чувствуете?
— Сносно, учитывая ситуацию.
— Вам предоставят каюту на борту моего корабля, — сказал Реннер. — Отдыхайте, набирайтесь сил.
— Э… Скажите, я вам нужен только как свидетель в рамках вашего расследования или…?
— Мы еще поговорим об этом, когда я соберу больше данных, — пообещал Реннер. — На борту «Одиссея» остался кто-то, кто важен не только для моего расследования, но и лично для вас? Видите ли, у меня нет намерений воскрешать весь экипаж, но я готов пойти вам навстречу, если вы назовете конкретные имена.
Стараясь не думать о том, за что мне такие поблажки и что герцог Реннер впоследствии может потребовать взамен, я назвал имя Киры.
Моя новая каюта находилась в зоне пониженной гравитации, что оказалось весьма кстати. Я и так был далек от своей идеальной формы, а нахождение при нормальной для кленнонцев полуторной силе тяжести вытягивало последние силы.
Обстановка в каюте была скромной, но все же отличалась от обстановки тюремной камеры.
Кровать, стол, два стула, кресло, совмещенный санузел в отдельном помещении, размерами напоминающем шкаф. Вмонтированный в стену терминал корабельной Сети оказался заблокирован, но это меня не удивило. Я бы удивился куда сильнее, если бы он работал.
До каюты меня сопровождали уже не штурмовики, а юный энсин Бигс, которого герцог Реннер назначил мне в денщики. Особого энтузиазма по поводу своего нового назначения юный энсин Бигс не выказал.
— С гардеробом будут небольшие сложности, сэр, — сообщил мне юный энсин, пока я осматривал обстановку каюты. — На нашем корабле нет одежды вашего размера, так что вам придется подождать, пока доставят вещи с «Одиссея».
— Это не самая большая проблема, — сказал я, усаживаясь в кресло. Тем более что за исключением комбинезона, надеваемого под боевой скафандр, никаких вещей я с собой на борт «Одиссея» не приносил. — Скажите, энсин, а вам вообще разрешено со мной разговаривать?
— Да, сэр, но не на любые темы. Можно задать вопрос, сэр?
— Валяйте.
— А вы действительно тот самый Алекс Стоун, сэр?
— Который именно?
— Тот самый, который целый месяц вел партизанскую войну против клана Прадеша в джунглях Новой Колумбии.
— Вообще-то да. Но нас там был целый отряд.
— И вы смогли продержаться до начала освободительной операции, которую проводил герцог Реннер?
— Да, — сказал я, предпочитая не вдаваться в подробности.
Если бы не «освободительная» операция, которую возглавлял Реннер, тогда еще адмирал Реннер, никто из нашего отряда не сумел бы остаться в живых. Кленнонские корабли, завязавшие орбитальный бой с силами скаари, отвлекли внимание штурмовой группы ящеров, которой удалось прижать нас к стенке.
— Мы это в школе проходили, — радостно сообщил энсин.
Прелестно.
— На уроках истории?
— Нет, на уроках тактики.
Я не стал разочаровывать юношу и рассказывать, что никакой тактики на Новой Колумбии у нашего отряда не было. Мы драпали от ящеров, а те гнались за нами. Мы хотели выжить, а они хотели нас поубивать, в конце концов наше желание перевесило.
Вот и вся история.
Аэропортов мы не захватывали, поезда под откос не пускали, «языков» не брали, до вражеского штаба так и не добрались.
— Энсин, сейчас Империя с кем-нибудь воюет?
— Простите, сэр, это как раз одна из тех тем, на которые мне запрещено с вами разговаривать.
Мне очень хотелось спросить, что произошло с Альянсом и сумел ли он пережить период изоляции, но я так и не задал этого вопроса. Ни герцогу Реннеру, ни энсину Бигсу.
Наверное, потому что опасался услышать ответ.
Корабль Реннера «Таррен Первый», получивший свое название в честь предка нынешнего императора, принадлежал к классу супердредноутов, а это означало, что он был очень большим и мог решать широкий спектр задач. Его начали строить еще до периода изоляции, и ему удалось уцелеть, потому что к тому моменту, когда Визерс спровоцировал гиперпространственный шторм, на корабле еще не был установлен прыжковый двигатель.
Энсин Бигс, сообщивший мне эту информацию, также рассказал, что сейчас такие просторные корабли уже не строят, но отказался сообщить почему.
Бигс был очень доволен своим назначением на это судно, а присутствие на борту герцога Реннера и вовсе придавало ему крылья. Наверное, это помогло ему довольно быстро смириться с ролью моей няньки, и на второй день нашего знакомства он вел себя гораздо дружелюбнее.
— С «Одиссея» доставили кучу одежды, там есть и ваши размеры, — сообщил он, вваливаясь в мою каюту с грудой шмоток. — Как вы себя чувствуете?
— Бывало хуже.
Бигс принялся развешивать выглаженную одежду в скрытом в стене шкафу.
— Я просто не могу поверить, что вы решились отправиться в путь на релятивистских скоростях, заморозив всю команду в криоустановках, — сказал Бигс. — Наверное, нужно много мужества, чтобы решиться на такое.
— Иногда достаточно того, что у тебя нет выбора, — сказал я. — Энсин, вы ведь родились уже после периода изоляции?
— Конечно, сэр.
— Вам не рассказывали, каково это было?
— В школе, сэр, — ну да, у кленнонцев же нет родителей. — Это были тяжелые времена, и потребовались совместные усилия всех подданных императора, чтобы Империя продолжила существовать.
— Когда вы вновь вернулись в дальний космос?
— Через пятьдесят шесть лет, сэр.
— Так быстро?
— Это официальная дата, сэр. Тогда состоялись испытания первого корабля с гипердвигателем. Первый рабочий стержень Хеклера был собран за два с половиной года до этого.
— Рабочий? — уточнил я.
— Предыдущие попытки оказывались провальными. Стержни разрушались еще в процессе сборки.
Возможно ли, чтобы шторм в гиперпространстве длился все это время, сорок с лишним лет? Черт его знает.
— А что случилось с Альянсом? — наконец-то решился я. — Или эта тема тоже в запретном списке?
— Нет, сэр. Герцог Реннер говорил, что вы об этом спросите. Альянса больше нет. — Видимо, он заметил, как изменилось выражение моего лица, и тут же добавил: — Но человечество все еще существует, сэр.
— Что там было?
— Дальние планеты выживали в одиночку. Кто-то более успешно, кто-то менее…
— А Земля?
