совершить побег из здания штаб-квартиры СБА. Неужели ты не хочешь посмотреть на него со стороны?
Если бы мне такое рассказали, я бы не поверил.
Если бы полковник Визерс с самого начала посвятил меня во все детали, я бы, наверное, ни за что не согласился.
Мы спрыгнули с террасы, воспользовавшись секундным отключением висящего над ней защитного поля.
Пролетели несколько метров по направлению к земле.
И были подхвачены спортивным флаером «Макларен-3500», который на пару минут превратился из минивэна в кабриолет.
Этот трюк требовал филигранного расчета времени с обеих сторон. Небывалого мастерства пилота.
И немереного везения.
В салоне оставалось только одно кресло – водительское, пол был покрыт чем-то вроде спортивных матов, которые смягчили удар.
Здание СБА, окутанное серым светонепроницаемым коконом – это включились механизмы активной защиты, – таяло вдали.
Город по-прежнему оставался далеко внизу.
А над нами разверзся настоящий ад.
Небеса были испещрены вспышками, как лицо подростка в переходный период бывает обезображено прыщами. То и дело рядом что-то взрывалось, выли сирены, мимо проносились обломки зданий и летательных аппаратов. То и дело через распахнутую настежь крышу в салон флаера врывался горячий воздух.
– Закрой люк! – крикнул Визерс. – Сквозит!
За рулем… За штурвалом… За управляющими джойстиками флаера сидела миниатюрная девушка- пилот, чьей реакции могли бы позавидовать лучшие гонщики «Формулы-1».
Из-под летного шлема, скрывавшего почти всю голову, торчали собранные в конский хвост темные волосы. На ногтях сжимающей джойстик правой руки я разглядел тщательно сделанный маникюр.
Удивительно, какие мелочи фиксирует мозг, чтобы отвлечься от информации, которую он не хочет воспринимать.
Крыша заняла свое место беззвучно и в считаные секунды. В салоне сразу же стало очень тихо – звукоизоляция оказалась отличной.
– Пристегнитесь! – донесся из-под шлема звонкий девичий голос. – В следующие пятнадцать минут нам будет весело!
Полковник Визерс помог мне доползти до задней части салона, где оставалось что-то вроде спинки заднего сиденья, и застегнул на мне ремни безопасности, похожие на те, которые используют пилоты гоночных автомобилей. Сам он устроился рядом и тоже пристегнулся.
– Не нервничай, – сказал Сол. – Кира – лучший пилот из всех, коих мне доводилось видеть в этой жизни.
Если я и нервничал, то совсем не по поводу того, кто сидит за рулем… за джойстиками нашего транспортного средства.
А вообще-то я с удивлением отметил, что не нервничаю. Ни по какому поводу. Для того чтобы нервничать, надо хоть что-то понимать в происходящем.
Или весь запас беспокойства был истрачен во время прыжка.
Стекла были затемнены, но сквозь них все равно было видно, как какая-то неведомая сила корежит город. Война раньше времени началась, что ли? Но неужели враг успел подобраться так близко к столичной планете Альянса? Или война уже шла, о чем Визерс не счел нужным мне сообщить?
– Что… – я вдруг понял, что кричу и в тишине салона мой голос смахивает на истерический, – что происходит?!
– Я же сказал, побег.
– Я имею в виду, что происходит с городом? Война?
– Пока еще нет. – Визерс ухмыльнулся, и улыбка его была недоброй. – Есть мнение, что имел место сбой на одном из боевых орбитальных спутников, в результате чего спутник развернулся и начал палить по континенту. И совершенно случайно одним из первых выстрелов он угодил в здание СБА, чем почти на секунду вывел из строя часть оборудования, в том числе и отвечающего за генерирование легких защитных куполов Грейва. Потом в здании включился боевой режим, и защитное поле Пакстона накрыло его целиком. Снимать его до конца орбитальной бомбардировки было бы верхом неосторожности, а потому еще минут пятнадцать из здания никто не сможет выйти.
Мозг сразу же выцепил из речи полковника самый важный для меня момент.
– У нас была на прыжок всего одна секунда? – уточнил я. – А если бы мы не успели? Что было бы тогда?
– Тут все зависит от того, насколько бы мы не успели, – сказал Сол. – В лучшем варианте мы остались бы на террасе, отрезанные полем Пакстона. В этом случае меня бы убили на месте, потому как я собирался оказать ребятам активное сопротивление при помощи плазмомета. А тебя вернули бы в лаборатории, где в скором времени из твоей черепной коробки извлекли бы твой мозг. В худшем варианте, если бы мы чуть-чуть замешкались с прыжком, но все-таки его совершили, включившееся поле Пакстона разрезало бы нас пополам. В общем, мы бы оба умерли. Варьировались только способы. Но ты не волнуйся, я все точно рассчитал. Я даже контролировал тебя во время полета.
Я замысловато и с чувством выругался по-русски.
– Самая трудная часть досталась Кире, – философски заметил Визерс, и тут флаер неожиданно вошел в крутое пике, и мы повисли на ремнях безопасности. Но Визерс, не обратив на это никакого внимания, спокойно продолжил: – Подлететь к зданию на максимальной скорости, дабы не быть сбитой системами противовоздушной обороны, и успеть вовремя нас подобрать.
– Я этот фокус неделю на симуляторе отрабатывала, – сообщила Кира. – И то не всегда получалось.
Она весело рассмеялась, а «Макларен» вынырнул из пике, заложил вираж и принялся набирать высоту, при этом боком чиркнув угол соседнего здания.
Чиркнуть-то он чиркнул, но в салоне нас тряхнуло изрядно.
– Полегче, – буркнул Сол. – Это тебе не истребитель.
– Я уж вижу, что не истребитель, – моментально отозвалась Кира. – Удивительно неповоротливая штуковина. И корма слишком тяжелая.
– Истребитель над городом сразу бы сбили, – сказал Сол.
– Для того чтобы меня сбить, им пришлось бы очень хорошо постараться. – В голосе девушки чувствовалось самодовольство.
– В любом случае шум поднялся бы раньше времени, и у нас ничего бы не вышло. Видишь, и без истребителя обошлось.
– Но я не чувствовала себя уверенной на все сто процентов, – сообщила Кира. – Даже когда вы уже шмякнулись, я продолжала сомневаться.
– Сомнение – признак девственности ума, – непонятно что имея в виду, буркнул Визерс. – Сколько за нами?
– Трое. Было пятеро, но двое уже отстали.
Флаер дал крен на правый борт, в окошке мелькнула земля, часть какого-то здания, небо… Ага, за нами еще и погоню отправили, как выяснилось.
Ремни прочно удерживали мое тело на месте. Даже перегрузки особо не чувствовались, как я выяснил чуть позже, в «Макларенах» стоят почти армейские гравикомпенсаторы.
В небесах еще раз полыхнуло, на этот раз посильнее прежнего, словно где-то наверху взорвалась ядерная бомба.
– Спутник ликвидировали, – констатировала Кира.
– Почти две минуты, – сказал Визерс. – Я начинаю сомневаться в нашей хваленой орбитальной
