправить на плаху своих братьев… По этому поводу первый министр волновался меньше всего. Уж своего племянника он имел возможность хорошо изучить. Эти три волшебных слова: благородство, честь и долг… Понятия, вбитые в златокудрую королевскую голову с самой колыбели, на самом деле являлись своего рода кандалами, ограничивающими свободу действий. Для него, для короля, — кандалами, а для людей умных и понимающих — удобным рычагом. С помощью этого рычага Эрла можно было подвигнуть на многое… По-настоящему Гавэна теперь тревожила только реакция болотников на предстоящий приговор. Обвинения-то они восприняли спокойно… На болотниках висели кандалы — еще крепче, туже и тяжелее, чем на Эрле. По идее с рыцарями с Туманных Болот проблем возникнуть не должно… Но… все же кто разберется в этих темных людях? Когда-то принцессе удалось убедить сэра Кая, поклявшегося не обнажать меч против людей, вступить в схватку с гарнизоном Дарбионского королевского дворца!..
Да, успокаиваться было рано… Ничего еще не кончилось. Осталось главное.
Приговор.
Вот когда его объявят, тогда и начнется самое интересное.
— Вторая ступень! — сильно повысил голос Эрл. — Кто-нибудь желает воспользоваться своим правом голоса? Или вам нужно время, чтобы обдумать предстоящую речь?
Вторая ступень загомонила.
— Да чего обдумывать-то, ваше величество! — выкрикнул из гущи знатных богатеев барон Шильда, как смутно припомнил Эрл, знаменитый тем, что в пору своей молодости в глубоко нетрезвом виде обменял родовой замок на поцелуй какой-то неприступной красотки, имя которой благополучно кануло в Лету; правда, проспавшись, юный барон без труда отбил замок у красоткиного папаши — ведь по уговору Шильда отдавал один только замок, а его воины оставались при нем… — Чего обдумывать-то! — крикнул барон. — И так все ясно, ваше величество!
— Я слушаю тебя, сэр Шильда, — сухо откликнулся король.
Но тот явно не был настроен держать речь. А высунулся лишь по причине застарелой привычки к озорству и сумасбродству.
— Ну, это… Как его светлость господин Лилатирий говорил, — пробубнил Шильда, — так оно, значит, и есть. Эти болотники как есть вредные типы для королевства. А с такими типами известно что делать надо.
— Что делать? — зло спросил Эрл.
— Ну… — потупился барон под прямым взглядом короля. — Известно что…
— Кто-то еще желает высказаться? — вопросил Эрл, когда барон замолчал.
Со второй ступени никто больше высказаться не пожелал.
— Третья ступень, — зычно объявил король. — Настал ваш черед решать судьбу обвиняемых. Сколько понадобится вам времени, Королевский Совет министров?
Шестеро членов Королевского Совета коротко посовещались. И один из них, господин Варрах, тучный старик с голым и заплывшим нездоровым жиром лицом, похожий на белую жабу, обряженную в изукрашенный камзол, ответил:
— Мы готовы, ваше величество!
— Не желаете ли вы сказать что-нибудь, прежде чем начнете?
— Нет, ваше величество. Это излишне.
Эрл провел ладонями по глазами. Страшная догадка прорезала морщины на его лице.
— Тогда я настаиваю, чтобы вы… чтобы ты, господин Варрах, высказался сейчас.
— Как пожелаете, ваше величество, — тихо ответил министр. — Что до меня, так мудрее пожертвовать всего несколькими жизнями, чтобы избавиться от малейшей опасности разрушения союза с Высоким Народом.
Король вздрогнул.
— Кто-то… кто-то еще из членов Совета… будет говорить? — спросил он, и по Эрлу ясно было видно, что он боится услышать от остальных министров то, что уже услышал от Варраха.
Министры молчали.
— Ты хорошо поработал, досточтимый Лилатирий, — хрипло произнес Эрл, обернувшись к эльфу.
Глядящий Сквозь Время ответил холодно:
— Я не скрывал своего отношения к тем, кого называют болотниками, повелитель Гаэлона. И, произнося речь в Судебном зале, я лишь высказал свое мнение.
Эрл повернулся к Гавэну.
— Ваше величество… — поклонился первый министр, — я делаю то, что требуется королевству.
У Эрла был вид человека, попавшего в ловушку. Он помедлил, прежде чем произнести древнюю формулу, означающую, что совещание третьей ступени кончено:
— Прощение в руках Светоносного. А закон в руках человеческих… Начнем.
Оттар с Красной Горки взирал на происходящее хмуро и подозрительно. Кай и Герб наблюдали спокойно. И вроде как даже с интересом. Будто то, что сейчас свершится, не имело к ним никакого отношения.
Господин Гавэн отошел в угол и вернулся с большим глиняным кувшином в руках. Первый министр держал сосуд на вытянутых руках и без особого напряжения, из чего можно было понять, что тот совершенно пуст.
Он поставил кувшин перед Судейским креслом, у ног короля.
Члены Королевского Совета министров по одному стали подниматься на четвертую ступень. Каждый из них опускал руку в кувшин и, вероятно, что-то бросал на дно. Но при этом не было слышно ни малейшего звука.
Удивительная тишина стояла в Судебном зале. Только полязгивали цепи, раскачиваемые легким сквозняком из окон, да с улицы доносились разнузданные пьяные крики. Жители Дарбиона вовсю праздновали возвращение своей принцессы, увлеченно опорожняя полсотни бочек скисшего в королевских подвалах вина. Господин Варрах, отвечавший за увеселение горожан, распорядился хорошего вина городским забулдыгам не выставлять. Хватит с них и кислятины. На дармовщинку, как известно, и баранья желчь за милую душу пройдет.
Лицо Эрла застыло в напряженном ожидании. Он буравил горящим взглядом каждого, кто подходил к
