И любой человек, на первый взгляд ведущий себя неадекватно, вне всякого сомнения, имеет свои, невидимые другим причины, чтобы вести себя именно таким образом.
Наверное, у полковника Визерса тоже были причины вести себя так, как он себя вел. Скорее всего, так оно и было, ибо такие люди, как Визерс, редко совершают действия, не имея на это никаких оснований.
Только вот я этих причин никак не видел.
В том, что я их не видел, конечно, нет ничего удивительного, ибо я не был полковником спецслужбы будущего и не обладал известным ему объемом информации, но сам факт непонимания происходящего меня дико раздражал.
Все те три минуты, что мы почти галопом неслись по внутренностям СБА.
И на протяжении этих трех минут мой внутренний голос бубнил одно и то же.
Сейчас начнется, сейчас начнется, сейчас начнется…
Я вовсе не имею в виду, что я принадлежу к числу тех сумасшедших, которые слышат чужие голоса в собственной голове. Голос, вне всякого сомнения, чужим не был и принадлежал мне.
Назовите это интуицией, назовите это предчувствием, назовите это как хотите.
Я называю сие «внутренним голосом». К сожалению, он у меня включается редко и в большинстве случаев не мешает мне вляпываться в очередные неприятности, но когда он таки начинает говорить… Осечки можно пересчитать по пальцам одной руки. И еще лишние пальцы останутся.
– Иди на шаг позади меня, – сказал Визерс, и я послушно отстал.
Полковник был чертовски спокоен, но мне почему-то казалось, что мы не просто совершаем променад по коридорам штаб-квартиры СБА.
Скоро обнаружился еще один «металлоискатель». На мой дилетантский взгляд, броня у этих ребят выглядела посерьезнее, чем у предыдущих. На головах у них были шлемы с прозрачными забралами. То ли эти штуки мешали им дышать, то ли в штатном режиме опускать их не требовалось, но забрала у шлемов были подняты.
Это парней и сгубило.
Едва пройдя рамку «металлоискателя», Визерс вдруг выбросил вперед правую руку, и его кулак вонзился охраннику в лицо. Поскольку я в тот момент находился на шаг сзади, то есть совсем рядом с местом событий, я отчетливо услышал хруст, с которым ломались нос и верхняя челюсть бедолаги.
Несколькими десятыми долями секунды позже левая нога Сола воткнулась в район шеи второго охранника…
На пол ребята упали одновременно, а в руках полковника вдруг обнаружилась пушка, которую он успел вытащить из кобуры парня со сломанным носом. Хорошая реакция для простого ученого.
Очевидно, договориться с этими ребятами он уже просто не мог. Другая зона ответственности или что-то в этом роде…
– Вперед! – рявкнул Визерс, и мы понеслись по коридору.
Почему-то мне показалось, что сейчас не самый подходящий момент для выяснения подробностей о том, какого дьявола тут происходит, и я устремился за ним.
Долго бежать нам не пришлось – уже через двадцать метров мы оказались на небольшой террасе, огороженной метровой высоты перилами. Едва мы выбежали на террасу, как в здании завыли сирены, а обратный путь оказался закрыт переборкой, на первый взгляд являющейся одним целым со стенами.
Полковник подошел к перилам и устремил свой взгляд в сторону соседних зданий.
– Будем прыгать? – поинтересовался я.
– Чуть позже, – сказал полковник, проведя рукой перед собой.
Как будто ощупывая невидимую стену.
Я повторил его жест, и моя рука наткнулась на упругое сопротивление, какое бывает, если пытаться продавить не до конца надутый воздушный шарик.
Область сопротивления начиналась там, где заканчивались перила. У меня даже не возникло сомнений в том, что невидимая упругая стена окружает всю террасу.
– Силовое поле? – попытался я угадать термин.
– Защитный купол Грейва, – ответил Сол. – Неужели ты думаешь, что в здании есть открытые площадки?
Признаться честно, я даже не думал, что в здании есть площадки, накрытые невидимыми силовыми полями, или защитными куполами Грейва, если так будет угодно, но в этот момент до моего мозга с опозданием дошел ответ полковника на мой первый вопрос.
Мы будем прыгать.
К сожалению или к счастью, но посмотреть строго вниз и определить высоту здания мне не удалось. Я знал, что для парашютного прыжка необходима какая-то минимальная высота, и даже помнил конкретную цифру, но вся штука в том, что парашюта у меня не было. И при полковнике Визерсе таковой тоже не наблюдался.
Хотя кто знает, какие у них тут существуют способы для прыжков с высотных зданий…
Сердце бешено колотилось в груди, и меня даже не интересовало, каким образом нам удастся преодолеть защитный купол.
За невозможностью посмотреть вниз я посмотрел вверх.
Вверху обнаружился кусок голубого неба и зеркальная гладь здания СБА, стремящегося к облакам.
– Туда смотри. – Полковник ткнул пальцем перед собой.
На горизонте обнаружилась маленькая серебристая капля.
Полковник посмотрел на хронометр.
Капля стремительно приближалась. Если меня не обманывал глазомер, она летела прямо на нас, но полковник не выказывал ни малейшего беспокойства по этому поводу.
Он вообще ни по какому поводу беспокойства не выказывал, словно не он несколькими мгновениями раньше крушил головы охранников из собственного ведомства и спровоцировал сигнал тревоги по всему зданию.
Я сообразил, что с момента, как мы вышли «на прогулку» из его кабинета, не прошло и пяти минут. Просто очень уж быстро все происходило.
А дальше все начало происходить еще быстрее.
В небесах прямо над нами что-то нехило полыхнуло, и мне показалось, что здание вздрогнуло.
Защитный купол Грейва исчез, и мои руки, упиравшиеся в него, внезапно нащупали пустоту.
Серебристая капля выросла до размеров минивэна и заложила крутой вираж, уходя от нас влево и вниз.
Полковник вдруг резко толкнул меня в спину, и я перелетел через перила.
Воздух с силой ударил в легкие, ветер засвистел в ушах, я инстинктивно закрыл глаза, а в голове успела промелькнуть только одна мысль.
Ведь не хотел же приключений. И почему они сыплются на меня по полной программе?
Но полет оказался таким недолгим, что я даже испугаться толком не успел.
Удар был довольно болезненным.
Для сравнения вы можете пойти в спортзал, залезть по канату на трехметровую высоту и с нее упасть на маты. Не спрыгнуть, а именно упасть, чтобы падение являлось для вас неожиданностью и вы бы не успели сгруппироваться в полете. Если вы вообще умеете группироваться, конечно.
Если при этом вы что-то себе сломаете – то я вам ничего не советовал.
Я приложился правым плечом, боком и коленом. Удар сопровождался легким хлопком.
Тут же рядом еще что-то хлопнуло.
Ветер так и не переставал свистеть в ушах, хотя я уже вроде бы никуда не летел.
Мозг обрабатывал информацию, но остальной организм был уверен в том, что он умер.
– Глаза-то открой, – посоветовал Визерс. – Мы с тобой первые в истории люди, которым удалось
